ландшафте, точно таким же образом, она, давясь, поглощает внешний ландшафт. Как показывает время, она стремится разграбить хрупкие экосистемы, как, например, в Арктике, ради увеличения добычи нефти. Она и есть тот голод, который потакает промышленному ведению сельского хозяйства и монокультурному аграрному бизнесу, даже если в результате исчезает экологическое разнообразие. Экономический рост подобен бесконечному и бесцельному воспроизводству раковых клеток, в конце концов убивающих хозяина. Мертвую мать не волнует, кто или что стоит на нее пути, до тех пор пока она продолжает расти.

Она зависима от самоизоляции, потому что, пока мы думаем, что ценность представляет лишь то, чего добиваешься ценой труда, мы будем упорно работать, покупать хлам и гнаться за успехом в гипериндивидуалистском понимании смысла этого слова. Тем временем для большого числа людей успех является далеким миражом. Им бы просто как-нибудь выжить.

А что, если в основе нашей ценности лежит принадлежность друг к другу? Ценность ― это всего лишь еще один способ произнести слово «достаток». Это изобилие в состоянии покоя. Это наше естественное состояние, когда мы живем в согласии с остальными людьми и в гармонии с окружающей средой. Если каждый из нас вкладывает уникальные таланты и способности в общую копилку, то мы всегда получаем обратно больше, чем нам нужно. И наоборот, если что-то пошло не так, мы вместе наваливаемся на проблему, значительно уменьшая нагрузку на каждого из нас.

Только там, где мы сумеем объединить наши ресурсы, можно начать одерживать победы над культом Мертвой матери. Как только мы уберем эти унаследованные ценности из врожденного чувства собственного достоинства, мы начнем входить в соприкосновение с неповторимым восприятием себя самих, а также мира, в котором живем.

Исцеление раны

Излечение раны скудности, нанесенной культом Мертвой матери, – это медленная и важная работа. Первым шагом к исцелению должен стать отказ от продолжения преуменьшения влияния, которое оказывается на нас в результате пренебрежения и очернения женщин, что имеет место как в нашей собственной жизни, так и в целом во всем мире. Лично для каждого это может выглядеть как исправление тех аспектов, свойственных женщинам, которые упустила из вида Мертвая мать: склонности к разногласиям, нетерпеливости, гнева, замкнутости и отчаянной потребности в помощи. В этих локациях живет скрытая мощь, которая, если осознанно ее применять, может стать нашим верным союзником, а не разрушающим все на своем пути порывом.

Когда мне было без малого тридцать лет, я работала в качестве стажера в Обществе Юнга в Онтарио в течение нескольких лет, в фонде, который занимался организацией путешествий для всех здравствующих на тот момент выдающихся юнгианцев. Это было роскошное время, проведенное в компании с такими известными людьми, как Марион Вудман, Джеймс Холлис и многими другими. Хотя я была слишком юной, чтобы меня допустили к участию в программе подготовки психоаналитиков, я добровольно посвящала этому все свободное время ради постижения их учения, насколько это было возможно. Однако в какой-то момент я поняла, что заоблачная стоимость и непомерно высокие предъявляемые требования означали для меня то, что я никогда не удостоюсь чести стать полноправной участницей этой научно-образовательной программы. Мне всегда придется прозябать в роли сторонней наблюдательницы жизни избранного круга лиц, даже в том случае, если мне будет что вынести на суд общественности.

Хотя я много чего теоретически знала о женском начале, мне страстно хотелось с кем-то поговорить от лица женственности. Мне стало казаться, что психоаналитический подход к снотворчеству слишком неосновательный. Я изо всех сил стремилась заняться самобытными, глубинными практиками, которые бы возвращали сновидения в руки людей.

Как-то раз, посреди группового занятия во время выходных, перед моими сонными глазами промелькнуло сновидение.

Могила ведьмы, сон Токо-па

Мне снится, как психоаналитики из Общества Юнга в дремучем лесу строят платформу из дерева. Единственное, чего они не знают, ― строительство идет на могиле могущественной ведьмы, которая проснулась в ярости. Дальше все случилось в считанные мгновения: она внезапно выскочила из могилы и, дав волю гневу, убила мужчин и всех, кто попадался ей на глаза. Это была ужасная расправа.

Проснувшись, напуганная таким сном, вся в холодном поту, с колотящимся сердцем, я догадывалась, что что-то серьезное пытается привлечь мое внимание. Кое-как уняв дрожь, тихая как мышь, я сидела на семинаре и слушала, о чем говорили остальные, но ярость ведьмы все еще гудела в моих костях. Все было предельно ясно. Она взбесилась из-за того, что юнгианцы строили платформу на ее могиле!

А что, если когда-то существовал более древний способ, позже заброшенный, принятый за отмерший, ― способ, свойственный женщинам, имеющий отношение к снам и волшебству, гораздо более убедительный, чем тот, которому я следовала? В тот день я бросила занятия и никогда больше к ним не возвращалась.

Весь следующий год я посвятила детальному изучению самобытных шаманских практик сновидений. Но что более важно, я поняла, что мои сны ― самый лучший учитель. Мои сны были великолепными, нерасщепленными Матерью.

Хотя нас приучали думать по-иному, я считала, что эго ― макрокосмос, через который формируется внешняя культура. Итак, вместо того чтобы думать о внутренней работе как о чем-то эгоистичном, мы можем рассматривать ее как служение духовному самосознанию. Для того, чтобы исцелить рану скудности ― нанесенную отсутствием заботы как в семьях, так и в нашей культуре, ― мы должны научиться становиться любящей матерью для себя самих, взамен той, которой у нас никогда не было. Это «суррогатное материнство» ― непрерывная практика, при огромной пользе наставника, изучения того, как заботиться о потребностях своего тела, обосновывать и выражать свои чувства (даже если они неприемлемые), удерживать себя в разумных границах, поддерживать свой жизненный выбор и самое главное ― быть приветливым по отношению ко всему, что еще осталось неразгаданным в вашем собственном сердце.

Причина, по которой я люблю работать со снами для исцеления травм, заключается в том, что сны отображают наши проблемы в образах, которые мы можем понять. Они придают нашим образам форму, чтобы мы могли понять их как психодинамику. Подобно отравленному яблоку, которое выскочило из горла Белоснежки, когда Принц поцеловал ее, яд больше не