период либеральных реформ на смену производственным критериям успеха пришли макрофинансовые. Либералы-монетаристы «отчитывались» об эффективности преобразований по динамике денежной массы, дефицита бюджета, инфляции, паритета рубля. Жизнь показала, что все эти показатели оказались еще менее пригодными для контроля за динамикой национального благосостояния. Сменившие монетаристов с приходом В. В. Путина либералы-прагматики выбрали в качестве критерия правильного курса динамику прибыли. Она закладывалась в основу идеологии реформ трудового законодательства, жилищно-коммунального хозяйства и др. В результате благосостояние населения не только не улучшилось, а стало хуже. Покупательная способность большинства россиян упала в 1,5–2 раза по сравнению с предшествующим периодом.

Ограниченность материально-финансового процветания как показателя социального развития все отчетливей осознается и на Западе. Реакцией на тупиковость технократической социальной модели явилась концепция «постиндустриального общества». Каким оно должно быть? Этот вопрос остается без ответа. Чем его смысл и цели будут отличаться от предыдущих? Ими не могут служить только экономические параметры, поскольку все вернулось бы к прежнему «обществу потребления». Очевидно также, новые «маяки» должны быть более привлекательными, нежели старые, иначе останутся невостребованными большинством населения.

В международных «Докладах по человеческому развитию» большое внимание уделяется выбору интегральных индикаторов прогресса. Их планируется заложить в основу реформ глобального управления человечеством для достижения максимальной планетарной справедливости. Наибольшее распространения получил «индекс развития человеческого потенциала» (ИРЧП). Он складывается из четырех показателей: подушевой валовой доход, уровень грамотности взрослого населения, показатель поступивших в учебные заведения и продолжительность жизни от момента рождения. Однако перечисленные показатели характеризуют, по сути, все тот же уровень материального достатка. Это относится и к продолжительности жизни, если рассчитывать ее с момента рождения, а не для более поздних возрастов. В таком случае она сильно зависит от младенческой смертности, которая напрямую определяется экономическим благополучием государства и уровнем развития здравоохранения. В отличие от младенцев, у взрослых продолжительность жизни формируется в сильной степени под влиянием духовного состояния. Взрослые обладают самосознанием, которого нет у маленьких детей.

В какой мере предлагаемый западными учеными показатель отражает самое главное человеческое качество – уровень нравственности и душевную гармонию? Для ответа провели следующее исследование. В зависимости от величины ИРЧП на начало 90-х гг. выделены среди 39 государств мира три группы: со средними показателями (0,500—0,799 балла), высокими (0,800—0,899 балла) и очень высокими (от 0,900 балла). В каждой рассмотрели уровни самоубийств, стандартизованные по европейскому возрастному стандарту на конец 80-х – начало 90-х годов. Оказалось, что увеличение ИРЧП сопровождалось выраженным ростом безысходности с самоубийствами, достигая коэффициента корреляции 0,7. Прямые связи обнаружены также с убийствами, изнасилованиями, разводами. Получается, что ИРЧП в предложенном наборе отражает не развитие человеческого потенциала, а его деградацию.

Становится очевидным: ни производственные, ни монетаристские показатели, ни ИРЧП не являются достаточными индикаторами для характеристики гармоничного развития общества. Они отражают лишь условия бытия. В них нет самого главного – оценки благополучия самого человека, включая смысл и цель существования, удовлетворенность собой и условиями жизни. Исследованием проблемы смысла и цели жизни активно занимались отечественные философы конца XIX – начала XX веков (В. Розанов, В. Несмелов, Н. Бердяев, Е. Трубецкой, С. Франк и др.). Несмотря на разнообразие подходов, общим для большинства из них представляется следующее понимание. Смыслом жизни является сама жизнь в стремлении человека к счастью и духовному совершенствованию. Чтобы реализовать этот смысл, необходимы соответствующие условия. Создание таких условий есть цель жизни. Цель жизни – в формировании социального строя, который способствует движению к счастью и духовному совершенствованию для всех и каждого.

С изложенных позиций становится очевидным, что в современном обществе существуют ценности, являющиеся более привлекательными, чем стремление быть богатым. Такой альтернативой выступает желание стать счастливым. Счастье у всех народов всегда ставилось выше богатства. Однако понятием «счастье» обычно обозначают сугубо индивидуальные ощущения. Поэтому для общества предлагается использовать эквивалентное понятие «качества жизни». В отличие от «уровня жизни», который характеризует условия существования населения, «качество жизни» отражает состояние самого человека. Суть различия между этими понятиями показывает следующий факт. Когда в бытность СССР эскимосов переселили из чумов в комфортабельные квартиры, уровень их жизни повысился. Однако они стали вымирать от тоски. Поэтому именно качество жизни в силу его первостепенной значимости должно стать главным показателем прогресса цивилизации и эффективности российских реформ. Для его измерения предлагается комплексный индикатор, состоящий из четырех блоков.

Во-первых, это здоровье человека, его трудоспособность и долголетие, определяемые по продолжительности творческой жизни.

Во-вторых, это способность иметь детей и продолжать род, оцениваемая по уровню естественного воспроизводства населения.

В-третьих, это радость жизни, удовлетворенность индивидуальными условиями бытия и положением дел в государстве, определяемые с помощью социологических опросов. Крайней степенью неудовлетворенности выступают самоубийства.

Все три блока оценивают общество по его собственным меркам. Этого недостаточно для полноценной характеристики социального благополучия. В Германии конца 30-х годов показатели демографического здоровья были хорошими, нация гордилась фюрером. Однако известно, чем все закончилось. Следовательно, должны существовать еще и внешние критерии качества жизни. Таким независимым судьей выступает многовековая мудрость предков, записанная в духовных заповедях: «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй», «почитай родителей», «не сотвори кумира». Здесь успехом считается, как писал Н. А. Бердяев, «подъем народа до более высокой жизни в правде и истине». Для контроля за динамикой духовного состояния используется четвертый блок параметров. В нем единицами измерения служат соответствующие нравственные аномалии: убийства, грабежи, разводы, брошенные дети.

Достаточно ли добиться улучшения качества жизни, чтобы быть уверенным в правильности проводимого курса реформ? Казалось бы, достаточно. Ведь этот показатель характеризует степень гуманности общественного строя: его соответствие особенностям национального характера, привычкам, запросам, уровню образования и культурного развития народа. Однако оказалось, что улучшить КЖ на короткий срок можно иногда и пагубными средствами. Вообще известны три их основных типа: 1) предоставить людям то, что они желают, 2) убедить снизить планку запросов и сделать общество менее требовательным, 3) изменить приоритеты, переместив внимание от трудных аспектов жизни к тем, где успех может быть достигнут с меньшими затратами.

Первый рычаг относится к разряду материальных и связан с ростом экономического благосостояния. Второй и третий – к разряду идеальных (виртуальных). Умелое манипулирование психологией масс позволяет господствующему классу решать в свою пользу многие вопросы. Например, в 80-е годы нехватка продуктов питания была в СССР одной из наиболее болезненных тем при социологических опросах. В конце 90-х годов качество жизни по данному аспекту значительно улучшилось, так как люди стали ощущать себя живущими в условиях продуктового изобилия. В результате может показаться, что правительству Е. Гайдара удалось за 1–2 года достичь того, что КПСС не сумела за десятки лет. Точно так при коммунистах существовал неистребимый