Он может долго сдерживать злость, но потом его может резко выплеснуть ее, — сказала она.

— Знаю.

— Торговцы еще не ушли?

— Нет. Метель не закончилась.

— Ты сними осторожнее будь. Они обещают много, а на деле ничем не лучше других родов, — сказала Мурта. Я на миг замерла.

— Ты о чем?

— О том, — хмыкнула она. — Орты, гнамы, карты — они все похожи. Пусть и внешне имеют различия. В их родах почти не рождаются девочки, поэтому они берут жен со стороны. Карты живут в степях. Они нападают на деревни и уводят женщин насильно. Орты выкупают. Как и гнамы. Сироты, дети из бедных семей охотно идут за красивыми обещаниям, а в итоге оказываются в горах, где их сажают в камеры под землей и заставляют насильно детей рожать. Оказавшись в горах ты не увидишь больше солнца.

— Почему в горах?

— Потому что они там живут.

— Ясно.

Стало совсем грустно. Я забрала белье. Думала уже сбежать на реку, чтоб постирать, как раз снег валить перестал, когда меня поймал Грукт. Схватил за шиворот и впихнул на кухню. Его когти царапнули кожу шеи. Дыхание перехватило.

— Ты знала, что Мурта ребенка ждет? Отвечай! — прорычал он. Да я с перепугу слова забыла.

— Не знала, — ответила я, на своем. В ответ он меня опять встряхнул, да так, что затрещала кофта.

Вот чего он добивался, когда приблизил когти к моему лицу? Думал, что я так испугаюсь, что дар речи потеряю? Но точно не ожидал, что я завизжу. Я и сама этого не ожидала. Визг заставил Грукта отпустить меня, чтоб закрыть себе уши. Я же сразу бросилась с кухни. Он быстро отошел. Кинулся следом. Я петляла между столами, за которыми сидели постояльцы. При виде нас разговоры стихли. А я не знала, что делать. Метнулась в какой-то угол. Грукт остановился. Решил, что больше мне деваться некуда. И чего его переклинило? Только думать об этом не было времени. Его когти приближались ко мне. Бежать нужно было не в угол, а в сторону двери. Тут же слева стоял стол, справа наступал Грукт.

— Не знала я ничего! — выпалила я.

Шаг, второй. Он медленно подходил ко мне, выставив вперед черные когти. Страшно. Решение пришло быстро. Можно было проскользнуть под его рукой и кинуться к двери. Там была свобода. А еще там был снег, но я не думала об этом. Сейчас главным было сбежать от Грукта и его когтей. Ложный выпад в сторону стола с моей стороны. Грукт рванулся в мою сторону. Я же пригнулась и прошла под его рукой и побежала в сторону двери. Ноги в деревянных башмаках запутались. Дверь была уже в нескольких шагах, но я уже не бежала, а летела в ее направление. Жесткий деревянный пол. Ладони в крови. Нос разбит. Лоб болит. На глазах слезы. Сзади Грукт со своими когтями. Я быстро поднялась. Размазала кровь тыльной стороной руки.

— Чего к ней пристал? — заступился за меня вчерашний собеседник.

— Тебе какое дело? — огрызнулся Грукт. Он бросил в мою сторону такой злой взгляд, что я невольно попятилась. На кого-то натолкнулась. Крепкие руки схватили меня за плечи. Можно было вырваться, но впереди был Грукт. Я оказалась в очередной ловушке.

— А есть дело, — рыжий посмотрел на меня. — Она с нами согласилась пойти.

Я невольно дернулась. Но хватка того, что держал меня, лишь крепче сжал руки. Грукт зло смотрел на меня.

— Правда? — спросил он. Вот и выбирай. Неизвестность и когти с кулаками.

— Да, — ответила я.

— А не отпущу, — оскалился Грукт.

— Так всегда можно договориться, — сказал рыжий.

— Попробуй, — хмыкнул Грукт, скалясь в мою сторону.

Я испугалась. Нас как-то быстро развели по разным углам. Кто-то меня на лавку посадил. Впихнули тряпку, чтоб можно было вытереть кровь. Грукт торговался с переводчиком. Долго, упорно. Ему отпускать меня никак не хотелось, но звон монет сыграл над здравым смыслом. Монетки из кошелька легли на стол аккуратной кучкой. Мне же стало противно. Почему опять меня кто-то продавал? Я ведь свободной родилась. Но сама согласилась с ними пойти. Так что чего теперь спорить? Возмущаться? Сама ведь виновата.

* * *

— И что будет дальше? — я сидела на санях в сарае. Рядом фыркали и рычали дугарны, которые меня поразили в первый раз, когда я оказалась на постоялом дворе. Их здесь активно использовали в качестве тягловой силы, заставляя возить сани и телеги.

— Дождемся, когда погода наладиться, продадим товар и поедем дальше, — ответил Рыжий. — Тебя звать как?

— Лета.

— Гиль. Давай умывайся. Я после этого тебе ссадины обработаю.

Пришлось слезать с саней и идти к ведру с холодной водой. В сарае стояло семь саней. Дугарны стояли в стойлах. Около печки сидел мужчина и курил трубку. Он без особого интереса посмотрел на меня. Кровь на руках, на лице. Нос опух. Дышать было тяжело. В сарае зашел лекарь. Чего-то сказал Гилю. Тот довольно быстро пошел к выходу из сарая. Я же вернулась к саням. Села на их край. Холодно. На душе какое-то отупение. Лекарь достал мазь. Я как-то не ожидала, что он сразу решит нос мне намазать. Когда к моему лицу потянулись чьи-то пальцы, я машинально отпрянула назад. Потеряла равновесие и упала на тюки, что лежали на санях. Он же словно не заметил этого. Начал нос мне мазью мазать. Вроде и сама могла бы с этим справиться, но лекарь так не считал. Наверное побоялся, что слишком много дорогой мази возьму. Вот и не доверял. Мазь действовать начала сразу. Боль прошла. Вместо нее пришел легкий холодок.

— Спасибо, — сказала я, выбираясь из саней и опять садясь на край. Ответом мне было лишь пожимание плечами.

Он убрал мазь и сел рядом. Достал трубку. Начал набивать ее табаком. После этого щелкнул зажигалкой, которая представляла собой железную коробочку. Едкий горький дым заставил меня закашляться. Противно. И чего только здоровье гробят? Дугарн с любопытством, что написано было на страшной морде, подошел к нему. Лекарь потрепал его по голове, которая была закрыта густой шерстью. Тот довольно фыркнул и крутанул