Вокруг — толпы студентов. Кто-то бежит по делам, кто-то разглядывает афиши, кто-то изучает книги на книжном развале, кто-то покупает диски известных рок-поп-рэп и еще черт-те каких групп.

Вдруг у Марии закружилась голова. Она шмыгнула носом, поднесла к нему пальцы, затем взглянула на них и увидела кровь. У нее пошла носом кровь! Признак приближающегося видения. Неужели прямо сейчас — здесь, среди белого дня, в самой гуще народа? Не может быть! Ведь никогда не происходило так.

Мария достала из сумочки платок и приложила его к носу. И вдруг ощутила легкую вибрацию, словно сквозь нее проходили какие-то теплые невидимые потоки. Она заспешила прочь из холла, быстро пересекла коридор, но вдруг остановилась и с ужасом посмотрела вокруг.

Это началось!

Люди вдруг исчезли. В холле еще некоторое время стоял гул голосов, и при отсутствии источника звука — людей — звучал он страшно и нелепо. Затем наступила полная тишина.

И тут же все, что видела Мария, начало меняться. Солнечный свет потускнел, штукатурка на стенах холла стала скукоживаться и обсыпаться. Мрамор под ногами потемнел и покрылся трещинами. Деревянные прилавки киосков и книжных развалов также потрескались и перекосились. А в следующую секунду на высокие окна снаружи наползла вьющаяся поросль, стены с обнаженной кое-где кирпичной кладкой подернулись зеленоватой плесенью.

В холле воцарился полумрак. Где-то звякнуло стекло, и по ногам потянуло сквозняком. Затем щеки Марии коснулось дуновение ветра, словно недалеко распахнули окно. По углам, подобно порванным рыболовным сетям, заколыхались ошметки паутины.

Мария осторожно пошла вперед. Шаги ее в затхлой пустоте покореженного и заплесневевшего холла звучали гулко и безотрадно. Где-то далеко послышался странный звук, похожий на легкий скрип. Будто кто-то катил перед собой тележку. Мария остановилась.

— Кто здесь? — осторожно спросила она.

Голос ее эхом отдавался от стен коридора. В здании стояла тишина, но в ней Марии почудилось ожидание. Как будто кто-то замолчал, наблюдая за ее движениями.

Она снова тронулась с места, и странный звук послышался вновь. Мария опять остановилась как вкопанная. Этот звук буквально сковал ее.

Мария много знала о своих способностях. Она была уверена в том, что справится с любой жизненной ситуацией, особенно когда дело касалось собственных видений, в которых она была полновластной хозяйкой. Но тут ее почему-то пронзило острое чувство страха.

Воцарилась тишина.

— Кто здесь? — снова окликнула Мария.

И опять раздался холодящий, скрипящий звук. В темном коридоре что-то двигалось. Варламова пока ничего не видела, но слышала странное поскрипывание. И вдруг вновь наступила тишина. Ни звука.

Ветер утих и больше не бился в окна. Мария задержала дыхание. Если в коридоре или в холле было какое-нибудь живое существо, то оно затаилось так же, как и она сама.

Теперь странный звук раздался прямо у нее за спиной. Мария обернулась и обомлела. По коридору катилось инвалидное кресло — катилось само собой, неторопливо, ровно…

Неожиданно стены коридора ожили, заходили ходуном, вздулись мягкими пузырями. Мария с ужасом осознала, что это не просто пузыри, а человеческие лица. Они раскрывали рты и метались, стараясь прорвать тонкую грань, отделяющую их мир от мира Марии. Из стен к ней потянулись руки, зацарапали ногтями изнанку мягких стен, пытаясь найти трещину или прореху. Она услышала многоголосый человеческий стон — стон боли, отчаяния и жажды мести.

Мария поняла: еще немного — и она сойдет с ума.

— Нет! — вырвался из груди крик, Варламова зажмурилась и заткнула уши.

9

— Мария Степановна! Вы меня слышите?

Туман рассеялся, и она увидела суровое, смуглое, испещренное мелкими морщинками лицо заведующего кафедрой.

— Максим Сергеевич… — выдохнула Мария.

Завадский нахмурился.

— С вами все в порядке?

— Да… — Мария коснулась лба тыльной стороной ладони. Лоб был холодный как лед. Она слабо улыбнулась: — Не волнуйтесь… со мной иногда такое случается.

Она огляделась и с удивлением уставилась на дверь кафедры.

— Я возле кафедры?

Холодные глаза Завадского сузились:

— Вы не помните, как сюда пришли?

— Помню… Конечно, помню.

— Хотите, отведу вас к врачу?

Мария отрицательно качнула головой:

— Нет. Мне уже лучше. Просто… немного голова закружилась.

Мужчина вперил в нее суровый взгляд. Мария в ответ неуверенно улыбнулась, спросила:

— Мне показалось, или я вижу в вашем взгляде недовольство?

Ответ последовал незамедлительно:

— Возможно, я не слишком четко сформулировал свою позицию. Так вот, я не очень доволен вашим пребыванием здесь.

— Тогда почему же вы согласились утвердить мой спецкурс в рамках кафедральных занятий?

— Вероятно, потому, что до сих пор не научился отказывать начальству.

— По вам этого не скажешь.

— Внешность обманчива.

Мария взглянула на часики.

— Максим Сергеевич, простите, но мне нужно идти.

— Да, — отступил он в сторону, давая ей дорогу, — идите, но помните, что я слежу за вами. Если вы допустите малейший просчет, я избавлюсь от вас без всяких сожалений.

Мария усмехнулась.

— Что мне нравится на вашей кафедре, так именно то, что все играют с открытыми картами.

— Это не игра, — заверил ее Завадский. — Когда-то вы были актрисой, но здесь университет, а не театр. И перед вами не публика, а студенты, будущие специалисты, от которых зависит благосостояние и конкурентоспособность нашей страны.

— Спасибо, что просветили. Я постараюсь запомнить.

— Сделайте милость. — Завадский помолчал, хмуря брови. — Я слышал, что вы собираетесь возобновить работу театральной студии.

— Да. Я уже получила разрешение.

— Перед вами открываются все двери?

— Не все, но почти все. Такой уж у меня дар.

— Тогда постарайтесь использовать ваш дар на благо кафедры. Честь имею.

Завадский повернулся и, заложив руки за спину, зашагал по коридору. Во всем его облике читалось жуткое недовольство, однако Мария смотрела ему вслед с улыбкой. Несмотря на угрюмость и раздражительность, Завадский ей понравился. По крайней мере, он не лицемерил и не пытался сгладить острые углы благожелательной миной и ободряющим словом.

Мимо, не заметив Варламову, задумчиво прошла Вика, что Марии показалось странным. В конце коридора Вика окликнула Завадского, тот остановился и что-то довольно резко сказал ей. Вика в ответ неуверенно улыбнулась и начала что-то быстро ему говорить. Завадский отрицательно мотнул головой, повернулся и быстро зашагал прочь. Вика секунду или две стояла, затем вздрогнула и засеменила за ним. Еще секунда — и оба скрылись за углом.