Мерида нажимала на клавиши, испытывая страшные муки, потому что, в отличие от нее, Итан попрежнему жил своей привычной жизнью.

Прекрасная блондинка, опиравшаяся на его руку, была безупречна.

И, без сомнения, сейчас она уже лежала в его постели.

Мериду затошнило.

Более того, она еле успела добежать до туалета.

Она стояла на коленях около унитаза, одной рукой держась за него, а другой — придерживая волосы.

«Забудь о нем и стань счастливой!» — говорила она себе снова и снова.

В конце концов, она получила то, за чем приехала в Нью-Йорк.

У нее появился шанс на Бродвее.

На Бродвее!

Только теперь ее приоритеты изменились.

Бродвей переместился на второе место.

А первое место занял Итан Деверо.

Она влюбилась в него. На короткий миг она оказалась в мире, казавшемся ярче, светлее, лучше, потому что в нем был он.

А теперь свет погас.

И она вернулась в свой мир.

Если когда-либо и существовали лекарства для разбитых сердец, репетиции на Бродвее были наиболее действенными из них.

Уволившись из галереи, Мерида посещала репетиции шесть дней в неделю. Они были выматывающими, и у нее не должно было оставаться сил для того, чтобы думать об Итане.

Но она думала о нем.

Все чаще и чаще.

И дело было не только в том, что ей не хватало его.

Ее заботило другое.

Мерида знала, что у нее есть все причины чувствовать себя вымотанной, когда по вечерам она возвращалась домой.

Но она была не просто усталой. Она фактически падала с ног.

Обычно в театре она испытывала прилив энергии, но с каждой проходящей неделей ее энергия оставляла ее.

Мерида беспокоилась — страшно беспокоилась, — ожидая очередную менструацию.

Но она не наступила.

А однажды Сабина, которая была ее дублершей, увидела, как Мериду стошнило.

— Ты в порядке? — спросила Сабина.

— Конечно.

Но ее мысли снова и снова возвращались в то утро, когда она переодевалась для прослушивания, а Итан ждал ее внизу.

Единственный раз, когда ей нужна была противозачаточная таблетка, Мерида забыла принять ее.

После того как Сабина во второй раз застала ее в туалете, когда ее рвало, Мерида по дороге домой остановилась у аптеки, убеждая себя, что она просто не может быть беременной, что есть другие объяснения ее самочувствия.

В конце концов, у нее была роль в спектакле на Бродвее, и ничто, ничто не должно было помешать ей.

Но только кое-что помешало.

Беременность.

Мерида купила дорогой тест, на котором проявилось — БЕРЕМЕННА.

Она сидела в своей маленькой квартирке, слушала доносившиеся снизу итальянские слова и размышляла, что ей теперь делать и к кому обратиться за советом.

Итак, кому ей все рассказать?

Наоми?

Мерида думала позвонить своей ближайшей подруге, но проблема заключалась в том, что Наоми работала в родильном доме и трепетно относилась к детям.

Она сама тоже не хотела идти на крайние меры.

Так что Мерида нашла для себя новую роль — женщину, которой не к кому обратиться в трудную минуту.

С приближением дня премьеры репетиции стали длиться по двенадцать часов в день.

Костюм Мериды был сногсшибателен. Платье было из черного бархата. Ее глаза были подведены, а губы накрашены темно-бордовой помадой. Ее волосы не были спрятаны под париком, а падали на плечи крутыми волнами.

После того как были сделаны фотографии, она сидела у зеркала, снимая кремом макияж. Когда в гримерную вошла Сабина, Мерида улыбнулась ей.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказала она, глядя с восхищением на сверкающий костюм Сабины.

— Я знаю. Мне даже не хочется его снимать. — Сабина вздохнула и начала раздеваться. — Эй, хочешь пойти куда-нибудь поесть?

Они отправились в итальянское кафе, над которым жила Мерида.

Паста была восхитительна, и Мериде было приятно думать, что ей не придется после ужина долго добираться домой.

— Может, закажем бутылку вина? — спросила Сабина, но Мерида отказалась.

— Я лучше выпью воды, иначе засну прямо за столом.

Сабина заказала большой бокал красного вина и задала другой вопрос:

— У тебя все в порядке?

— Конечно.

— Ты в этом уверена?

Мерида посмотрела на Сабину. На ее лице читалось сочувствие.

— Поговори со мной, Мерида.

— Я не могу.

— Нет, можешь. На каком ты сроке?

— Как ты узнала?

— Потому что у нас одна гримерная на двоих, и я слышала, как тебя тошнит. Правда, в последнее время это прекратилось.

Мерида кивнула.

— Полагаю, тебе придется что-то решать. Я не одна заметила это.

Мерида закрыла глаза. Если слухи дойдут до Антона, она погибла.

— А отец ребенка в курсе?

— Это была просто… — Мерида пожала плечами. Она, безусловно, никому не откроет его имени, но слова застряли у нее в горле. — Это была просто одна ночь.

Одна ночь, которая перевернула ее жизнь. И одно утро, которое она переживала снова и снова, пытаясь понять, что пошло не так.

Все это было намного больше, чем простая интрижка.

Последствия были ужасными.

— Я не знаю, что мне делать, — призналась Мерида.

— Поэтому я и предложила поужинать вместе.

Сабина достала из сумки визитную карточку.

— Я познакомилась с ним в прошлом году. Он действительно очень хорош. Это не дешево, но ты получаешь то, за что платишь. Он поможет тебе.

Мерида подумала, что она точно так же могла рекомендовать ей дантиста. И хотя она оценила ее заботу, она в первый раз задумалась над тем, на что готова идти ради карьеры.

— Что, если я не стану этого делать?

— Тогда в программе вместо твоего имени будет стоять мое, — пожала плечами Сабина.

Она сказала это безо всякого злорадства. И это было истинной правдой.

За две недели до премьеры относительно маленькую роль Белладонны могли отдать дублерше.

И хотя роль была маленькой, для Мериды она была очень важна.

Она была полна намерения сыграть на премьере.