Какая выгода от боли? Конечно же – избегание другой, сильнейшей боли. Для Жертвы ключевая выгода – это возможность не трудиться и не прилагать усилия. Возможность без труда получать главный ресурс – любовь – пусть и в суррогатной форме жалости, сочувствия, сострадания, повышенного внимания к своей персоне, помощи, поддержки и общественного одобрения, иногда даже почета и уважения.

Отношения с людьми Жертва по умолчанию будет строить как созависимые, то есть как отношения донора и реципиента. О созависимых отношениях обычно говорят применительно к семьям алкоголиков, наркоманов, игроманов и др., однако в моей работе понятие созависимости шире – это любая эмоциональная привязанность, которая в бессознательном выглядит как своего рода канал для циркуляции энергии между двумя участниками созависимых отношений. А получение энергии (суррогатов любви) от другого человека – это и есть первоочередная задача Жертвы.

Отец-основатель трансакционного анализа Эрик Берн констатирует, что каждый человек научается получать любовь не только из позитивных коммуникаций («поглаживаний»), но и из негативных («пинков»). Таким образом, Жертве как «пища» подходят любые эмоции ее человека-донора. А так как выплеск негатива спровоцировать гораздо легче, то, следуя стратегии «как проще», Жертва превращает каждые свои отношения в цикл страданий.

Однако важно понимать, что отношения созависимости – это «дорога с реверсивным движением»: участники меняются ролями, и, как бы ни казалось, что один страдает больше, чем другой, до момента осознанного выхода из отношений созависимости Жертвами (то есть режиссерами происходящего и выгодополучателями) являются оба.

Естественное состояние для Жертвы – это, конечно же, «энергосберегающий режим»: усталость, вялость, апатия, хандра, лень и т. п. Сознательно Жертва может декларировать любые возвышенные цели, но никогда не движется в их сторону из-за отсутствия необходимых взрослых добродетелей. Меж тем как в бессознательном единственная подлинная цель Жертвы – оставаться Жертвой, и эта цель великолепно достигается.

Парадокс Жертвы в том, что, несмотря на весь ее «энергосберегающий режим», гораздо чаще мы встречаем человека-Жертву в роли вовсе не лентяя, а, напротив, трудяги-стахановца, который берет на себя слишком много изнурительного труда, ответственности за других, забот и хлопот. Такое поведение позволяет Жертве: а) избегать общественного порицания за тунеядство; б) раскачиваться на качелях от героя до страдальца и обратно: надорвавшись в праведном труде, Жертва страдает убедительнее, это почетные страдания; в) избегать целевых действий, заполняя жизнь нецелевыми.

Целевые действия – это самые энергозатратные действия. Все, что направлено на рост, развитие, взросление, обучение, обретение любых навыков за пределами привычных автоматизмов. Ключевое целевое действие – это взятие ответственности на себя и создание суверенности (самодостаточности и могущества) – главное, что позволяет человеку быть субъектом и автором собственной жизни.

Как только Жертва оказывается в ситуации, где от нее требуются целевые действия, она готова воистину на все, лишь бы их избежать. Готова на сизифовы труды и танталовы мучения – лишь бы не делать главного. Эти мифические сюжеты, становясь руководящими паттернами в жизни Жертвы, обеспечивают ей вечное возвращение и трудов, и страданий, а значит, дают возможность век не сходить с кругов нецелевых усилий.

Завершая главу о феномене психологической незрелости, я хочу предостеречь вас от соблазна ринуться обличать незрелость в своем окружении. И призываю обратить внимание в первую очередь на самих себя по принципу «спасешься сам – вокруг тебя спасутся тысячи».

Я хочу, чтобы вы научились выявлять незрелость за своими чувствами, словами и поступками. И чтобы она стала вам отвратительна настолько, чтобы вы решились наконец отречься от нее и повзрослеть. Тогда вы сможете присвоить себе не только все блага, доступные для человека вашего биологического возраста, но и все соответствующие ему добродетели.

Да, пока вы внутренне еще ребенок, вас интересует искренне только «конфета» удовольствий, развлечений, комфорта и роскоши. Но, взрослея психологически, вы поменяете метафизику удовольствий и, как тот, кто получает больше эндорфинов от спорта, чем от сладкого, станете способны чувствовать гораздо больше счастья, радости и удовлетворения от роста, чем от деградации. Ведь там, где рост, развитие – там жизнь. А там, где стазис, – смерть. Так выберите жизнь.

Глава третья

В стране дикарей и надсмотрщиков

Неприятный родитель

Почему вы до сих пор психологически не повзрослели? В свои 30-40-50 лет?

Если задать этот вопрос двум нашим современникам, то привыкший к честности с собою человек ответит ровно то же, что прописано в его системе убеждений в бессознательном: «Взрослость – это тяжело, рутинно, скучно. Взрослая жизнь – сплошные обязательства, проблемы. Это ответственность, она тяжелая, я с ней не справлюсь. Во взрослости нет места детской радости и легкости».

Тот человек, у кого навык честности с собою не развит, будет говорить: «Да я уже перевзрослел! Я состарился! Я с детства был родителем своих родителей! У меня детства не было, я с малолетства исполнял все взрослые обязанности. Посмотрите, сколько я тащу один! За всех один несу ответственность!»

Доводы второго могут сбить вас с толку, ведь труд и помощь людям – социально одобряемые качества.

Но не спешите с выводами. Если различает этих двоих уровень честности с собой, то роднит их – одинаково негативное отношение ко взрослости. Просто первый признает, что не повзрослел, а второй отрицает свою незрелость. Один – чистый психологически-ребенок, сбросивший ответственность, второй – психологически-родитель, взявший на себя гиперответственность за других, чтобы не брать ответственности за себя.

Причина того, что мы не взрослеем, – роковая подмена: в бессознательном нашего современника место Взрослого прочно занимает фигура Родителя.

Свои представления и убеждения о взрослости, о взрослых людях в бессознательном и о взрослой жизни мы перенимаем в раннем детстве, «скачивая «родителями», по вай-фай» модели поведения значимых старших: матери, отца, дедушек-бабушек, дядь-теть и пр. Их проекции – «моментальные снимки», запечатленные в бессознательном, – и формируют представления ребенка о том, каковы все взрослые на земле.

Проблема в том, что по отношению к биологически-ребенку эти близкие старшие реализуют не взрослое, а родительское поведение: заботу, опеку, надзор, воспитание или же – критику, обесценивание, унижение. Ребенок не видит значимых старших вне их родительских ролей. И в его бессознательном под грифом «взрослые» прописывается полный спектр родительских моделей поведения. Так все «взрослые» в бессознательном ребенка подменяются «родителями».

Часто на сессиях эта подмена проявляется до ужаса буквально: «Проявите образ взрослых людей», – предлагаю я клиенту, подразумевая обобщенный образ. «Появилась мама», – говорит клиент. Что означает: фигура мамы стала тем обобщением, на котором заканчиваются все попытки бессознательного человека постичь феномен взрослости. «Взрослость –