Видимо, эти последние слова и достигли ушей сидящего за рулем Дениса. Они насторожили его, оставив в голове трудноперевариваемую информацию. Всю дорогу до офиса Сергея он кидал в зеркало заднего вида подозрительные взгляды на Альку, криво ухмыляясь при этом. Значение этих его гримас, над истинным смыслом которых она поначалу задумывалась, открылось ей только сейчас…

— Откуда такие выводы? Можно полюбопытствовать? — холодно поинтересовалась Алька, отодвигаясь.

Денис не ответил. Протянув вперед обе руки, он обхватил Альку за шею, привлек к себе и тихо прошептал:

— Я не такой дурак, как тебе кажется. Знаю, кем ты была при Сереге и при Ваньке, хотя спала лишь с одним из них. Надумаешь со мной поиграть в такие игры, я тебе твою очаровательную головенку сверну, как будто ее и не было.

Выдав это, он сдавил в обеих руках ее хрупкую шею, да так, что ей стало невозможно дышать, и, исказив свою неотразимую улыбку до неузнаваемости, продолжил:

— Если ты хочешь быть моим партнером, то должна рассказать мне все. Поняла? Все до мелочей. Вплоть до того, какие трусы предпочитает носить Серега.

— Это-то тебе зачем? — Алька с трудом перевела дыхание.

— Хочу тебе понравиться, — обнажил в улыбке ряд ровных зубов Денис, но глаза его при этом были не теплее льда. — Так что думай…

— Я уже подумала.

— И?!

— Права на ошибку я не имею.

— Совершенно верно, — удовлетворенно произнес Денис и убрал руки с ее шеи. — Приедем домой, отдохнем с дороги, и ты мне все расскажешь.

— Хорошо, но с небольшой оговоркой.

— Какой?

— В обмен на мой рассказ ты поделишься со мной своими воспоминаниями…

— А разве ты о моих приключениях не знаешь?

Если честно, то о Денисе Алька не вспомнила ни разу с того часа, как он помог ей выйти из машины в то памятное утро. Окунувшись с головой в незнакомую ей жизнь, шаг за шагом осваивая новые течения на ее крутых поворотах, она совсем забыла о парне, который любил улыбаться улыбкой голливудской кинозвезды. За эти шесть лет она лишь дважды бывала в Москве, да и то по делам, не касающимся их столичного филиала. Поэтому знать о злоключениях Дениса, приведших его за решетку, она никак не могла.

— Конечно, кто я такой, чтобы ты обо мне вспоминала, — с едва заметной долей обиды пробормотал он. — Хотя… Учитывая ситуацию, вряд ли об этом кто распространялся.

Он откинулся на спинку сиденья и замолчал. Поскольку у Альки также не было желания разговаривать, то всю оставшуюся часть пути они не нарушили относительной тишины.

— Вот мы и дома, сынок, — обрадованно заулыбался дядя Витя, когда «Москвич», мягко шурша шинами, подкатил к витой чугунной калитке. — Вы идите, а я пока машину отгоню.

Алька с Денисом вылезли из машины и, поеживаясь от прохлады, тянущей с озера, быстрыми шагами пошли к дому. Но не успели они преодолеть и половину пути, как из кустов смородины метнулась едва уловимая в вечерних сумерках тень и кинулась под ноги Денису.

От неожиданности Алька взвизгнула, но тут же вздохнула с облегчением, узнав в неизвестном злоумышленнике огромного пса дяди Вити. Неопределенной породы, тот был исполинских размеров, имел довольно-таки злобный нрав и на удивление доброе имя — Дружок.

— Ах ты, мой дурачок, — ласкал между тем его Денис. — Узнал меня, Дружочек?

Пес, радостно взвизгивая, так размахивал хвостом, что Альке казалось — еще мгновение и он отвалится и упадет. Несколько минут понаблюдав за их возней, она решительно взяла курс на дом. Ветерок начал набирать силу, делая ее стильный жакет никчемным предметом туалета.

Толкнув входную дверь, забыв подивиться тому, что та не заперта, она едва не бегом влетела в кухню-столовую и от картины, представшей ее взору, замерла на месте. Обеденный стол, который она самолично перед отъездом вытерла салфеткой и застелила чистой льняной скатертью, ломился от гастрономического изобилия. Легче перечислить, чего на нем не было, чем то, что имелось.

Осторожно ступая на цыпочках, словно сила ее поступи могла повлиять на сие необычное видение, Алька подошла к столу, обогнула его по периметру раза два, осторожно тронула пальцем вспотевшие бутылки с водкой и коньяком и, еще раз подивившись, плюхнулась на скамейку.

Денис появился минуты через четыре. С шумом распахнув дверь, он вихрем ворвался в комнату, с ходу схватил пульт телевизора, нажал кнопку и лишь когда с шумным вздохом опустился на стул, обратил внимание на необычный вид Алевтины.

— Ты чего? — непонимающе уставился он на нее. — Чего притихла-то?

— Этого не было, — отчего-то шепотом произнесла она.

— Чего? — Не понял он.

— Стола накрытого не было… Когда мы уезжали, то на нем ничего не было…

— Ты, часом, не заболела? — с издевкой спросил Денис и потянулся за куском буженины.

— Не тронь! — Алька подскочила и слегка ударила его по запястью. — Неизвестно, чьих это рук дело!

— Ты чего?!

— Не тронь! — повторила она и обиженно засопела: подумаешь, обидчивый какой, она о его же здоровье печется, а он вместо этого зубы показывает. — Неизвестно еще, кому это в голову пришло тебя так встречать.

— Мне… — раздалось короткое из полумрака ниши, разделяющей комнату с небольшой террасой, выходившей окнами на озеро. — Мне…

Замерев с открытыми ртами, они смотрели на темный проем, словно услышали голос из преисподней, хотя и он и она узнали бы этот голос из тысячи и прекрасно понимали, кто сейчас должен оттуда появиться. Хлебосольный доброжелатель, между тем, не спешил. Насладившись зрелищем от внезапности произведенного эффекта, он что-то невнятно пробормотал, тихонько рассмеялся и лишь тогда вышел на свет.

— Ну, здравствуйте, мои хорошие! Если честно, то удивлен, увидев вас вместе, но, может быть, это и к лучшему!

— Что ты здесь делаешь? — насупился сразу Денис, проигнорировав приветствие. — Кто тебя звал?

— Ой, как нелюбезно, Дениска, — укорил его незваный гость. — Я, можно сказать, из кожи вон лез, чтобы тебе угодить, а ты вот как старика встречаешь!

— Ты бы лучше три года назад из кожи вон вылез! — без намека на любезность заявил Денис и не подал руки для пожатия. — А сейчас это уже ни к чему!

— А ты не спеши, — осторожно начал гость. — Не спеши меня обвинять-то. За три года, знаешь, сколько воды утекло? Кто был ничем, тот…

— Тот ничем и остался! — рявкнул Денис и, распахнув дверь, приказал: — Убирайся!

— А вот это ты зря… Хотелось по-хорошему, а вон как все вышло… — Глаза у говорившего недобро заблестели, что всегда являлось нехорошим признаком, и он продолжил. — Только ведь вышел на свободу, а вдруг опять придется назад?