— Я не знаю. Возможно, не хватает каких-то документов. Я разберусь, если вы придете лично в среду или четверг…

— Мы, конечно, придем, но нам бы хотелось иметь гарантии, что вы примите единственно правильное решение.

— Я приму то решение, которое должен буду принять.

— Надеюсь — положительное. Мы будем благодарны вам. Но нам хотелось бы уточнить размеры благодарности.

— Слушайте, как вы смеете! — Раздражённо бросил трубку. Надо будет посмотреть, что это за клиенты, и сделать все возможное, чтобы они…

Раздался звонок. Звонила мать.

— Здравствуй, Игорек.

— Здравствуй, мама. Как ты себя чувствуешь?

— Сегодня на удивление хорошо. Наверное, из-за погоды. И давление в порядке.

— У тебя что-то случилось?

— У меня нет. Я позвонила… Ой, зачем же я позвонила? Забыла.

— Наверное, сказать, что у тебя все хорошо, чтобы я не беспокоился.

— Нет, не это… Ах да, вспомнила! Звонили твои друзья…

— Какие?

— Я не знаю. Очень обходительные. Спросили меня о здоровье. И просили тебе передать что-то насчет кредита. Я не поняла какого. Но они сказали, что это очень важно для них и для тебя…

— Когда они звонили?

— Только что.

— А ты не спросила у них, откуда они знают твой телефон?

— Нет. Я думала, это ты его им дал.

Игорь молчал.

— Игорек, ты где? Я сделала что-то не то?

— Нет, мама, все нормально. Это точно были друзья. Просто они до меня не дозвонились. Не беспокойся. Отдыхай.

И положил трубку…

Эпизод двадцать пятый. Пять месяцев и три дня до происшествия

Была дача, была хорошая погода и приличная компания. По крайней мере, так показалось.

Встречались они здесь не раз и не два, что было видно, потому все были при деле — кто-то резал мясо, кто-то таскал дрова, кто-то накрывал прямо на улице стол.

— Это все мои друзья, — шепнула Мария. — Прошу любить и жаловать.

— Они что, специально из-за меня собрались?

— Нет, мы раз в две недели здесь встречаемся. Давно уже. Такая традиция. Пошли, — легонько подтолкнула Игоря в спину.

— О-о, Машка приехала! — громко крикнул кто-то, не отрываясь от дел.

— Я не одна!

К ним шагнул, вытирая руки о пестрый передник, мужчина. Посмотрел с прищуром, чуть иронично.

— Сережка, не смущай человека! — прикрикнула на него и топнула ножкой Мария. — Не то я тебе устрою!

Тот усмехнулся, протянул руку.

— Сергей Михайлович. Или просто Сергей. Лучше просто, чем сложно.

— Игорь Олегович… Игорь.

— Сергей у нас финансист.

— Ну, не такой уж финансист, скорее, счетовод.

— Не скромничай. В банке работает, в больших начальниках ходит, каждый день миллионы разделывает, как теперь мясо. Сережка, сколько у тебя миллионов?

— Где, в банке?

— Не в кармане же!

— Почти нет. Деньги работать должны, а не лежать. Иначе как проценты таким, как ты, вкладчикам платить?

— Выходит, мы коллеги? — спросил Игорь.

— Вы тоже по этой части?

— Тоже. Чужие деньги считаю.

— Мишка, иди сюда! — закричала, замахала руками Мария.

Подошел крупный, крепкий на вид мужчина. Протянул руку.

— Это Михаил. О нем в двух словах не скажешь. И вообще — не скажешь. Михаил у нас человек секретный, весь в допусках и секретных грифах. Про него можно только ночью, шепотом и под подушкой.

— Пугает… А вы не пугайтесь. Михаил Трофимов. Офицер. Служил в спецназе. В прошлом. Теперь просто пенсионер.

— Да вы что? Никогда не видел живого спецназовца. Простите, неправильно выразился…

— Правильно выразились, — улыбнулся Михаил. — Прямо в точку! Спецназовца и не должны видеть. Живым. Только если мертвым! По крайней мере — враги. Это суть профессии — оставаться невидимкой, где бы ни был.

— Но ты же вот он, — подбежала, подмигнула Мила. — Ручкой можно пощупать. Прямо хочется пощупать, такой мужчина!

— Так я на пенсии. А пенсионера, что ж, можно и пощупать. На, — протянул руку.

Мила радостно взвизгнула, обхватила бицепс, повисла, заболтала в воздухе ногами.

— Ой, у меня пальцев не хватает! Двух рук!

— А ты меня обними! — крикнул бородатый, всклокоченный мужик. — Чего Мишку мять? Его еще не так враги мяли. Он у нас несгибаемый. А я податливый, как глина. Лепи что хочешь, хоть горшок, хоть голову героя.

Подошел. Поклонился торжественно.

— Вениамин… Без отчества. Друзья Маши — наши друзья. Так что без всяких церемоний и условностей.

— Вениамин у нас художник. Лауреат, между прочим! Чего? — спросила Мария.

— Всего подряд… В молодости регалий хотелось побольше. Значков всяких, побрякушек, званий, грамот. Участвовал, выигрывал, пробивался. Теперь — нет. Теперь понимаю, что я просто ремесленник. Не Микеланджело. Просто крепкий ремесленник. Леплю, ваяю. Скульптуры, мозаики, памятники. Иногда больших начальников — в полный рост. Иногда только бюсты. Ну и для души случается. Лицо у вас хорошее.

— Не слушайте его — у него все лица хорошие.

— Да, так и есть! Всякое лицо есть творение божье. Во всяком — изюминка сокрыта! Дело художника увидеть ее, вытащить и увековечить для современников и потомков. У кого это получается, тот остается в веках.

— А ты, Вениамин, останешься?

— Я… Я просто останусь. Тут с вами. Не дал господь талантища. Но что-то могу. Может, еще поднимусь над суетой обыденности, воспарю, вдохновлюсь и сваяю. Пути господни неисповедимы! Да и чертушка чем только не шутит! Так что у нас все впереди! Позади только звания…

— Милка, отлипни от Мишки! Знакомься. Мила. Подруга. Лучшая. Еще со школьной скамьи. Если, конечно, между подругами может существовать дружба.

— А разве нет?

— Конечно, нет! — ответила Мила. — Какая дружба? Тем более вечная. Дамы — они конкурентки. Всегда и везде. Мир у нас не мужской, достойных самцов мало, вот и приходится драться за них, за косы друг друга таскать. Просто нам с Машкой делить пока никого не пришлось. Как-то так вышло. А то бы я ей показала дружбу! — Мила обаятельно улыбнулась. И глазки состроила.

— Эй, Милка, не вводи человека в соблазн и заблуждение. Это она с виду такая — вертихвостка. А вообще-то она девушка серьезная — философ по образованию. Кандидатскую защитила. О чем она у тебя там?