Я смахнула непрошенную слезу. Не нужна мне жалость Ангэлера! Мне вообще ничего от него не надо, кроме рекомендаций. Вот получу их, и начнется у меня новая жизнь! Тем более через месяц я вступлю в возраст принятия решений и стану полностью самостоятельной. Даже если опекуны и решат поучаствовать в моей жизни, они мне будут не указ.

От последней мысли я буквально воспряла духом.

«Нет поводов раскисать, Эла! — пожурила саму себя. — Покажи себя с лучшей стороны за эти две недели. Очаруй пожилую леди, и мадам Мезар еще будет рыдать от умиления, подписывая твой выпускной аттестат!»

Особняк Ангэлеров располагался в престижном квартале Прегель, и от него было рукой подать до бульвара Клермон. Там, за небольшим сквером, стоял полуразрушенный дом, где прошло мое детство. В голову пришла шальная мысль навестить фамильный особняк, если у меня выдастся свободное время.

Высокие парадные двери дома Ангэлеров гостеприимно распахнулись, едва я протянула руку к медному кольцу. На пороге в приветственном поклоне застыл румяный мужчина средних лет, больше похожий на конферансье, чем на дворецкого. Эта мысль меня развеселила, и я вопреки приличиям широко улыбнулась.

— Добро пожаловать, мадемуазель! С вашим появлением на Лустгартен засияло солнышко.

Имел ли он в виду мою неуместную лучезарную улыбку или выглянувшее из-за туч весеннее солнце, я сообразить не успела. Мои чемодан и накидка тут же перекочевали к дворецкому, а меня провели через светлый холл в уютную гостиную в кремовых тонах.

Высокие окна, золотистые портьеры, обитая бархатом мебель. Она чем-то напоминала музыкальный салон в Сен-Грейс. Никакой атрибутики смерти и могильного холода. Я усмехнулась, вспомнив, какие дикие предположения о быте некромонгов мы выдвигали с девочками накануне.

А в следующее мгновение мое сердце пропустило удар и забилось с удвоенной скоростью. Со стороны лестницы послышался голос лорда Ангэлера, и последовавшие за этим приближающиеся шаги.

— Добрый день, мадемуазель Элеонора, — поприветствовал меня лорд-попечитель с вежливой улыбкой. Только она не коснулась его глаз — синий взгляд оставался цепким, изучающим. — Вы позволите так вас называть?

— Доброго дня, милорд! — Я попыталась изобразить самый грациозный в истории Лидегории книксен, скрывая охватившее меня волнение. — Как вам будет угодно.

Мы оба замолчали. Старинные часы на стене шумно тикали, отсчитывая последние минуты до… До чего?

— Что ж… Пойдемте, я представлю вас леди Цицерии. — Меня галантно пропустили вперед и направили к широкой парадной лестнице.

По ней мы неспешно поднялись на второй этаж и, прошествовав по освещенному хрустальными светильниками коридору, остановились у резной двери. Обозначив кратким стуком наше присутствие, лорд Ангэлер отворил дверь.

Покои пожилой леди, выполненные в темных винных тонах, мирно дремали в полуденный час. Как и она сама, сидя на диване, укутанная пушистой шалью и ароматом домашней герани.

— Кхм… — кашлянул некромонг и, словно забывшись, взял меня за руку, подводя ближе. — Леди Цицерия, просыпаемся! К вам гости.

При звуке его голоса старушка открыла глаза и обвела нас потерянным взглядом. В дальнем углу комнаты звякнул поднос с посудой, и из кресла поспешно поднялась миниатюрная девушка в платье горничной. Рассмотреть ее я не успела, так как всё мое внимание вновь приковала к себе леди Цицерия.

— Ари, мальчик мой, какая радость! — заговорила она сиплым после дневного сна голосом. — Какое счастье… Я уж начала бояться, что не доживу до него…

В уголках выцветших глаз заблестели слезы, которые старушка торопливо промокнула старомодным платком с цветочной вышивкой. А потом искренне, светло улыбнулась мне, словно родной внучке. Я была тронута до глубины души таким радушным приемом. Конечно, я надеялась на гостеприимность, но о такой неподдельной радости от моего появления и мечтать не могла. Неужели, пожилой леди так грустно и одиноко в этом роскошном доме?..

— От всей души поздравляю вас, — торжественно произнесла леди-некромонг, с умилением глядя на наши с лордом соединенные руки. — Что же ты молчишь, мальчик? Скорее представь мне свою…

— Кхм, — перебил ее лорд-попечитель, усаживая меня в кресло напротив и, наконец, выпуская мою ладонь из захвата. — Поздравления слегка преждевременны…

И тут до меня дошло… по какому поводу случилось такое оживление! Старушка приняла меня за избранницу лорда Арланда.

Боги! Как неловко-то!

Мне стоило сразу представиться, а не стоять немым истуканом. Теперь первое впечатление обо мне будет испорчено этим досадным недоразумением…

Остро захотелось провалиться на месте или превратиться в кустик алой герани, что стоял рядом на столике. Я как раз сравнялась с ним по цвету.

— Но я рад представить вам мадемуазель Эв… Элеонору, воспитанницу нашей славной школы Сен-Г рейс. Уверен, ее присутствие скрасит наши будни и составит вам прекрасную компанию, — продолжил между тем лорд Ангэлер. — Мадемуазель Элеонора, как вы уже поняли — леди Цицерия Ангэлер, моя прабабушка.

— Рада знакомству, душечка, — сказала старушка, мгновенно переключившись на светский тон, но в ее голосе не слышалось и половины той радости, что наполняла его прежде.

— Это честь для меня, миледи. — Я смущенно улыбнулась, стараясь не встречаться взглядом с некромонгом и его прабабушкой.

В этот момент в гостиной вновь звякнула посуда.

— Криста, — лорд Ангэлер повернул голову в сторону горничной, собиравшей на поднос остатки завтрака с небольшого столика у окна. — Когда закончишь здесь с уборкой, приготовь гостевые покои на этом этаже.

Всё еще пунцовая, я была рада отвлечься на служанку. Радость эта, впрочем, продлилась недолго.

Какая-то небрежность сквозила в движениях горничной, хотя сама она была очень аккуратно одета и причесана и выглядела довольно хорошенькой. Темные дуги бровей, блестящие черные глаза, высокие скулы, чуть смуглая кожа… Похоже, у нее в роду был кто-то из Оберона.

— Слушаюсь, милорд, — елейным голосом ответила девушка и, стоило некромонгу отвернуться, метнула на меня насмешливый взгляд.

Этот тайный язык многозначительных взглядов был мне хорошо знаком. Г оды в женском коллективе не прошли даром. И распознать послание не составило труда. Во взгляде черноокой красотки звучало неприкрытое злорадство: «Такую, как ты, только спросонья можно принять за избранницу Арланда Ангэлера. Ты ему не ровня.

И даже не смотри в его сторону».

— И, будь добра, попроси Ларса подать сюда чай, — добавил лорд-попечитель, взглянув на часы.

— Сию минуту, милорд. — Скромно опустив глазки, горничная подхватила поднос и скрылась за дверью, оставив ее приоткрытой.

Через десять минут был подан чай с теплыми вафлями и маленькими кремовыми пирожными. Я по привычке внимательно следила за процессом сервировки, подмечая детали. Изящный чайный сервиз из костяного фарфора, расписанные вручную вазочки для варенья, изогнутые серебряные ложечки, белоснежные салфетки. В этом доме знают толк в элегантности и роскоши. Впрочем, этого и следовало ожидать от потомков Лорентайн Ангэлер.