Да потому что женщина, чёрт побери, должна быть счастлива независимо от мужчины! Почему этот козёл Бруно должен портить ей, Аните, жизнь? Почему Анита не понимает, что живёт с козлом?!

Кристина чувствовала в этот момент, что мир жутко несправедлив.

– В конце концов, вы не можете заставить её сделать тот выбор, который, на ваш взгляд, верен. Вполне возможно, она не чувствует себя несчастливой, – сказал терпеливо психолог, выслушав монолог Кристины.

Именно это Кристина в упор отказывалась понимать. Как можно не чувствовать себя несчастной, если тебе не дарят подарки, не говорят комплименты, забывают про твой день рождения и двигают в тебя стол? Да, Кристина помнит тот случай. Но как она, Анита, может это забыть?! Нет, она никогда этого не поймёт.

Жаль, что нельзя сделать «шэринг», ну, взять и поделиться с человеком своими чувствами, опытом или мировоззрением. Например, недостаёт у подруги любви к себе – и ты берёшь и добавляешь ей свою. Не хватает мозгов – добавляешь ей свои. И так далее. Но Кристина не стала делиться этой мыслью с психологом, он точно не поймёт её «ненаучных фантазий».

14

Брианца оказалась красивым местом. Галя не ожидала от Ломбардии мягких изгибов холмов и живописного золота осени. Не хватало только любимых кипарисов и пиний.

Анита жила в трети большого жёлтого дома. В Италии такие назывались вилетта. Каждая семья владела и домом, и крохотным садиком к нему.

Навстречу выбежали мальчик и девочка, оба в разноцветных резиновых сапогах.

Девочка деловито подошла к Беатриче, взяла её за руку и сказала:

– Меня зовут Катя, я тебе всё здесь покажу.

Они зашли в дом. Галя огляделась. Вдоль стен просторной кухни-гостиной тянулись икеевские комоды с вереницей фотографий. Галя обратила внимание на одну. Статный мужчина опирался на стену, а рядом с ним стояла Анита. Она прижималась к нему, счастливая, всем телом, – казалось, вот-вот станет одним целым с ним. Мужчина стоял отстранённо, не обнимая её.

– Красивый дом, – улыбнулась Галя.

На первом этаже разместились общая с кухней гостиная и ванная комната для гостей, на втором этаже находились их с Бруно спальня, детская и ещё одна ванная.

«Две ванные комнаты! Мне бы хоть одну, но свою… Как же хочется своё гнездо, пусть маленькое, но своё», – крутилось в голове у Гали.

Всё в доме было обставлено со вкусом. Аппетитно пахло едой. В животе у Гали заурчало.

Анита порхала по кухне, рассказывала, как они всё обустроили, как она уговорила мужа поставить в одной из ванных комнат не душ, а ванну, как ей здесь нравится и какой в Брианце чистый воздух.

За окнами кухни зеленел уютный садик. Вечнозелёный жасмин, вспомнив, что нынче осень, выкрасил в бордовый пару листочков.

Дети остались на застеклённой веранде и начали дружно строить кукольный город: девочки командовали, а Миша подвозил на грузовике кубики.

Анита заварила чай, открыла шоколадку, поставила на стол клубничное варенье. Потом вспомнила, как тётя Маша накладывала варенье в нарядные вазочки, взяла мисочку, расписанную сицилийскими узорами, и выложила туда варенье.

– Давно ты здесь? – Анита добавила Гале сахар. – Ты ведь сладкий пьёшь?

– Да-да. – Галя смотрела на коричневый сахар, больше похожий на пудру. Странный какой.

В кухне повисла тишина.

– Ты где работаешь? – спросила наконец Галя.

– Я переводчик и типа офис-менеджер в одной компании. Ты давно в Италии?

– Лет семь… – Галя поджала губы и смущённо посмотрела на Аниту, по привычке убрала волосы со лба, хотя их там не было.

Анита молча разглядывала Галю. Семь лет. Тогда почему так плохо говорит по-итальянски?

– Мой муж родом с Сицилии. – Анита пристально посмотрела на Галю. Та ещё больше поджала губы.

Галя взяла печенье и обмакнула его в чай. Смущённо посмотрела на Аниту:

– С детства так люблю… Я в Милане недавно. Сейчас живу в одном месте, это не моя квартира, мы там временно.

Анита не стала расспрашивать дальше, она чувствовала, что Гале нужно время.

К столу прискакала Беатриче:

– Мамочка, а можно мне пИчИнюшкА?

– Конечно, малышка, но ешь здесь, над столом, не кроши на веранде, – погладила Галя Беатриче по голове.

Анита поманила Беатриче, протянула ей целый пакет с печеньем:

– Вот, бери, покорми компанию.

Беатриче охнула:

– О, это всё нам?

Пропищала «спасибо» и убежала играть.

Анита достала из верхнего шкафчика коробку зефира, открыла крышку и поставила на стол.

Галя с удовольствием откусила кусочек зефира, наслаждаясь тем, как треснула шоколадная поверхность. Зубы утонули в любимой с детства розовой мякоти.

– Как вкусно! – Галя запила чаем.

– Скучаешь по дому? – Анита разломала зефир, шоколадные крошки упали на стол, она собрала их указательным пальцем.

Галя держала чашку двумя руками, словно хотела согреться. Вздохнула. Пожала плечами:

– Когда-то моя знакомая вышла замуж за американца. Помню, я ещё подумала тогда, что в жизни не выйду за того, кто не знает, кто такой Чебурашка, – засмеялась Анита.

Галя пропела детским голосом:

– Я был когда-то странной игрушкой безымянной…

Галя смущённо откашлялась и поджала губы. Зачем она поёт? Сейчас Анита подумает, что она полная идиотка.

– Жалеешь? – вырвалось у Аниты.

Галя поджала губы ещё сильней.

– А ты? – перебросила она вопрос обратно, словно мячик.

Анита встала, подлила себе чаю и посмотрела на играющих детей.

– Скорее нет, всё-таки у меня здесь семья, детишки любимые… да и работа хорошая, просто иногда…

Галя приклеивала свои зефирные крошки к пальцу.

– …тоска накрывает, да? – закончила фразу Галя и посмотрела на Аниту своими добрыми серыми глазами.

Аниту этот ласковый, знакомый с детства взгляд погружал в медитативное состояние… Тётя Маша. Они с братом сидят на диване, облепили тётю Машу с двух сторон, оба дрожат, оба испуганы, и она, знакомая с детства, как островок спокойствия.

Десять лет. Столько Анита прожила у тёти Маши, пока в семнадцать не выпорхнула в институтское общежитие. Внутри что-то больно заныло. Как давно Анита не ездила в свой город? Как переехала в Италию, так и перестала. Летом у Бруно всегда в программе Сицилия. И ни о каком другом месте он слышать не хочет.

Анита очнулась:

– Да, бывает грустно. А тебе?

– Беатриче, – Галя выдавила грустную улыбку, – единственное, что радует, а так… там врачом-стоматологом работала, а здесь что… – Галя мученически вздохнула: – Здесь ничего. – Она протянула руку к коробке с зефиром: – Можно?

– Да, конечно, ешь на здоровье, я и на дорожку тебе дам, Беатриче будет рада… Ой, – вскрикнула Анита, – как ты там оказалась?

В пиале с вареньем сидела муха. Опираясь передними лапками на стенку посуды, она пыталась выбраться из затянувшего