– Вы спортсмен, – сказал я.

Вадим расхохотался.

– Какой вы юморной! Я служу на автобазе, ворота открываю, машины впускаю-выпускаю. Всех шоферов знаю, меня любят. Дядя Жора, когда возвращается, всегда мне молочку дарит: кефир, творог, сметану. Дядя Гоша ботинки купил. Тетя Лида конфетами снабжает. А тете Ане поклон до земли, она мне квартиру сделала, раньше я жил в коммуналке. До меня там вратарем работал дедушка, он ленился, уходил надолго. Шоферам было ни въехать, ни выехать. Его прогнали. А я этой работой дорожу, всегда на месте, даже в туалет не отбегаю, если припрет, кого-то вместо себя временно сажаю.

– С вами в интернате в одной комнате жил Алик, – начал я нужный разговор.

– Ага, – согласился Брагин, – он был хороший, но говорить не мог, только мычал, ходил еле-еле. И соображалка почти отказала. Я ему еду в комнату притаскивал, конфеты давал. Алик в детстве упал и поэтому таким стал. Меня Фонд из интерната забрал, потому что я умный. Алика не взяли, он умер. А я уехал в счастливую жизнь.

– К Алику кто-нибудь приходил? – задал я вопрос дня.

– Нет, – ответил Брагин, – в интернате Зоя Филипповна за всеми следила! Ему белье меняли, в баню водили, на занятия всякие в зал. Алик научился пирамидку складывать. Я его очень хвалил, а ему нравилось, что умным его считают. Я думаю, если кто глупей тебя, нельзя ему говорить: ты дурак. Обидно это и неправильно. Вот мне от самых лучших на свете папы и мамы достался ум, а Алику нет. Ему не повезло, я его всегда жалел.

Вадим замолчал.

– А кто ваши родители? – для поддержания беседы спросил я.

Брагин заулыбался.

– Я их не знал, не видел, они потерялись. Но были самыми лучшими, поэтому я у них получился умный и красивый.

Вадим понизил голос:

– А в интернате были и противные воспитатели. Про других нельзя говорить плохо. Но одна тетя, когда первый раз у нас появилась, зашла в нашу спальню и сказала: «Два идиота в одной комнате – это не опасно? Вдруг они подерутся, искалечат друг друга». Что вы по поводу ее слов думаете?

– Они отвратительны, – совершенно искренне ответил я, – разве можно называть человека идиотом, даже если он…

Я замолчал.

– Говорите, – попросил Вадим.

– …не способен передвигаться самостоятельно, – закончил я. – Алик все понимал, просто говорить не мог. А вас с ним вместе поселили, чтобы вы помогли ему в случае необходимости. Медсестра не сразу появится, а вы рядом, не подведете, выручите Алика.

– Вы говорите, как Зоя Филипповна, – засмеялся Брагин, – она мне объяснила давным-давно: «Вадюша, тебе лучше жить с Аликом. Вдруг что плохое случится, нянечки не успеют добежать, а ты поможешь другу».

– Зоя Филипповна – директор интерната? – спросил я.

– Она самая главная, добрая, умная, – расплылся в улыбке до ушей Брагин, – умерла только. Давно, когда меня Фонд забрал. Вот там все добрые!

И тут я уловил тихий храп, который вдруг донесся из коридора. Вадим его тоже услышал и весело сказал:

– Круто храпака задает! Собачку подобрал на улице, теперь она со мной живет.

Я встал.

– Спасибо, Вадим, очень приятно было с вами побеседовать.

– Уже уходите? – расстроился парень. – Давайте провожу вас до метро.

– Я на машине приехал, – объяснил я, – спасибо, Вадик. Голосисто ваша собачка храпит.

– Музыкальная она, – засмеялся Брагин, – еще и тявкает, сны ей снятся. Я ее люблю. Хотите, покажу?

Я отказался.

– Пусть отдыхает. У вас есть компьютер?

– Не-а, – смутился парень, – коплю на него.

Я встал. И тут мой взгляд упал на дорогой айфон, который лежал на невысоком холодильнике. Входя на кухню, я не заметил мобильный, а сейчас встал, повернулся, с высоты своих без малого двух метров роста увидел трубку и спросил:

– Можно завести почту в телефоне?

– Каком? – спросил Вадик.

Я показал на айфон.

Брагин восхитился.

– Суперский, да? Новый! Подарили мне! На день рождения.

– Весьма красивый и дорогой подарок, – похвалил я, – кто-то вас очень любит.

– На работе скинулись, – расцвел в улыбке хозяин квартиры, – сначала я испугался, когда мне его дали, чуть не заплакал. Зачем столько денег истратили? А они мне сказали: «Не переживай, Вадюша, нас много. С каждого по триста рублей всего собрали. Мы хорошо зарабатываем. Учись интернетом пользоваться». Но я пока не успел разобраться. Только вчера получил подарок. Вот какие у меня друзья, вот какой я счастливый, вот как мне в жизни свезло!

– У меня к вам просьба, – сказал я, доставая ключи, на которых вместо брелка висела визитница, – если кто-то будет искать Алика, позвоните мне.

– Положите карточку, – попросил парень, – на стол.

Я выполнил его просьбу, распрощался с Брагиным, спустился во двор, сел в машину и позвонил Борису.

– И как вам сосед Алика? – спросил тот.

– Понятно, что у паренька есть отклонения в развитии, – ответил я, – но он социализирован и выглядит счастливым. Все время улыбается. Зарабатывает деньги, открывая ворота на базе. Похоже, его там любят, подарили дорогой айфон, велели осваивать интернет. Он подобрал бродячую собаку, живет с ней. Ни одной жалобы от него я не услышал. Алик, по его словам, не умел разговаривать и ходить, в основном проводил время в кровати. Сомнительно, что это Брагин шантажирует Ольгу Михайловну. Боря, попробуйте найти телефон директора интерната, где жили Алик и Вадим. Я поехал к Фотиной.

– У меня ремонт, – сказала Светлана, выходя на лестничную клетку, – кухню переделываю. В соседнем доме кафе, маленькое, но приличное. Можем там поговорить.

– Прекрасная погода, – завел я, когда мы шли по улице, – солнце с утра светило, сейчас, правда…

Договорить я не успел. С неба хлынул дождь, нет, ливень. Светлана бросилась бежать, я скинул пиджак, догнал Фотину и набросил ей его на голову. Слава богу, до кафе было недалеко. Мы ворвались внутрь и синхронно рассмеялись.

– Прекрасная погода, – хохотала Светлана. – Иван Павлович, только ничего больше не хвалите. Ваш пиджак промок насквозь. Катя, Катя!

Из-за занавески вышла официантка.

– Света! Привет. Под ливень попала?

– Отличный вопрос, – хихикнула Фотина, – конечно, нет. Просто мы с Иваном Павловичем решили вплавь через реку перебраться.

Екатерина растерянно моргнула, потом улыбнулась.

– Да ладно, ты шутишь.

– Дай нам что-нибудь сухое и полотенца, – потребовала Фотина.

Минут через десять мы со Светой, облачившись в белые костюмы сотрудников кухни, сели за столик.