Он выдохнул жарко и протяжно, смыкая перед собой пальцы рук, будто еще пытался найти внутреннее равновесие. Но его желваки раздраженно вздрагивали, а ноздри, казалось, в любой миг исторгнут пар.

— Мне казалось, все закончится быстро. Что я отдам карту и уеду далеко, — я опустила лицо в ладони. — А теперь меня преследует та женщина. Она, кажется, тоже Собиратель. Или какой-то другой маг, я не знаю. Она пыталась вытянуть из меня карту.

— Скажите, что вы почувствовали тогда, в библиотеке? — де ла Фиер вдруг заговорил совсем о другом. — Когда познакомились с Маркушем.

Я торопливо стерла рукавом вдруг выступившие от еще не утихшей боли и досады слезы и посмотрела на него. Он сидел неподвижно, но все равно становилось страшно от того, каким тугим огнем были наполнены его глаза.

— Я почувствовала поток. И свет. Как будто он пронзает меня, — воспоминания уже притупились, и их приходилось вынимать крупица за крупицей. — Но это было очень короткое ощущение. Потом все прошло.

Альдор прикрыл глаза и чуть запрокинул голову, над чем-то размышляя. Пальцами он сжал подлокотники в виде сложенных крыльев, но отпустил и постучал по ним подушечками, на что-то решившись.

— Теперь я вряд ли буду выслушивать ваше решение о том, становиться ли моей женой, офате, — заговорил он вновь гулко, низко, будто из глубины колодца. Словно внутреннее пламя разогревало его горло и изменяло голос.

— Вы передумали? — не знаю, чего я испытала больше в этот миг, облегчения или разочарования.

Давно надо было рассказать ему: в пепел все равно не сжег. Но он не тратил бы время на размышления насчет меня и ожидание. Уже, верно, нашел бы себе другую невесту. Я мысленно ворчала на саму себя, едва только избегая того, чтобы пуститься в совсем уж уничижительные выражения.

— Теперь я полностью уверен, что моей женой должны стать именно вы, — тут же разрушил Альдор все мои невольные чаяния.

Я, кажется, совсем перестала его понимать. Но он смотрел на меня прямо и спокойно. Даже строго, как будто хотел воспитать нерадивого ребенка, а потому отчитывал его за оплошности.

— Но почему? — я развела руками, буквально разрываясь от попыток угадать ход его мыслей.

— Не обольщайтесь, — холодно бросил де ла Фиер и плавно поднялся. — Это никак не связано с вашей исключительной привлекательностью, которую аманты любят себе приписывать. И уж никак не связано с вашим феноменально покладистым нравом. Потому что такой занозы в моей жизни еще никогда не было. Теперь это всего лишь мера предосторожности.

Он снова присел — уже на столик, что стоял по правую руку от меня. Не спрашивая разрешения, молча взял мою пострадавшую руку в свою и провел большим пальцем по отметинам на коже. Они отозвались острой пекущей болью. Я стиснула зубы, чтобы не издать ни звука: не хотелось его жалости. Да и чего меня жалеть? Сама виновата. Надо было сразу гнать Донату из комнаты, как только она заикнулась о сомнительном одолжении. Сейчас я, возможно, была бы в руках Мариана Шербана — и, может, это было бы не так плохо, как все, что уже случилось со мной и еще может случиться.

— Что вы делаете? — почти прошептала я, чувствуя, как руна вновь предательски реагирует на мягкие поглаживания Альдором моего запястья.

Она пульсировала требовательно, вонзая приятно тонкие ростки куда-то в основание шеи. Я закусила губу, когда увидела, как моя рука покрылась гусиной кожей. Альдор, видно, тоже это заметил и потому поднял взгляд — изучающий и, показалось, слегка хитроватый.

— Я умею лечить ожоги.

— Но вы не лекарь, — слабо прошелестела я.

— Я огненный маг. Огонь подчиняется мне во многих проявлениях. И в следах, что остаются от него на коже.

Он вдруг склонился к моему запястью и что-то зашептал неразборчиво. Его дыхание, удивительно горячее, сначала заставило отметины полыхнуть жаром, а после успокоило боль. Я вжалась спиной в кресло, чувствуя, как закручивается тугая спираль томления где-то под ребрами и медленно опускается, заставляя бедра наливаться теплом. Да он же просто за руку меня держит! Я едва не застонала, когда он надавил на тыльную сторону ладони чуть сильнее. Вдоль отметин потекла приятная прохлада. И эта разница ощущений с горящей между лопаток руной просто на части меня разрывала.

— Все, — уронил Альдор тихо, отпуская меня.

Я взглянула на руку — на ней остались только едва заметные белесые полосы. Невероятно. Сколько еще раз этот мужчина поразит меня: приятно или неприятно? Но сейчас он спас меня от страшных мучений. А теперь смотрел, выпрямившись, сверху вниз, будто ждал хоть одного слова от меня.

— Спасибо, — я улыбнулась осторожно, стараясь понять, о чем он сейчас думает.

— Считайте это одолжением. Только ради того, чтобы никто лишний не понял по этим жутковатым узорам, что внутри вас карта.

Конечно, есть те, кто и по таким отметинам сразу распознает, что я скрываю. А это, видно, не выгодно никому: ни принцу, ни Альдору, ни даже тем, кто эту карту хотел заполучить.

— Сомневаюсь, что сейчас вам это интересно, — все же посчитала я нужным сказать. — Но... я хотела согласиться на ваше предложение. Не потому что мне нужна защита и что я боюсь людей принца или тех, кто меня преследует. Просто ради Маркуша.

— Тех, кто вас преследует, нам все же придется искать, — бесстрастно ответил Альдор. — Иначе вы еще навлечете беду на Маркуша. К тому же карту нужно извлечь и уничтожить. А ваши нынешние мотивы мне интересны так же, как прыщавый сверстник — провинциальной красотке. То есть никак.

И даже не верилось теперь в его недавнее тепло и дружелюбность, которые он, кажется, наконец-то начал излучать. Я все испортила снова — и неизвестно теперь, сможет ли когда-то он относиться ко мне хоть вполовину так, как относился еще утром.

— А уничтожить ее прямо во мне никак нельзя? — я взглянула на Альдора — и вновь оцарапалась о его лед.

— Разве что только с вами вместе, — он пожал плечами с таким видом, будто подобная возможность казалась ему не такой уж неприемлемой. — Вы теперь едины. Связаны с Колодцами. И только ваше личное заклинание может проявить карту в обычном виде. Есть и более агрессивные, но они тоже убьют вас. Как то, которым пытались извлечь карту сегодня.

— Да, Маркуш уже говорил мне. — я потупилась, бездумно водя пальцем по запястью. Как будто хотела вновь ощутить эти следы или уловить хоть отголоски прикосновений Альдора. — Что оно завязано на крови.

— Полагаю, в моей жизни было недостаточно проблем, чтобы в ней появились еще и вы, — Альдор подошел к двери и приоткрыл ее, словно хотел пустить в душно прогретый кабинет порыв сквозняка. — Теперь идите к себе. Отдыхайте. А я поговорю с Маркушем. Возможно, мы сумеем придумать что-то, что сможет защитить вас хотя бы временно.

Я встала с кресла, неизвестно откуда зачерпнув сил для этого простого движения. Проскочила мимо Альдора, но он на миг задержал меня, обхватив за талию и впечатав боком в себя.