– Перед нами молодая женщина, которая хочет, как вы сказали,избавиться от своего мужа. Этот пункт у меня возражений не вызывает. Она и мнеоткровенно заявила то же самое. Et bien[19], какие же шаги она предпринимает?Она несколько раз громко и внятно, в присутствии свидетелей, повторяет, чтохочет его убить. Затем в один прекрасный вечер она отправляется к нему домой,говорит дворецкому, кто она, закалывает мужа и возвращается домой. Как этоназвать, друг мой? Есть в этом хоть капля здравого смысла?

– Да, она поступила довольно глупо.

– Глупо? Да это полный идиотизм!

– Ну, – сказал Джепп, поднимаясь, – полиции только лучше,когда преступник теряет голову. Мне пора в «Савой».

– Вы позволите мне сопровождать вас?

Джепп не возражал, и мы отправились в отель вместе. БрайанМартин расстался с нами неохотно. Он нервничал, был чрезвычайно возбужден инастойчиво просил сообщать ему, как будут развиваться события.

– Нервный малый, – охарактеризовал его Джепп.

Пуаро согласился.

В вестибюле «Савоя» мы столкнулись с мужчиной, на которомбыло написано, что он адвокат. Вместе мы поднялись наверх к номеру СильвииУилкинсон.

– Что? – лаконично спросил Джепп у одного из своих людей.

– Она потребовала дать ей телефон.

– Куда звонила? – быстро спросил Джепп.

– К Джею. Заказывала траур.

Джепп тихонько выругался, и мы вошли в номер.

Овдовевшая леди Эджвер мерила перед зеркалом шляпки. На нейбыло что-то газовое, черно-белое, и она приветствовала нас ослепительной улыбкой.

– Мсье Пуаро, как мило, что вы тоже пришли. Мистер Моксон, –это адвокату, – как хорошо, что вы здесь. Садитесь рядом со мной и говорите, накакие вопросы я обязана отвечать. Вот этот человек считает, что я сегодня утромбыла у Джорджа и убила его.

– Вчера вечером, мадам, – сказал Джепп.

– Вы сказали, что сегодня в десять часов.

– Мадам, когда я беседовал с вами сегодня, было толькодевять.

Сильвия широко открыла глаза.

– Надо же! – изумленно произнесла она. – Разбудить меня такрано, можно сказать, на рассвете!

– Одну минуту, инспектор, – тягучим адвокатским голосомсказал мистер Моксон, – когда все-таки произошло это... э-э... трагическое...непоправимое... событие?

– Вчера, около десяти часов вечера, сэр.

– Ну, тогда все в порядке, – вмешалась Сильвия. – Я была вгостях... ой! – Она прикрыла ладонью рот. – Может, мне не надо было этогоговорить?

И она робко посмотрела на адвоката.

– Если вчера в десять часов вечера вы находились... э-э... вгостях, леди Эджвер, то я... э-э... не вижу препятствий к тому, чтобы выобъявили об этом инспектору... нет, не вижу...

– Правильно, – сказал Джепп. – Я и просил вас всего-навсегорассказать, где вы были вчера вечером.

– Ничего подобного. Вы спрашивали что-то про десять часов. Ивообще, меня так поразило это известие!.. Я тут же потеряла сознание, мистерМоксон.

– Где вы были в гостях, леди Эджвер?

– В Чизвике, у сэра Монтегю Корнера.

– Когда вы туда отправились?

– Ужин был назначен на половину девятого.

– Значит, вы уехали туда...

– Около восьми. Но сначала я заехала на минутку в гостиницу«Пиккадилли Палас», чтобы попрощаться с приятельницей из Америки, которая тудавозвращается, – с миссис Ван Дузен. В Чизвик я приехала без пятнадцати девять.

– Когда вы оттуда уехали?

– Примерно в половине двенадцатого.

– Вы поехали прямо сюда?

– Да.

– На такси?

– Нет, в своей машине. Я взяла ее напрокат в агентствеДаймлера.

– Во время обеда вы куда-нибудь выходили?

– М-м... я...

– Значит, выходили?

Он был похож на терьера, преследующего крысу.

– Не понимаю, что вы имеете в виду. Во время обеда меняпозвали к телефону.

– Кто вам звонил?

– По-моему, меня разыграли. Какой-то голос спросил: «Этоледи Эджвер?» Я ответила: «Да». И тогда там засмеялись и повесили трубку.

– Вы выходили из дому, чтобы поговорить по телефону?

Глаза Сильвии расширились от удивления.

– Конечно, нет.

– Как долго вас не было за столом?

– Минуты полторы.

Из Джеппа как будто выпустили воздух. Я был убежден, что онне поверил ни единому ее слову, но у него не было ничего, что опровергало быили подтверждало сказанное ею.

Холодно попрощавшись, он удалился.

Мы тоже поднялись, но она обратилась к Пуаро:

– Мсье Пуаро, я хочу вас кое о чем попросить.

– К вашим услугам, мадам.

– Пошлите от меня телеграмму герцогу в Париж. Он остановилсяв «Крийоне». Надо известить его! Я не хотела бы посылать телеграмму сама. Ясейчас должна быть безутешной вдовой – неделю, а то и две, наверное.

– Давать телеграмму нет необходимости, мадам, – сказалПуаро. – Завтра он все прочтет в газетах.

– Ну какая же вы умница! Конечно! Не надо телеграммы. Развсе так замечательно устроилось, я должна вести себя очень осторожно. Какнастоящая вдова, с достоинством, понимаете? Это я смогу. Еще я хотела послатьвенок из орхидей. Они, по-моему, самые дорогие. Наверное, я должна будуприсутствовать на похоронах, как вы думаете?

– Сначала вам придется присутствовать на дознании, мадам.

– Да, действительно. – Она ненадолго задумалась. – Мнеужасно не нравится этот... из Скотленд-Ярда. Как он меня напугал! Мсье Пуаро...

– Да?

– Похоже, мне сильно повезло, что я передумала и все-такипоехала в Чизвик.

Пуаро, направившийся было к двери, резко обернулся.

– Что вы сказали, мадам? Вы передумали?