Но самой примечательной была книжная библиотека. Высокие шкафы ломились от книг, но далеко не все из них представляли художественную литературу. Также на полках было очень много научных изданий, не имеющих отношения к лингвистике.

Я открыла дверцу шкафа и взяла наугад одну из книг в потрепанной обложке.

– «Журнал экспериментальной и теоретической физики», – прочитала я вслух. – Вышел в одна тысяча девятьсот девяносто третьем году. Это уже раритет, Егор.

Горелов, стоявший рядом, провел пальцем по книжным корешкам.

– Тут таких много наберется, – сказал он. – Физика, химия, алгебра. И почти все книги не новые.

– А кем работала Елена?

– Преподавала на дому иностранный язык, – ответил Горелов. – К ней часто ребятишки приходили. Здесь, наверное, она им и преподавала.

– А какое у нее было образование?

Он пожал плечами.

– Я не спрашивал.

– Понятно. Видимо, эта библиотека принадлежала ее родителям, – предположила я. – Вы сказали, что они переехали из Москвы?

– Да, из Москвы. Как раз в девяностые или чуть позже.

– А по какой причине променяли столицу на наш город?

– Этого я не знаю. Но родители Елены были очень интеллигентными людьми. И мать, и отец. Папаша, правда, был странный какой-то.

Я вернула книгу в шкаф и закрыла дверцу.

– В чем же проявлялась его странность, Егор?

– Он был как бы подкаблучником. Анна Ильинична, его жена, верховодила в семье. Это чувствовалось.

– И поэтому вы решили, что отец Елены был подкаблучником?

– Или очень больным человеком, – ответил Егор. – Она все решала за него. И голос был командирским. Впрочем, я с отцом Елены общался всего несколько раз, и то недолго. Откуда мне знать?

– Но выводы-то вы сделали.

– Просто Елена часто упоминала мать, а когда речь заходила об отце, то сразу говорила, что от него мало толку.

– Понятно… Спасибо.

В целом в квартире Елены и Вики Соломко я не обнаружила ничего подозрительного. Никаких следов пребывания другого человека тоже не нашла. Все было на своих местах, а немногочисленный беспорядок не походил на последствия обыска.

Горелов следовал за мной безмолвной тенью, предпочитая не заходить в комнаты. Сделал исключение только для кабинета. Но и там пробыл недолго. Будто бы нуждался в разрешении. Пребывание в доме любимой женщины в день ее чудовищной смерти, конечно, повлияло на его состояние. Но, несмотря на то что он недавно выпил, вел он себя так, словно ничего и не было.

– Я закончила, Егор, – сообщила я, заглянув в санузел. – Можем идти.

– Окно на кухне нужно закрыть, – спохватился Горелов. – Вика сегодня домой уже не вернется, наверное. Да и не надо ей видеть все вот это.

Он удалился, а я так и осталась стоять около входной двери.

Прежде чем покинуть квартиру, мы постояли, прислушиваясь к тому, что происходит на лестничной площадке. Как назло, там как раз в этот момент началась какая-то движуха.

– Это Соловьевы, – угадал Горелов. – Пятый этаж, квартира сорок первая. У них ребенку три года, очень активный пацан. Зовут Пашка. Всегда очень громко покидает подъезд. Мамашка за ним еле успевает.

Мы открыли дверь только тогда, когда крики Пашки Соловьева стали доноситься с улицы. Их было прекрасно слышно и за закрытыми окнами.

Открыв дверь, я решила осмотреть замок. Горелов достал из своей волшебной сумки фонарик и посветил на объект исследования.

– Дверь была закрыта изнутри, – заметил он. – Это старый замок, не автоматический. Захлопнуть дверь нельзя – не закроется. Чтобы закрыться дома, нужно повернуть ручку. Чтобы закрыть дверь снаружи, потребуется ключ. Ключа у меня нет. У вас, я думаю, тоже.

– А мы попробуем.

Знакомство с таким видом запирающих устройств у меня состоялось давным-давно. С каждым справлялась на раз-два. Получилось и в этот раз.

Мы медленно спускались по лестнице. Вопросов к Горелову у меня не осталось.

– Егор, оставьте номер телефона, – попросила я. – И очень вас прошу никому не рассказывать о том, что сегодня было. Да, меня видели соседи, но лучше придумать, что я просто ваша знакомая. Договорились?

Горелов задумался.

– Ко мне знакомые женщины не ходят вот уже несколько лет, – заметил он. – Поэтому вопросов будет еще больше. Я лучше скажу, что вы из жилищной инспекции. Так мне проще будет. Вроде бы как в своей среде.

– Делайте так, как вам удобно.

Распрощавшись с домоуправом, я вышла на улицу.

Недалеко от подъезда располагалась детская игровая площадка. Рядом с ней находился скверик – здесь уже отдыхали те, кто был постарше.

Я решила обойти дом вокруг. Пока что было неясно, что случилось. Елене помогли выпасть из окна или все же она погибла по собственной неосторожности?

Что-то подсказывало, что не обошлось без постороннего содействия. Да еще этот таз с водой, который вдруг обнаружился на кухне в ее квартире. С одной стороны, нас там в момент гибели Елены не было. Может быть, она просто неосторожно обошлась с тазом, споткнулась, пошатнулась… отсюда и вода на полу. Но, с другой стороны, мог быть кто-то еще. Тот, кто инсценировал падение Елены с высоты.

Блин, надо все записать.

Внезапно я вспомнила про диктофон. Он все еще записывал происходящее вокруг, лежа у меня в сумке.

Я выключила его. Проанализирую аудио уже дома.

Я шла вдоль стены, углубившись в свои мысли. Как это часто бывает, поняла, что пока что в них нет никакого порядка. Слишком рано делать выводы. Пока что буду собирать данные.

– Пойдем уже, – услышала я жалобный девчачий голос. – Достал уже.

Неподалеку я увидела толстое бревно, на котором сидели три парня и одна девушка. Всем было примерно по пятнадцать-шестнадцать лет.

– Ва-а-ань! – запрокинув голову и закрыв глаза, снова позвала кого-то девушка. – Ну чё так долго?

Из-за спины послышался хруст веток, и я увидела выходящего прямо из стены дома парня. Очевидно, это и был тот самый Ваня, по которому так соскучилась его подруга. Я заметила характерный жест: парень на ходу застегивал ширинку.

– Не ори, – посоветовал он девушке, не сводя с меня глаз.

– Ваня? – спросила я.

– Ну, Ваня, – коротко ответил он.

Я протянула руку.

– Татьяна Иванова, жилищный инспектор.

Ребята, сидевшие на бревне, все как один подняли головы.

Ваня подошел и ответил на рукопожатие.

– А что нужно-то? – с вызовом спросила девушка.