сидеть в пабах, обустроенных снаружи площадками со столиками и стульями, с тентами и зонтиками на случай несерьёзного дождика. Получаешь несколько удовольствий в одном флаконе – наслаждаешься питием и курением, дышишь свежим воздухом, слушаешь пение птиц, любуешься окружающим пейзажем. Промозглой зимой нас больше всего привлекали старинные пабы с монументальными каминами, где можно погреться у живого огня. В таких пабах мы появлялись регулярно, постепенно превращаясь в «завсегдатаев». Красивое русское слово, что на английский безыскусно переводится как «regulars».

Пабные завсегдатаи – особая каста посетителей. Если ты завсегдатай, то стоит тебе появиться на пороге паба, как в твою сторону поворачиваются головы барменов и вечно кучкующихся у барной стойки других завсегдатаев. Тебя знают по имени и хором приветствуют, тебе улыбаются и вступают с тобой в разговор. Подобное общение с англичанами вне стен паба просто немыслимо. Вот только использовать редкую возможность социального сближения с приветливыми аборигенами у нас с Солнцевым не очень хорошо получалось. Не говорящий по-английски профессор не горел желанием вступать в контакты с местным населением. Он быстренько прошмыгивал к свободному столику подальше от публики. А я вынуждена была брать удар на себя и вступать в беседу, ожидая у стойки бара своей очереди за напитками. Беда была в том, что чаще всего я ни слова не могла понять из того, что мне говорят завсегдатаи. Я удивлялась сама себе. Как так, я же свободно говорю по-английски и в повседневной жизни обычно не испытываю затруднений в общении с англичанами? Загадка разъяснилась при чтении книги Кейт Фокс, утверждающей, что «есть один тип разговора между завсегдатаями, который посторонним представляется невразумительным набором слов. Диалоги такого типа понятны только постоянным посетителям данного паба, потому что завсегдатаи общаются „кодовыми“ фразами, на „своем“ языке».

Первый год нашим регулярным питейным заведением был паб «Колокол и Бутылка» («Bell and Bottle») в пяти минутах ходьбы от нашего съёмного жилья. «Белл энд боттл по фене ботал», такой слоган придумали мы с Солнцевым для этого паба. Выпивать в нём было приятно и летом, и зимой – имелись столики со стульями на газоне снаружи, и старинный камин внутри. Пабом управляла молодая семейная пара с трёхлетней дочкой. Английская малышка верховодила питейным бизнесом. Она по-хозяйки разгуливала среди столиков и дёргала посетителей за фалды верхней одежды. Или с деловыми возгласами сновала вверх-вниз по лестнице, в глубине прилавка ведущей в частное пространство второго этажа, где проживало молодое семейство.

Одним из завсегдатаев был пожилой негр Фрэнк, костлявый, с узким, вытянутым вперёд лицом с беззубым ртом. На фоне преимущественно белого контингента питоков он выглядел экзотично. Впрочем, так же выглядели и мы с Солнцевым, и это нас будто объединяло с Фрэнком, хотя он был коренным жителем Англии. Негр появлялся в пабе всегда в одно и то же время, около семи вечера. Заходил на кружку пива после рабочего дня. Подходил к нам и нечленораздельно шепелявил несколько дружелюбных приветственных фраз. Но, как и принято в Англии, в душу не лез и быстро отходил в сторону.

В «Колоколе с бутылкой» царила простонародная атмосфера. Облокотившись на стойку бара или сгруппировавшись у одного из столов на улице, завсегдатаи безостановочно тараторили о всякой сущей ерунде и оглушительно гоготали. Иногда в этой крикливой толпе находился англичанин с особенно пронзительным тембром голоса. При каждом взрыве его хохота в наши с Солнцевым мозги будто впивались и свербили тысячи шурупов. Привыкшим к шумному галдежу англичанам это было нипочём, а мы ускоренными темпами хлебали своё пиво и покидали паб.

