– Небось стресс алкоголем снятьрешила, – вынес вердикт симпатичный доктор. – Досталось ей сегодня:отец при смерти, мать скончалась. Пусть спит, до утра гарантированно непроснется. Да, кстати… Там шум подняли, вроде мы сюда на первый вызов неприбыли. Так неправда это! Наша «Скорая» коммерческая, от крупной поликлиники.Повторяю: никто от вас не звонил. А как только вызвали, мигом прилетели. Виделинашу машину? В России таких больше ни у кого нет, в Америке закупили, по любомубездорожью танком прет, на ходу можно операции делать, уникальное оборудование.Только в вашем случае оно ни к чему. Анна Семеновна, похоже, скончалась сразу,падала на пол уже мертвой. Конечно, вскрытие точнее покажет, но есть некоторыевнешние признаки, сообщающие, что смерть произошла в секунду. Повезло.

– Хорошо везение… – дернулась я.

Врач тяжело вздохнул.

– Не видели вы тех, кто по десять лет бездвижения в кровати лежит. Приедешь к такому, глянешь – мама родная! Уж лучшепод троллейбус попасть! Вы езжайте домой.

– Нельзя же оставить Милу одну, –устало сказала я.

– С ней прислуга, – напомнилдоктор. – А вам я бы рекомендовал провести вечер спокойно. Примитевалокордин, капель, скажем, тридцать пять, и в койку. Людмила не проснется дозавтрашнего полудня, вы ей не нужны.

– Лариса дура, – вырвалось из меня.

– Не стану спорить, – кивнулдоктор, – но она вполне способна лечь спать в комнате хозяйки. Езжайтедомой, сочувствие подруге выкажете завтра. Кстати, отнюдь не все люди хотят,чтобы их в тяжелую минуту видели даже близкие друзья.

Последний аргумент был решающим. Я спустиласьна первый этаж и велела Ларисе:

– Запри двери и устраивайся на ночь вспальне Милы. Телефон не выключай, если понадоблюсь, звони, мигом прикачу.

– Ладно, ладно, – закивалаЛара. – Ой!

– Что? – напряглась я.

– А этот?

– Кто?

– Роберто, – промямлилаЛариса, – крокодил… он там…

– Где?

– У черного входа… на крылечке… Вилка,увези его!

Я на секунду призадумалась, затем приказала:

– Разожги камин!

– Тепло на улице, – решила поспоритьЛариса.

– Делай, что велю!

Домработница бросилась в гостиную, а я,пытаясь унять бешено колотящееся сердце, пошла к месту смерти тети Ани.

Дверь черного хода в суматохе забыли закрыть,она стояла нараспашку, из сада долетал дивный аромат неведомых мне цветов, а нанебольшом приступочке красовался мерзко ухмыляющийся Роберто. Набрав полнуюгрудь воздуха, я, словно бегун на стометровую дистанцию, затаила дыхание, потомсхватила чучело, пролетела со скоростью ветра путь до гостиной и с порогазаорала:

– А ну открывай дверцу!

Лариса моментально подняла вверх огнеупорноестекло, за которым прыгали языки пламени, я швырнула чучело в топку, ощущаясебя Фродо, которому таки удалось избавиться от кольца[5].

Послышался легкий треск, потом хлопок, один,другой, третий… Тотем начал корчиться, стекло заволокло темно-синим дымом, а изкамина, несмотря на то, что печники наверняка обещали полнейшую герметичностьтопки, повеяло смрадом.

– Господи Иисусе… – перекрестиласьЛариса. – Подох, проклятый. Зачем только Антон Петрович его приволок? Ктоему рассказал про страхолюдище?

– Это уже неинтересно, – ответилая, – чучела нет.

Я, правда, не верила в сверхъестественныеспособности монстра, но все же хорошо, что тотем уничтожен.

Дома меня ждал сюрприз.

– Ой, Вилка, – заулыбаласьТомочка, – хорошо, что ты не поздно вернулась, испекла твои самые любимыепирожочки с капустой!

Тамарочка очень любит меня, ей ничего не стоитвскочить ни свет ни заря и поставить квашню, а я на самом деле обожаю еевыпечку. Но знаю и другое: Тома предпочитает возиться с тестом по утрам –отводит Крисю в школу и начинает хлопотать на кухне. Томуська крепкой рукойведет наше домашнее хозяйство, пару раз Семен предлагал: «Давай наймемприслугу», – но жена моментально возражала: «Нет, нет! А твои рубашки? Иххорошо не погладят. И навряд ли чужая женщина лучше меня приготовит борщ спампушками». Поэтому увидеть Томуську у плиты неудивительно.

Странно иное. Затевая пирожки, подруга всегдаспросит у меня еще накануне: «Какую начинку хочешь? Капуста, мясо, ягоды,грибы, картошка с луком?» А еще она свято соблюдает правило: вечером, когдачлены семьи дома, – никаких хозяйственных хлопот. К моменту прихода Олегаи Семена со службы на кухне царит чистота, стол накрыт, стирка, глажка и уборказакончены.

– Быть домашней хозяйкой –искусство, – уверяет Томочка. – Но высший пилотаж вести его так,чтобы члены семьи полагали: все делается само собой.

И до сих пор Тамарочка не изменяла своимпринципам. Но сейчас уже совсем поздно, а приготовление пирогов в разгаре. Однапорция, правда, уже испеклась, но на специальной подставке виден противень сеще сырыми кулебяками, на Томусе фартук, руки подруги в муке, и ни о какихначинках вчера речь не шла.

– Бери оттуда, – весело зачирикалаТомочка. – Осторожно, разломи и подуй внутрь, очень горячие, можнообжечься. Чаю налить?

– Сама справлюсь, – ответила я и неудержалась от ехидного вопроса: – По какой причине меня решили подкупить? Чтопроизошло? Если Олег опять внезапно, забыв предупредить жену, укатил вкомандировку, то…

– Они с Семеном уехали вместе, –ласково заулыбалась Томочка. – Я отпустила их, взяла на себя смелость.Правда, звонила тебе, но мобильный талдычил про недоступность абонента.

Я кивнула.

– У Милки в доме такие стены, что сигналне проходит. Похоже, у них в особняке можно пересидеть атомную войну, столькотам бетона. А куда отправились наши вторые половины?

– Ты только не сердись! – кинуласьзащищать Олега и Семена Томуся.

– Даже в голову не придет, наоборот,хорошо, что ускакали, – усмехнулась я, – собиралась срочно садитьсяза рукопись. Ты, кстати, могла и не заводиться с пирожками, чтобы подсластитьмне горечь разлуки с мужем. Так куда они подевались?