Конечно же, мне не пришло в голову такое решение. У меня началось прекрасное путешествие, которое меня, как всегда, переключало на другую волну.

В тот же день НВ написал ВК пост о том, что не предают только котики, они могут просто согреть. Иллюстрировалась же эта мудрая мысль картинкой, где НВ мужественно стрелял из ружья. Я оставила коммент: «При вашем уровне ответственности за других лучше завести камни. О них, в отличие от котиков и женщин, не надо заботиться, и под солнцем они становятся теплыми». Пост был сразу же удален.

Из Владикавказа меня увезли в деревню.

Это были изумительные два дня. Светило солнце, я прыгала по камням у быстрой горной речки, окуналась в ледяную воду, затем падала на нагретые доски купальни, долго качалась на высоких качелях и любовалась на горы, поднималась наверх, смотрела на ущелье, трогала коров, пила непьяное домашнее вино и даже подружилась с местным алабаем. Впереди были шесть сказочных дней в деревне и чудная экскурсия по Осетии.

Утром второго дня я упала прямо на большой поселковой дороге и разодрала ягодицу. На ровном месте. Но я не придала этому значения.

А на третий день я пошла гулять на гору над Кармадонским ущельем. Возвращаясь, споткнулась почти на ровном месте — маленький камушек попал под ногу — и резкая страшная боль, невозможность ходить, случайный встретившийся человек в этом безлюдном месте… Меня нашли, привезли в город, загипсовали, а оставшиеся дни я сидела и смотрела на горы с балкона.

Возможно, я хотела, чтобы меня пожалели. Как в детстве, когда я болела. Но точно, это был показатель, что что-то шло не так. Меня привезли домой. Нога была загипсована старым стандартным гипсом. Я была на костылях, на которых совершенно не умела ходить.

В аэропорту меня встретил НВ. «ООО, капитан Флинт», — приветствовал он меня и закружил на аэропортовской тележке. Мы решили переночевать у НВ, а потом узнать, можно ли мне поставить облегченный гипс, с которым я могла бы ходить без костылей — у НВ был брат в медицине и «связи».

Гипс не поменяли — все было «серьёзно». НВ ухаживал за мной как неопытная, но обязательная сиделка. Вечером я узнала, что он опять собирается на дачу на неделю. Мы начали разговаривать.

Ничего не было

Мой самый любимый, близкий, единственный мужчина на земле…

— Я Вам ничего не обещал. Вы всё придумали, мы даже не встречались, у нас не было отношений. Вы иногда приезжали, оставались на ночь, я не возражал. Какая ответственность? Да Вы изнасиловали меня, в конце концов, я не собирался с Вами спать. Наши отношения — это только Ваши иллюзии.

Это было настолько чудовищно, насколько и убедительно, я начала было проваливаться в бездну своей вины — ничего не было, я все придумала, я недостойна быть рядом с ним…. Но я стряхнула морок.

— НВ, Я не сумасшедшая!!! Мы жили вместе 4 дня в неделю, у меня ключи, вот моя одежда! Мы вместе спали, покупали продукты, занимались этим, блин, бытом. Вы неоднократно настаивали, чтобы я переехала совсем, с кошкой, Вы говорили, что я стала Вам дорога, говорили не раз! Я ничего не придумала!

НВ помолчал и спокойно ответил:

— А может, Вы и правы… Вы же знаете, я много принимал серьезных наркотиков и сейчас как аквариумная рыбка: в одну сторону плыву — помню, в другую — уже не помню. Я не помню этого, может и говорил… А знаете, может то, что Вы сказали — и было настоящей правдой, а то, что сейчас — нет? Кто знает? Да и какая уже разница?

И тут я разрыдалась от невозможного бессилия. Я не могла остановиться, слезы стекали в тарелку с едой, в чашку с вином…

НВ печально смотрел на меня, удрученно качая головой, словно я была дорогой сломанной куклой, которую уже невозможно починить.

Я плакала ночь, сразу, как проснулась, — все утро. НВ обещал остаться еще на день. Я слышала утром, как он говорил матери по телефону: «Я не могу сейчас приехать. Так получилось. Тут проблема. Потом расскажу». И как орала она в трубку: «Не понимаю, в чем дело??? Приезжай, я тебя жду». И конечно, она была в курсе, что я в гипсе и на костылях…

Назавтра НВ меня отвез меня домой и оставил с костылями, кошечкой и парой мешков продуктов. На всякий случай («Вам же в эти три недели не понадобится, а вдруг потеряете?») забрал у меня ключи от своей квартиры. Ключи попросили родители. И уехал к маме на дачу, ибо мама просила убирать урожай. Через пять дней вернулся: нужно было меня показать врачу и поменять гипс, потом, переночевав, опять отвез меня и уехал, на этот раз до снятия гипса, еще на две недели. «Последние, Ольга Викторовна, я потом вернусь в город и пойду на работу…»

В те встречи, когда я была в гипсе — мы не занимались любовью. НВ как-то сторонился, игнорировал меня. Я уже не чувствовала себя желанной женщиной, я чувствовала себя обузой. Калекой.

Помню момент, когда он приехал ко мне домой, в день, когда собирались снять гипс. Я его встретила на костылях. Он сразу кинулся к моей кошечке обниматься, потом — менять ей горшок. Не смотрел мне в глаза. Впервые, за все наше знакомство, мне показалось, что ему было неловко передо мной.

Сидя с гипсом, в первую неделю моей изоляции, я написала ему письмо. Мне очень важно было ему это сказать, я даже предупредила о письме, но письмо это так и не отправила.

Письмо

Душа моя, у меня что-то произошло внутри, и стало очень спокойно и ясно. И то, что я думаю про тебя, — тоже сложилось и выстроилось. Я не претендую на «истину», но я вижу так.

Ты инфантильный мальчик? — Да это правда. Только боишься ты не ответственности и обязательств — это у тебя все это есть и этим даже можно манипулировать тем, кому ты это позволяешь — твоим родителям. Да и с эмоциями у тебя, нетрезвого — совсем неплохо.

Но самое печально, что ты — зависим. Зависим и от людей (вспомним жену — так трагически перенести разрыв, да потом еще и болеть — это не признак «великой любви» и не таинство «церковного брака» — это зависимость слабого маленького мальчика). Где-то в детстве сбой пошел, который был нужным образом взращен… не будем про карму. Отсюда и наркотики, и алкоголь,