Через год мы переехали из съемного жилья в свой собственный дом в соседнем районе. На какое-то время нашим новым регулярным пивным прибежищем стал паб «Бык», стоящий на перекрёстке сельских дорог посреди живописных вечнозелёных полей. С деревянными чёрными балками под высокими потолками, с медными плошками и кувшинами, расставленными по каминным полкам, с дагерротипными портретами в рамках, висящими по стенам, «Бык» прельстил нас старинным духом и домашней уютной тишиной. В помещении пахло кошками, обивка древних сидений была протёрта до дыр. Но хозяева жаловались на низкую посещаемость и плохую окупаемость паба, и вскоре после нашего появления продали свой бизнес. Паб закрылся на ремонт, а когда открылся вновь, из него будто навсегда выветрился пленительный дух Времени. Новый предприимчивый владелец сделал ставку на гастрономические пристрастия посетителей, открыв при пабе ресторан тайской кухни. Народ повалил валом на утку и лапшу под соевым соусом, расширенная парковка до отказа набилась автомобилями любителей вкусно поесть. А мы навсегда покинули паб «Бык», потому что для нас всегда было главным выпить, а не поесть.

Свой следующий выбор регулярного питейного места мы остановили на пабе «Два Тополя», получившем своё название от двух высоких конусообразных деревьев, растущих на площадке перед входом. Здешняя публика всё так же не отличалась светскостью и молчаливостью, но помещение паба состояло из нескольких залов и всегда можно было спрятаться подальше от шума, создаваемого в эпицентре неизменной кучкой завсегдатаев с раскрасневшимися от алкоголя лицами. В этот паб мы с переменным успехом ходили года два. Завсегдатаи нам приветливо улыбались, бармены, едва завидя нас на подходе к пабу, наполняли кружки золотистым пивом. И те и другие спрашивали, как прошёл наш день, и желали приятного вечера.

Стремясь привлечь как можно больше клиентов, управляющие «Двух Тополей» затеяли в пабе проведение викторин, одного из обожаемых развлечений англичан. Каждый посетитель может поучаствовать, купив билетик за один фунт. Игроки получают листочки и карандаши. Ведущий в микрофон задаёт вопросы. Участники, сидя за своими столиками, записывают ответы. Набравший наибольшее количество правильных ответов получает денежную премию из призового фонда. Народ повалил валом на новое развлечение, парковка до отказа набилась автомобилями любителей интеллектуально-азартных игр. А мы навсегда покинули паб «Два Тополя», потому что для нас всегда было главным выпить, а не поиграть. К тому же вряд ли мы имели шанс победить в английской викторине. Вопросы по большей части касались тематики английских поп-звёзд, национальных мыльных опер и комедийных сериалов.

Арборфилд, Беркшир. Старинный паб рядом с нами (открыт в 1661 г., переоборудован в индийский ресторан в 2015 г.)

Наши благородные пабы

Мы переместились в пабы на другой, более аристократичной стороне нашего округа. На перепутьях дорог, ведущих к роскошным особнякам и жилым кварталам высшего и среднего класса английского общества, недалеко друг от друга стоят два паба под вывесками «Борзая» («Greyhound») и «Ату» («Tally Ho»). Не удивительно, что именно здесь названия питейных домов связаны с охотой, до недавних пор излюбленным развлечением английской знати. В то время как в других частях королевства леса вырубались и сводились на «нет», густые леса графства Беркшир были зарезервированы для королевской охоты и оставались нетронутыми. С тех пор, как охоту в Британии запретили, многие лесные массивы перешли из королевских владений в частные руки и национальные фонды. Фондовые леса переквалифицировались в природные парки и открылись для широкой публики. Один из таких лесопарков под милым домашним названием «Семёнов лес» обнаружился у нас под боком, в двух милях езды от нашего дома. Мы с Солнцевым полюбили по этому лесу гулять, тем более что осенью он оказался полон грибов. Охотничьи пабы «Борзая» и «Ату» стояли на пути в «Семёнов лес» как нельзя кстати.

Напитки и снедь здесь стоили несколько дороже, чем в пабах для простолюдинов, но зато клиенты этих заведений имели более почтенный вид и спокойный нрав. Здесь было больше шансов расслабиться и отдохнуть в благопристойной обстановке и тишине. Дополнительная прелесть паба «Ату» заключалась в том, что он приютился на берегу небольшой речки под названием Чёрная Вода. Часто мы пили пиво за столиком под шатром высокой плакучей ивы, склонившей одну половину своей серебристой кроны к Чёрной Воде, а другую на площадку перед пабом. Сразу за пабом на дороге через речку перекинулся каменный мостик. Табличка на перилах возвещала о том, что здесь кончается графство Беркшир и начинается графство Гемпшир, родина знаменитой английской писательницы Джейн Остин.

Ещё один приглянувшийся нам