Бывший посланник Джон Кудай пишет о своей встрече сГитлером. У диктатора был диспептический вид, выдающий напряжение и предельнуюусталость. Волосы его быстро седеют. Поражает бледность лица и безжизненностьрук.

«Тайм», 20 июня 1941 г.

Итальянские газеты напечатали высказывание Бенито Муссолини:

«Эта война приобретает характер войны двух миров».

Мы видим, что тоталитарный мир организуется для решительнойбитвы, и Россия будет его неотъемлемой частью, несмотря на появляющиесясообщения о том, что Гитлер выкручивает Сталину руки...

30 июня 1941 г.

Пока остальная Россия, припав к своим пушкам, ждалазавоевателя с Запада, ученые на Востоке, в Самарканде, проникли в гробницусамого могущественного завоевателя всех времен Тамерлана Великого. Подтрехтонной мраморной глыбой и под еще двумя грубыми глыбами гранита былобнаружен гроб, в котором лежал император в своих расшитых золотом одеждах. Заисключением головы, скелет хорошо сохранился. Ученые подтвердили догадкуфилологов: правая нога завоевателя была короче левой...

7 июля 1941 г.

Наш корреспондент в Токио после путешествия через Россиюсообщает: шесть недель назад бородатый крестьянин-колхозник в деревненеподалеку от Москвы сказал мне: «Когда же наконец немцы придут навестипорядок?»

14 июля 1941 г.

Финны вздыхают, что снаряды русских пожгли сосновые лесавокруг Ханко – их любимого места отдыха в летнее время...

Румыны, хоть и зачарованные перспективой что-нибудь стащитьу России, очень обеспокоены высадкой советских парашютистов на нефтяных поляхПлоешти. «Железная гвардия» ответила на высадку истреблением 500 «еврейскихкоммунистов»...

К количеству потерь обе стороны относятся небрежно. Немцысообщили, что лишили русских 600 тысяч солдат. Русские на следующий день, чтобыне отстать, объявили об уничтожении 700 тысяч немцев. Немцы немедленно подняличисло до 800 тысяч. Русские ответили на это – 900 тысяч.

В центре Мадрида стоит статуя Нептуна с трезубцем. Кто-то извечно голодных испанцев повесил на нее плакат: «Дайте хоть что-нибудь поестьили заберите вилку!»

«Дейли Миррор», 20 июля 1941 г.

Если и был такой человек, кто поднял стартовый пистолет ивозвестил начало новой мировой войны, то этим человеком был товарищ И.Сталин...Как бы нам обойтись без этого лицемера?..

«Телеграф», август 1941 г.

Женские брюки впервые появились в большевистской России...Снобы на летних курортах Британии и США нашли эту моду привлекательной ипридали ей блеск... Это еще один пример того, как много общего междукоммунизмом и плутократией...

Германское агентство печати DNB

Линия Сталина прорвана в нескольких местах. Советские войскаотступают в полном смятении, руководство не способно восстановить порядок...

Совинформбюро

Результаты первых трех недель войны свидетельствуют онесомненном провале гитлеровских планов блицкрига...

«Тайм»

...Многое свидетельствует о том, что как немцы, так ирусские лгут...

Сталин доверил Ленинград Климентию Ворошилову, Москву СеменуТимошенко, Киев Семену Буденному...

Немецкие войска гордо объявили о захвате мамонтоподобного120-тонного танка «Слава Сталину». Гигант развивал скорость 6 км в час...

Фикус презирал (с тем же успехом можно сказать «презирала»)соседствующий с ним горшок герани. Ну, разумеется, не сам горшок, а куст,произрастающий из горшка. Герань казалась (казался) ему (ей) бездуховной,бессмысленной тварью. Он не получал от нее никаких сигналов. Иногда онповорачивал свои жесткие листья ребром к ней. Все напрасно, никакого ответа. Откомода с вышивками и то больше пользы. Оба растения стояли у окна в квартирестрелка Колымагина, что в Петровской слободе. На подоконнике им соседствовалагнуснейшая слизистая плюха в трехлитровой банке, именуемая «гриб». Этот занятбыл лишь одним – продуцированием сомнительного «сока» на опохмел Колымагину.Фикус вообще отвергал существование «гриба», как отвергали его родственные душиПалеологи залетающих в окна дворца мух с магометанского базара.

Фикус научился смотреть в окно поверх гриба и видеть там то,что ему почти всегда нравилось: кирпичную дорожку к калитке с выломанной доской,два ведра вверх дном на заборе, цинковое корыто с замоченными тряпками, бочку спеском для унылых противопожарных целей, зеленые помидоры, вечной недозрелостьюсогнувшие свои увядшие стебли, проскальзывающих грязненьких мышек – всю этуатмосферу юдоли, заброшенности срединной земли, на которой в некие векинеизвестно почему вдруг возгорелся великолепный ствол огня и произошло слияниедвух его начал – предтропического и предполярного, то есть греков и варягов.

Первое вспоминалось в закатные вечера, когда случалосьредкое в Москве явление и горизонт на западе оказывался чист. Тогда вдруг нечтовесьма отдаленное выплывало: мрачная гордость царевны, всеми оставленной умонастырского окошечка в ожидании кинжала, потом шаги по булыжникам въезда,закат, отсвечивающий в кирасе любимого, вернувшегося с победой из-под Азова.Или с поражением, какая печаль? Важно, что перехватывает под титьками,забывается царство, лишь бы распахнуться перед Рюриковичем, лишь бы продолжитьрод. Освободи, князь! Ведь не сохнуть же моим византийским чреслам вмонастырской келье, ведь не обращаться же при жизни в бесплодную комнатнуюмагнолию, сиречь фикус.

Варяжское же начало растения, естественно, ликовало при видепервого снега, покрывающего дорожку и забор, и открывшейся после падениялистьев плоской шапки потешного дворца.

– Эхма! – восклицал обычно в эти часы стрелок Колымагини, хоть совал в горшок к подножию бывшей магнолии свою цигарку, все же быллюбим, напоминал каких-то выплывающих из-под снегопада отцов или дядьев, иногдадаже и с татарским резвым прищуром.

– Вы бы прекратили совать в растения свой гнусный«Прибой», – проговорила хозяйка, словно прошелестела сухая саранча.

– Жаль, нам не разрешают брать домой табельноеоружие, – ответил стрелок Колымагин. – Бля буду, прикончил бы тебя,бляху!

– С вас станется, урод, алкоголик! – свистела саранча.

– Бля буду, запалю твою хибару! – рычал Колымагин,загоняя хозяйку в угол, выкручивая ей руки и ноги. – Партбилет положу, апокончу с хавирой!

Однажды дом и впрямь полыхнул, а вместе с ним и комнатнаямагнолия. Слияние предтропического и предполярного лишило ее способностиплодоносить, однако она (он) мог (могла) великолепно сгорать.