Ещё не доходя до хибары, девушка заметила Слейда, сидевшего на корточках возле ванночки. В руках у него блестел нож. Должно быть, он собрался чистить ту самую мерзкую рыбу.

— У тебя хоть попить есть что-нибудь? — Виктория подошла чуть ближе.

— Сходи и принеси, колодец прямо за большим деревом, чуть левее.

Она скрипнула зубами от злости, но неожиданно поняла, что спорить и скандалить сейчас попросту нет сил. Да и не сделать бы самой себе хуже, кто знает, на что способен этот полусумасшедший дикарь.

— Я не знаю, как им пользоваться… — выдавила Виктория хрипло.

— Поймёшь, если не дура!

К её ногам покатилось ведро. То самое, в котором этот дикарь притащил свой улов!

— А что, другого нет? Это противно пахнет!

— Сполоснёшь.

Виктория покосилась на бурелом, окружавший колодец.

— У меня нет нормальной обуви. Я боюсь иди в эти кошмарные заросли, там наверняка змеюки ползают… и, — она наморщила лоб, вспоминая географическое положение Греции, — наверняка здесь и скорпионы водятся!

— Здесь нет скорпионов, — Слейд бросил скользкую рыбину обратно в ванну и вытер руки о грязное полотенце. — Хочешь, надень мои сапоги — они стоят у входа.

Девушка заглянула в проём и всплеснула руками при виде огромных «веллингтонов». На ум пришло крепкое английское ругательство, но она сдержалась. Действительно, лучше было не бесить этого варвара.

— Они выглядят неподъёмными! Как я в них пойду? — обернулась она.

Мужчина с явной неохотой поднял голову. Жёсткий взгляд Слейда остановился на лице Виктории. В голубых глазах не отражалось ничего, кроме раздражения.

— Не хочешь пить, не ходи.

— Это несправедливо! — всхлипнула она. — Я…

— Слушай, Мегги, хорош тут истерики закатывать! Некогда мне тебе сопли вытирать. Здесь нет ни дворцов, ни принцев, ни слуг!

— Зато есть пираты! Такие, как ты!

Виктория подхватила ведро и направилась к зарослям. Пусть только заснёт этот гад, она обыщет всё бунгало в поисках телефона. Наверняка этот варвар где-то его прячет. Не может же он в самом деле жить вот так, как пират, в полном отрыве от цивилизации?! Да кто в здравом уме согласится на такую жизнь? Уж она, Виктория, точно нет. Нужно вызвать полицию, они разберутся что к чему!

Подойдя к деревянной конструкции, девушка поставила ведро на лавку и заглянула внутрь. Прямо перед носом плескалась прохладная вода. Изо рта вырвался истерический смешок. Как всё примитивно! Чего тут разбираться?! Взял и зачерпнул…

Ведро шлёпнулось о воду и быстро стало заполняться, Виктория едва успела его вытащить, прежде чем неуклюжая ёмкость пошла ко дну. Чистая прохладная вода так и манила попробовать её на вкус. Но ведь рядом не нашлось даже кружки, да и руки все были в грязи после сомнительного путешествия на вершину холма! Не выдержав, девушка опустилась на колени и начала жадно пить, как делают дикие звери.

— Эй, ты там живая? Тащи сюда воду, — раздался грубый оклик Слейда.

Возвращалась она с тяжёлым ведром, проклиная свою судьбу, перечисляя все известные крепкие выражения на родном языке. Русский в этом плане очень выгодно отличался от других красотой, гибкостью и разнообразием, недаром его называли великим и могучим. Аромат, коснувшийся ноздрей, заставил её остановиться. Половина воды тотчас выплеснулась прямо в кеды. Это что, та самая мерзкая рыба? Пахло невероятно вкусно!

Поставив ведро, девушка ещё раз с наслаждением втянула ноздрями запах и уверенно направилась к его источнику — небольшому мангалу.

Слейд стоял рядом и переворачивал аппетитно выглядевшие кусочки филе длинной почерневшей вилкой.

— Слушай, я чуть не упустила ведро! — покаялась девушка, не спуская глаз с рыбы.

— Ну и ныряла бы туда вслед за ним.

Ничего другого Виктория и не ожидала услышать.

— Там холодно, как зимой в проруби.

— Ничего, самое то для тебя, спесь смыть.

Слейд снял с огня первый кусочек филе. У Виктории тут же подвело живот, и набежала слюна, как у бешеной собаки.

— Я… тоже буду… — промямлила она, проклиная всё на свете.

— Ты ж брезгливо морщилась, — буркнул мужчина, при этом даже не соизволив повернуть к ней лицо. Впрочем, какое ей уже было дело до вежливости?

Сейчас, когда всё тело сводило от голода, она готова была проглотить любую еду. Даже полусырую рыбу…

— Пожалуйста…

Слейд указал на жестяную банку рядом с мангалом.

— Там крекеры.

Сначала она вся вспыхнула от бешеной злости, обиды, раздражения. На глаза даже навернулись слезы, и отчаянно захотелось закричать: «Да подавись ты, подавись своими крекерами и своей поганой рыбой, я её не хочу. Не буду есть, не заставишь!»

Но голод, раззадоренный ароматами, видом золотистой, поджаренной корочки с черными подпалинами мангала и янтарными каплями вытопившегося жира, не дал ей раскрыть рта, жёстокой хваткой вцепился в горло, выдирая последнюю спесь.

Да ну к черту! К черту всё, она хочет есть! И Виктория, бросив последний бешеный взгляд на мужчину, против воли бросилась на песок и схватила жестянку, жадно накинувшись на угощение.

— Эй, полегче! — твёрдая мужская рука схватила её за запястье.

— М-м-м, господи, — простонала Виктория, — ещё парочку и всё!

— Ешь лучше вот это, — Слейд протянул ей миску с рыбой.

Уставившись на ароматные куски, Виктория медленно с трудом выдохнула. И взяла тарелку.

Усевшись на траву и поджав под себя ноги, она принялась за еду. Запечённая рыба таяла во рту, оставляя восхитительный привкус. Казалось, ничего подобного в своей жизни Вика еще не пробовала. Неожиданно вспомнилась большая светлая кухня, противень для рыбного пирога и полные руки, сминающие тесто… но чьи?

Смутное воспоминание ускользнуло, так и не прояснившись. Виктория продолжила смаковать лакомство.

«Дикарь» сидел рядом на самодельном стуле и молча уплетал свой ужин. Вокруг них быстро сгущались сумерки.

— Спасибо, — выдохнула девушка, дожевав последний кусок. — Это было невероятно вкусно.

Слейд бесстрастно смотрел вперёд, не повернув голову ни на градус.

— Значит так, Мегги, хочешь выжить, будешь чистить эту рыбу каждый день!

Настроение Виктории тут же, словно привязанное к камню, провалилось куда-то на дно полного желудка. Вызвав неприятное жжение и колики — вероятно, она слишком быстро и много съела.

— Но я не умею…

Он повернул голову и смерил её холодным взглядом.

— Жрать захочешь — научишься.

Что-то колкое готово было сорваться у Виктории с языка, но высказаться она не успела. Где-то вдалеке громыхнуло пару раз негромко, но раскатисто.