– У Брагина есть собака? – задал я вопрос, подозревая, какой ответ услышу.

– Естественно нет, кто о ней заботиться станет? – удивилась Таисия.

– Вы имеете ключи от квартиры покойного? – продолжил я.

– Ты меня удивляешь, – нахмурилась Орехова.

– Я спросил из чистой вежливости, – объяснил я, – ну не говорить же вам прямо: «Пойдемте во владения Брагина».

– Что ты хочешь там увидеть?

– Компьютер, – честно ответил я.

– Его нет, но давай проверим, – согласилась Орехова.

– Вы дружили с матерью Брагина? – полюбопытствовал я, когда мы вышли за дверь.

– Бедная Аллочка, – печально сказала Таисия, поднимаясь по лестнице, – она моя племянница, дочь сестры. С матерью у нее разорвались отношения после рождения Вадика. Ксения велела дочке оставить младенца в роддоме. Врачи сказали, что он никогда не станет нормальным ребенком. Алла отказалась, и Ксения ее выгнала.

– Мда, – вздохнул я.

– Дело давнее, – махнула рукой Орехова, – я тогда была замужем, квартира у нас небольшая. А дом, хоть и страшный с виду, кооперативный, не муниципальный, его строили для сотрудников организации, где я работаю. И муж там же служил, он считался особо ценным кадром. Хорошим человеком был мой Василий Петрович. Когда в нашем подъезде умерла Зина, одинокая женщина, без наследников, Вася приобрел ее однушку на мое имя. Трудное дело, но он смог добиться своего. Мы прилично зарабатывали, дачу построили, жили там почти весь год. Нас спрашивали: «Почему не уедете из трущобы?» А она только с виду жуткая. Квартиры хорошие, люди вокруг свои. Да и за городом мы жили все время. Короче, бывшие хоромы Зины достались Алле, мы ее там поселили. Своих детей у нас не получилось, племянница нам была вместо дочери. Первые лет семь проблем с ребенком много возникало, но они были решаемы. А потом Вадик вырос. Когда он раньше кричать начинал, мать бузотера в охапку – и в душ. А восьмилетнего она поднять уже не могла. И, честно говоря, постоянно дома с таким дитем одной можно с ума сойти. Мы с Аней, соседкой, ей помогали. Но Аллочка не могла на работу выйти. И в конце концов Вася пристроил Вадика в интернат, Аллочка устроилась туда же кастеляншей. Это может показаться странным, но она безумно любила сына.

Таисия спросила:

– Вам когда-либо встречались люди-горе?

– Те, у кого все из рук валится? – уточнил я. – У них постоянно бытовая техника ломается, электролампочки взрываются?..

Орехова остановила меня.

– С такими особями я знакома. По моей классификации это злостные неудачники. Люди-горе другие. Они сами не страдают, зато приносят беды окружающим. Если в вашей в принципе нормальной жизни все пошло наперекосяк, просто подумайте: не возник ли в близком окружении новый, очень добрый человек. Знаете отличительную черту людей-горе, по которой их можно быстро вычислить?

– Затрудняюсь ответить, – признался я.

Таисия пустилась в объяснения:

– Они невероятно заботливы по отношению к посторонним, собирают деньги для покупки лекарств больным, беседуют с теми, кто пал духом, читают книги слепым…

– Как волонтеры, – уточнил я.

Орехова подняла указательный палец.

– Справедливое замечание, но надо всегда выслушать человека до конца. Да, горе-люди похожи на волонтеров, но есть одно принципиальное отличие. Милосердный человек не забудет о своих детях, накормит, оденет, обует их, а потом станет помогать другим. А у горе-человека дома бардак, собственные малыши на пятидневке, до своей семьи ему дела нет, он весь истово отдается заботе о чужих людях. Бывают учителя, у которых сыновья-дочери – двоечники, врачи, которые у своего ребенка кашель не лечили, и он в пневмонию перерос, ученые, изобретающие нечто для облегчения жизни всего человечества и не видящие, что у дочери велосипед сломан… От таких надо держаться подальше. Когда Алла подружилась с Ириной Евгеньевной, директрисой интерната, я, дурочка, очень обрадовалась. Начальница благоволит к сотруднице, постоянно ей премии выписывает, Вадик в интернате на особом счету, мальчика поселили в комнате на двоих. Сосед у него смышленый добрый мальчик, дети подружились.

Я насторожился:

– Как звали приятеля Вадима?

– Не помню, – пробормотала Таисия, – у него вроде была тяжелая детская травма головы. Ирина Евгеньевна за него переживала. Мальчик тот умер, ему, наверное, лет четырнадцать тогда было.

– Кто такая Ирина Евгеньевна? – осведомился я.

– Я уже пояснила, директор приюта, – напомнила Таисия, – с виду добрая женщина, Аллочку жалела, да сама из горе-людей оказалась. У племянницы беда за бедой пошла. В интернат кто-то принес менингит!

– Ой-ой! – воскликнул я.

– Да, ужасная болезнь, – согласилась Таисия, – ее обычные-то дети, здоровые по всем параметрам, тяжело переносят. А в приюте кто ходить не может, кто не сидит, кто лежит. И вымерла у них половина состава воспитанников, если не больше. Мы Вадика тогда спешно забрали, да поздно, он успел подхватить заразу. Уже думали, что простимся с мальчиком, но Вася нашел прекрасную клинику. Вадика туда отправили, вылечили. Однако у него произошел регресс психики, пропали почти все навыки, которыми паренек до заразы владел. Не успели мы его домой забрать, новое горе – Алла свалилась с менингитом и быстро сгорела. Врач сказал, что она ослаблена, много работала, не отдыхала, мало и однообразно питалась. Молодой женщине сил не хватило на борьбу за жизнь. Мы с Васей остались с Вадиком. Супруг развил активность, к Вадюше каждый день специалисты ходили. В конце концов он выправился, достиг умственного уровня пятилетки.

Орехова опустила голову.

– Потом муж мой умер. Тяжелое было время. И материально, и физически. Но я выкарабкалась. А теперь и Вадика не стало. Одна я на всем белом свете. Не смотрите так, Иван Павлович. Да, Вадюша вырос, он был взрослым человеком с больным мозгом, но когда вечером я читала ему сказки, создавалось ощущение, что все по-старому, мальчик маленький, ему четыре годика, Аллочка и Вася живы. Вот сейчас уложу Вадюшу спать, прикрою одеяльцем, поцелую, вернусь к себе, сядем с мужем чай пить, телевизор поглядим – и на боковую. С Вадиком я чувствовала себя счастливой. А теперь и он меня покинул. Надеюсь, что в царствии небесном ему будет лучше, чем здесь. Там ему Господь разум вернет, он Аллу встретит, Васю, они меня там ждут. Простите, нервы вразнос пошли. И еще вы меня напугали известием о пребывании в квартире незнакомого человека. Давайте посмотрим, есть ли здесь ноутбук, но сюда не подведен интернет. Когда в дом тянули кабель, я эту квартиру не оплачивала. Зачем? Вадику никогда не освоить сложное устройство.

Я молча осматривал комнату, которая служила покойному спальней. Да уж, я выбрал не лучший повод осмотреть жилье Вадима.

Таисия замолчала, потом устало продолжила:

– Я сообразила наконец, голова сегодня плохо работает. Вы хотели осмотреть жилье Вадюши? Но я ничего странного и подозрительного не замечаю.