Городок быстро пополнялся экспертами-криминалистами,патологоанатомами. Трижды в день прилетали огромные транспортные вертолеты. Изних выгружали новейшее оборудование, на сопке снова зазвенели бензопилы,деревья валились, как колосья. Мощные трактора, их доставили военнымитранспортными вертолетами, без особых усилий выдергивали огромные пни. Наспешно расчищенном месте быстро выстроили целое здание, где специалисты высшейквалификации по крохотным клочьям плоти или обломкам кости старались опознатьпогибших.

Бригады эмчээсовцев самоотверженно продирались череззаросли, обшаривали каждый клочок земли, осматривали стволы деревьев, ветви,прощупывали миноискателями почву, ибо металл мог уйти в вязкую землю без следа,утонуть во мху, что тут же сомкнется сверху, как будто ничего не проглотил.Продвигались очень медленно, сами тонули в болотах, их тут же выдергивалиобратно, они ломали руки и ноги, ибо торопились, словно еще надеялись отыскатьживых и оказать им помощь.

К концу первой недели в поисках уже участвовали четыреставысококлассных специалистов из Министерства Чрезвычайных Ситуаций, четыретяжелых военных вертолета и десять высокоманевренных геликоптеров,принадлежащих самому МЧС. Из Москвы по распоряжению правительства прибылавторая бригада, составленная из лучших специалистов-патологоанатомов страны.Мощные прожекторы освещали лагерь, что уже превратился в городок. Работа кипелакруглые сутки.

За десять дней поисков было найдено около сотни останков тел.Опознать удалось с полной вероятностью семерых, еще тридцать клочков костей имяса были под вопросом. Министр, что был здесь с первых же минут после аварии,почерневший от усталости, объявил хриплым голосом:

– Мы будем здесь до тех пор, пока не прочешем всю тайгуна сотни квадратных километров!

Из толпы собравшихся захлопали.

– Мы соберем все, – сказал он твердо. – Мывыполним свой долг!

Похлопали снова, кто-то выкрикнул что-то одобрительное.

– В тайге не останется ни одного фрагментачеловеческого тела, – сказал он громче и почему-то посмотрел в мою сторонунедобрыми глазами, – которого мы бы… не нашли. Мы выполним свой долг, мывернем домой всех, кто был в этом самолете!

Похлопали громче, уже несколько голосов выкрикнули «ура». Яприподнял ладони, но хлопнуть так и не смог. Вроде бы все правильно, но что-тов этом глубоко неправильное. С виду все абсолютно верно, глубоко гуманно,великодушно, это наш долг… правда, что за долг, не понял, но что-то в этом естьнеправильное…

Министр бросил в мою сторону злой взгляд. Я попробовалхлопнуть, однако ладони опустились сами по себе. Четыреста эмчээсовцев,мелькнула мысль, под проливным дождем ищут останки… Добро бы надеялись кого-тоспасти, но понятно же, что семьдесят пять человек погибли. Известно, кто погиб,ибо при посадке на самолет все регистрируются. Все эти титанические усилияброшены на то, чтобы собрать раздробленные кости и установить, где чья. Идоставить каждую самолетом именно в нужные семьи. Чтобы Ивановы ни в коемслучае не похоронили кости Петрова, а Петровы не похоронили кости Иванова.Четыреста высокооплачиваемых специалистов эмчээс, сорок ведущих светил страны вобласти паталогоанатомии, десятки самолетов, вертолетов, тракторов… Сотнямиллионов долларов коту под хвост, как будто мы такие уж богатые, как будто сжиру бесимся, как будто нет настоящих дыр, а мы тратим на соблюдение чего-токрайне нелепого, неправильного, дикого, дикарского…

Несмотря на холод, от большой палатки, куда сносилифрагменты, несло смрадом. На днях доставили портативные рефрижераторы, оченьмощные, экономичные, но в рефрижераторах не проведешь исследования намолекулярном уровне, не определишь ДНК, приходится вытаскивать эти почерневшиекуски мяса, до которых люди успели добраться раньше, чем звери…

Ко мне подошел человек с унылым вытянутым лицом, недельнаящетина торчит, как у рассерженного ежа.

– А вы здесь зачем?

– Черный ящик, – ответил я лаконично.

Он устало покачал головой, руки его в задумчивости поскреблищетину.

– А это зачем? Всегда доставляли в Москву, а вы там копались…

Я пожал плечами.

– Спешат показать общественности заботу. Илиоперативность. Или оперативную заботу, не знаю. Словом, как только отыщетечерный ящик, мы тут же его и вскроем. В присутствии комиссии, ессно. Илиотвезем в Москву, как скажут в последний момент.

Он сплюнул под ноги, голос его был сухой и хриплый, как устарой-престарой вороны:

– Адиёты… Как есть адиёты.

– Начальство, – возразил я.

– А что, начальство не бывает идиотами?

– Нет, – ответил я. – Там ими становятся.

– Ага, ну да… Иначе им там не выжить.

Мы невесело посмеялись, я чувствовал симпатию к этомуизмученному и разочарованному человеку. Возможно, завтра, когда поест иотдохнет, он уже не будет считать начальство идиотами, но сейчас он измучен,голоден, устал и потому мудр, как сто тысяч змиев.

Черный ящик удалось отыскать к концу второй недели. Все этовремя городок эмчээсовцев постоянно пополнялся. К присланным специалистамдобавились энтузиасты из различных организаций. От международных удалосьотбиться, там все до единого шпионы, но свои постоянно присылали добровольцев.Причем энтузиасты эти бывали экипированы получше эмчээсовцев. В первые же дниодин из добровольных помощников сломал ногу, еще один едва не утонул в болоте,а когда в конце недели двое исчезли вовсе, министр запретил приниматьдобровольцев.

Мы вскрыли ящик, сняли все записи, запротоколировали иотбыли с ним в Москву, чувствуя себя так, словно помимо своей воли участвовалив очень скверном спектакле. Причем о спектакле знаем все, как участники, так ипостановщики. Думаю, что понимают и зрители.

На обратном пути самолет дважды проходил над мощным грозовымфронтом, потом встретили чуть ли не тайфун. Уже опасались, что могут не датьпосадку, снова встряска нервам, наконец колеса коснулись бетонной полосы.Тряхнуло, долго катило, потряхивая уже меньше, в салоне слышались щелчкиотстегиваемых ремней.

Через контрольные пункты всегда проходил с легкостью, езжуналегке, но на этот раз проверяли долго и скрупулезно. За пуленепробиваемымстеклом рядом с угрюмым таможенником увидел двух рослых парней в форме юсовскойармии. Таможенник хмурился, задавал вопросы раздраженным голосом, сгоняя злостьна мне, на лице было написано крупными буквами, что если бы земля сейчас разверзласьи дьявол утащил бы обоих юсовцев в ад, он тут же поставит свечку перед иконойдьявола.

– Что-то случилось? – спросил я.

– Ничего не случилось, – буркнул он.

– Но эти двое за спиной… Боевиков ловят?

Он ответил зло:

– Если бы!.. Теперь всегда будут здесь. Это называется– берут аэропорт под свою защиту!