За столом поднялся возмущенный ропот: такой наглости отАнтона не ожидали.

Антон же поднял руку, призывая собравшихся к тишине ипродолжал:

– Мое предложение могло показаться вам необдуманным,но, однако, я попрошу вашего внимания еще на несколько минут и постараюсьпривести несколько аргументов в поддержку этого варианта.

Члены правления по-прежнему возмущенно переговаривались, ноодновременно старались не пропустить ни слова из выступления Антона.

– Аргумент первый. Покойный Вадим Георгиевич очень мнедоверял… Конечно, такое доверие мне, возможно, не удалось еще полностьюоправдать… Однако оно, это доверие, было так велико, что я стал единственнымчеловеком, кроме него, имеющим право распоряжаться суммами из «Фонда В». Все вызнаете, насколько значительны эти суммы. Конечно, вполне возможно изменитьправо доступа к фонду, но это потребует значительного времени, а время – этото, чем мы на данный момент не располагаем.

После таких слов в кабинете началось уже что-тоневообразимое. Господа учредители кричали все одновременно, кто-то вскочил иполез за пазуху, забыв, что все сдали личное оружие охранникам. Делозаключалось в том, что «Фонд В», предназначенный для специальных целей –подкупа высокопоставленных государственных чиновников, – был святая святыхфирмы. Счет был размещен в одном из знаменитых швейцарских банков, славящихсясвоей надежностью и конфиденциальностью, деньги на нем хранились огромные, ираспоряжаться ими мог только председатель правления с разрешения всего совета.И вот теперь выясняется, что мальчишка каким-то образом сумел прибрать счет крукам!

А «мальчишка» потратил на это всю предыдущую ночь. Сразу жепосле убийства Крутицкого, как только смог уехать из «Голден-Холла», Антонобыскал кабинет шефа, и поиск его увенчался успехом: он нашел в сейфе секретныйкод, которым сопровождались все распоряжения по швейцарскому счету. Затем сличного факса шефа он отправил сообщение о том, что операции по счетудоверяются лично ему, Антону Реброву, и поставил внизу подпись Крутицкого,аккуратно сняв ее при помощи обычного ксерокса с кадрового приказа по фирме.Швейцарцы убедились, что распоряжение поступило с личного факса Крутицкого,подписано им и сопровождено его личным кодом, – и дали ему ход. Так что вданный момент Антон Ребров был единственным человеком, который мограспоряжаться многомиллионным фондом.

– Аргумент второй, – продолжал Антон спокойным итвердым голосом, мгновенно заставив всех присутствующих затихнуть иприслушаться. Он включил переговорное устройство и негромко распорядился: –Алиса, принесите, пожалуйста, конверты.

В кабинет вошла секретарша председателя Алиса. Обойдя вокругстола, она положила перед каждым из участников совещания конверт с напечатаннымна нем именем получателя.

– Прошу вас, господа, вскройте свои конверты.

Заинтригованные учредители разорвали конверты и углубились вчтение. Впрочем, долго читать им не пришлось – в каждом конверте был толькоодин листок, и на большинстве листков была напечатана только одна фраза. Однакоэтого оказалось достаточно для того, чтобы в комнате стало жарко, как в бане.

– Ты, молокосос, что себе позволяешь? – заорал,вскочив из-за стола, Павел Шмарин, чьи связи в уголовном мире города ни длякого не были секретом. – Да я тебя в пыль разотру!

Антон спокойно улыбнулся и снова включил переговорноеустройство и произнес на этот раз только одно слово:

– Олег!

Двери кабинета распахнулись – все двери одновременно, –и в кабинете показались плечистые коротко стриженные молодые люди с короткимидесантными автоматами в руках.

–« Господа! – как ни в чем не бывало продолжалАнтон. – Я не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо. Просто я предвиделнекоторую слишком нервную реакцию участников сегодняшнего совещания и принялмеры для того, чтобы никто из вас не поспешил с необдуманным решением. Я прошувас только некоторое время сохранять спокойствие, еще раз прочитать содержимоесвоих конвертов и подумать.

Нервно оглядываясь на стоящих у дверей бойцов, «господаучредители» вновь перечитали свои листки. Каждый из них прочел краткий переченьимеющегося на него компромата. Этот материал собирал Крутицкий, и Антон в своевремя внес немалый вклад в его частные расследования. Крутицкому компромат напартнеров нужен был для полного контроля над компанией, и ту же цельпреследовал сейчас Антон… Только один листок был чистым: листок Нодия. ТеймуразАполлонович понял смысл чистого листа: это было недвусмысленное предложениеподдержать молодого председателя и разделить с ним фактическое руководствокомпанией. Нодия оглядел сидящих за столом, увидел их лица, искаженные страхоми злобой, и внутренне одобрил действия Антона Реброва. Этот парень достаточнорешителен, жесток и беспринципен для того, чтобы руководить компанией.

– Что вы слушаете этого сопляка? – заорал Шмарин,снова вскочив на ноги. – Да ему, дешевке, ларек на рынке доверить нельзя!Он до вечера не доживет, я обещаю! – И Шмарин бросился к двери, не обращаявнимания на дула автоматов.

Антон, не торопясь, вынул из кармана небольшой плоскийпистолет и выстрелил в затылок несговорчивому компаньону. Шмарин споткнулся ирухнул на ковер как подкошенный.

– Это была вынужденная мера, господа, – сказалАнтон вежливым, чуть виноватым голосом. – Павел Артурович вел с нами невполне честную игру. В прошлом году он присвоил деньги компании… Довольнозначительную сумму. Помните – неожиданное требование «тамбовцев»? «Тамбовцы»были тут ни при чем, это Павел разыграл тогда собственную игру. Кроме того, оннеоднократно продавал конкурентам наши коммерческие секреты… Такой человек неможет быть участником совета учредителей, не правда ли? Я думаю, мывоспользуемся кворумом и выведем его из совета.

Олег! – обратился Антон к начальнику охраны. –Распорядись, чтобы здесь убрали.

– Я думаю, – медленно и весомо заговорил ТеймуразАполлонович, – что господа учредители со мной согласятся: сегодня нашакомпания входит в новый, блестящий период. В лице господина Реброва мы видим оченьмногообещающего руководителя. Пусть он молод… Но этот недостаток со временемпройдет. А в остальном он кажется мне замечательным кандидатом на постпредседателя совета. Кто согласен со мной? – И старый пират поднял руку,как делал это не раз на пленумах обкома партии, на коллегии КГБ.

Руки начали неуверенно подниматься одна за другой, и зоркийглаз Теймураза фиксировал все – растерянность на одном лице, колебания надругом, страх и ненависть на третьем… Замечать все было у Теймуразапрофессиональной чертой: политика – бизнес психологический.

Антон обменялся с ним взглядом, и оба они поняли, чтосегодня сыграли свою игру, и карта им пошла, сегодня они – партнеры, но иметьтакого партнера – все равно, что ложиться спать с гремучей змеей под подушкой.

– Итак, – резюмировал Теймураз, – сегодня мыединогласно выбрали господина Реброва председателем совета учредителей.