действует изнутри, но становится тем, с чем мы можем интенсивно работать за пределами себя. При руководстве таким конкретным подходом все становится менее зловещим и более доступным. И хотя этот процесс может быть ужасающим, каждый раз, когда мы заглядываем ему в глаза, он теряет власть над нами.

Вашему собственному «суррогатному материнству» я посвящаю эту молитву:

Методом проб и ошибок, вопреки превратностям судьбы, вы доросли до доверия тому, что мир может быть безопасным местом и у вас есть все права на то, чтобы смело по нему идти. Вы взяли под полный контроль свои инстинкты, интуицию и мечты; вы позволили любви войти туда, где ее раньше не принимали; вы взрастили жизнь там, где когда-то все было бесплодно. Дарованные вам таланты и великодушие являются великим благом для всех нас. Из нескольких найденных и отобранных зерен вы вырастили огромный урожай в своей скромной жизни, наполненной принадлежностью.

Глава IV. Ложная принадлежность

В своих великолепных мемуарах Полуночное солнце Эндрю Харви рассказывает историю о том, как разуверился в Матери Миире, бывшей его духовной наставницей в течение очень длительного времени. Он верил, что она аватар божественного женского начала Шакти, и в сорок один год Харви потратил следующие десять лет на изучение ее наставлений, помогая ей завоевать аудиторию по всему миру. Но затем он встретил любовь всей своей жизни ― фотографа по имени Эрик Ханут, и Миира начала настаивать, чтобы он женился на женщине. Какое-то время Харви пытался жить двумя жизнями, но ситуация достигла критической точки, когда Миира попросила его написать книгу о том, как ее божественная сила исцелила его от гомосексуальности.

Харви отказался отвергать свою ориентацию и совершил болезненный разрыв отношений с Миирой, которую начал воспринимать как ненастоящего гуру. То, что последовало за этим, он называет словом «уничтожение», так как на него не только совершала нападки группа приверженцев Мииры, угрожая смертью и буквально бросая бутылки с зажигательной смесью в окна его квартиры. Он и сам впал в отчаяние, вызванное духовным кризисом, сомневаясь во всем том, что, как он верил, было истиной.

Все десять лет Харви посвятил тому, что, как он думал, было колыбелью принадлежности. Подобно многим из нас, я уверена, он мог бы оглянуться назад и посмотреть критическим взглядом на все моменты в то десятилетие, когда он не обращал внимания на звон набатных колоколов, увиливал от правды, чтобы быть вхожим в ближнее окружение. Но при встрече с Эриком любовь будто придала Харви храбрости остаться в своем формате. Плата за возвращение к своей значимости была очень высокой, но цена, которую нужно заплатить за то, чтобы оставаться ничтожно малым, была просто неприемлемой.

Для одних людей существует некий определенный момент, когда они дают сокровенный обет ничтожности. Для других это подобострастие духа обусловлено неоднократным и обманчивым потоком неодобрительных взглядов, насмешек, колкостей или стыда за некоторые врожденные способности. Иногда этим фактором может явиться известная личность, затмевающая все вокруг своей славой, в тени которой приходится жить. Но мы учимся и этому. Мы учимся, что если необходимо приспособиться, то нужно обособиться, уйти в себя и заставить себя молчать или стать невидимым.

Мы учимся жить жизнью с ограниченной палитрой цветов, считающихся приемлемыми для демонстрации окружающей публике, в то время как более темные, более живые, плавные переходы тонов человеческой натуры исключаются из диалога. Оказавшись загнанными в изоляцию, наша тайная печаль, скрытые неудачи, постыдные желания и незащищенность способны выжить в течение всей жизни в тайном убежище, становясь беженцами, даже с нашей точки зрения.

Но, разобщаясь с полнотой нашего бытия, мы становимся гораздо более предрасположенными к тому, что поэт Джон О’Донохью называет «ловушкой ложной принадлежности» [15].

Наше страстное стремление к единению и обретению цели в жизни настолько сильно, что может привести к вступлению в хорошо известные социальные группы, мировоззренческие системы, трудовые коллективы и отношения, которые дают нашему заниженному эго впечатление принадлежности к чему-то большому. Но у этих сообществ и систем часто имеются свои мотивы и тайные обязательства. Они предоставляют нам условное членство, требующее отказаться от каких-то частей самих себя, чтобы подстроиться под них. Вместо того чтобы посвятить себя медленному накоплению потребности к тесной близости, которая требуется, чтобы соткать жизнь истинной принадлежности, мы пытаемся удовлетворить наше страстное стремление прозябанием на обочине жизни.

Эти группы предлагают нам членство, но только в обмен на следование догмам их традиций и целей. Возможно, деятельность на таком поприще отвечает нашим требованиям, предъявляемым к личной безопасности или к своему социальному статусу, но одновременно требует от нас отказаться от творчества и чувств. Это могут быть отношения, которые скрашивают наше одиночество, но в которых присутствует наш гнев или депрессия. Это может быть религиозная или духовная группа, которая приобщает нас к своему наследию, но ожидает от вас раболепного отношения к гуру или наставнику. Как правило, группы с таким патриархальным укладом отличаются четко очерченной иерархией, когда вся структура находится в полной зависимости от воли единственного лидера или какой-то сверхъестественной сущности, и наше членство возможно только при условии полного согласия с его мнением.

У нас есть врожденное стремление служить тому, что более масштабно, чем мы сами. К великому сожалению, из этого благочестивого качества часто извлекают выгоду такого рода организации. Например, армия использует наше сильное стремление к близким по духу людям и целям для пополнения своих рядов. Чаще всего понимание того, что группе нужна не ваша неповторимость, а слепое следование догмам для манипулирования вами в своих целях, приходит очень поздно.

Но каждый из нас рождается с заранее предустановленными священными обязательствами по отношению к высшей небесной власти, а не к земной. Подобно Полярной звезде, существует божественное Эго, которое направляет и преобразует наши жизни в то, чем они должны стать. Рано или поздно мы должны начать ориентироваться на свет своей путеводной звезды или рискуем потеряться в потемках своей души.

Часто, когда ваша личная Полярная звезда начинает сиять на ночном небосводе, члены семьи или общество не воспринимают вас всерьез, даже критикуют вас в этот переломный момент. Одним из важных негласных