После того дня ко мне более не приставали.Кстати, повзрослев, я долго боролась с припадками необузданного гнева. Впрочем,у меня до сих пор иногда темнеет в глазах, если слышу оскорбления. Тут главноепопытаться остановить себя, потому что если я иду вразнос, то способнапроломить кирпичные стены. Непонятно, отчего у меня, хрупкой, слабой женщины, вмомент гнева просыпается чудовищная силища.

Но, несмотря на сиротство, я имела дом,собственную кровать, тумбочку, где лежали игрушки, а Раиса в трезвые моментыбыла ласкова. Она покупала падчерице халву и карамельки, баловала колбасой,даже дарила изредка кукол. Самое же главное – это наличие Томочки,замечательной подруги, ставшей мне сестрой. Я великолепно знала, что могуслезть с подоконника и побежать домой к Тамарочке. А вот Оля совершенноодинока, во всем мире у нее нет близкого человека. Мама умерла, добрый дядяПетя отдал ее бандерше, ласковая Анна Ивановна продала Абдулле, а уж тот,натешившись с ребенком, наверняка велит пристрелить его. Смерть беспризорнойОлечки никого не обеспокоит, некому будет вспоминать о бродяжке, она исчезнет,словно пыль с комода. Впрочем, сравнение неверно, мебель станут протирать,ворча с негодованием: «Опять запылилась».

Пыль вызовет хоть какие-нибудь эмоции,раздражение, злость, а кончина Ольги пройдет незаметно, так умирает бродячийщенок, ни разу в своей короткой жизни не поевший досыта.

Внезапно у меня защипало в носу, ногапосильнее нажала на газ; ничего, Ольга, я непременно отыщу тебя и постараюсьисполнить роль доброй феи. Олег сделает тебе документы, устроим девочку сначалав санаторий, потом в школу, главное сейчас обнаружить Оленьку.

Если вы пытались когда-нибудь найти человекана Курском вокзале, то поймете меня. Оказавшись около пригородных касс, я мигомпоняла тщетность своих попыток. Людское море шумело, кричало, ругалось,плакало, ело, тащило в разные стороны пудовые чемоданы с сумками. Орали дети,шастали цыганки, и бродили странные личности, похожие на опухших мышей.

Но не в моих принципах сдаваться. Одна изгероинь Арины Виоловой, Светочка, является непотопляемым крейсером, девушкой,способной найти несколько выходов из тяжелого положения. Редактор упрекал меня,говоря, что люди, подобные Свете, не встречаются в жизни: выпрыгнув спятнадцатого этажа без парашюта, невозможно остаться целой и невредимой, норазве я виновата, что Света ухитрилась в полете зацепиться хорошо накачаннойручкой за перила одного из балконов! Скажете, подобного не бывает? Должна васразочаровать, в жизни случается все, даже то, что никому не придет в голову.

Сосредоточившись, я подумала, как бы повеласейчас себя Света, и полетела к справочному окошку с вопросом:

– Скажите, как добраться до Буркина?

Полная блондинка с кроваво-красными губамипотыкала пальцем в клавиши и очень вежливо сказала:

– В Буркине останавливаются лишь триэлектрички. Одна отправляется в шесть тридцать утра, другая в полдень, а третьяотходит с пятого пути через семь минут.

Забыв сказать милой женщине «спасибо», яринулась в сторону платформы, перепрыгивая через тюки и спотыкаясь обесконечные сумки на колесах. На любом вокзале сориентироваться трудно, а уж наКурском с его подземными переходами, бесконечными залами, углами-загогулинами ивовсе невозможно.

В конце концов я нашла нужный путь, увиделастоящий поезд и решила, крича во все горло «Олечка», бежать по вагонам. Временидо отхода было катастрофически мало, но мне ведь надо отыскать девочку, значит,поеду в электричке по области, пока не отыщу Олю.

Внезапно в толпе мелькнуло белое платьице.

– Ольга! – завизжала я. – Стой,не бойся!

Светлое пятно метнулось в вагон, я понесласьвперед, хотела уже вскочить внутрь электропоезда, но тут двери с тихим шипениемзакрылись, и состав начал быстро удаляться от Москвы, мне не хватило всегоодной секунды, чтобы укатить вместе с ним.

Сжав зубы, я вернулась на площадь, села вмашину и принялась изучать атлас. Буркино оказалось не так уж далеко, у менябыл шанс, если я, конечно, не влипну в пробки, очутиться в местечке через час.

Может ли кто-нибудь объяснить мне, когда и покакой причине в Москве образовываются заторы? Ясное дело, что в пятницу, послешести вечера, лучше не высовываться на магистрали, но отчего во вторник в тридня стоит Тверская? Народ же должен куковать на работе, а не раскатывать постолице. Впрочем, иногда дороги оказываются свободными, и сегодня мненесказанно повезло, похоже, что сотрудники ГАИ специально освободили трассы. Яптицей долетела до Буркина всего за сорок минут и припарковалась на главнойплощади.

Надо же, я предполагала, что это деревня, асейчас нахожусь в относительно крупном населенном пункте, тут и там виднеютсяблочные пятиэтажки. Где искать Валерию Квашню?

Слегка поразмыслив, я вошла в здание вокзала,нашла там дверь с табличкой «Милиция» и, толкнув ее, увидела мужчину лет сорокав форме, с книгой в руке.

Услышав скрип петель, дежурный отложилраскрытое издание переплетом вверх и с легким раздражением поинтересовался:

– Вам чего, гражданочка?

Я машинально взглянула на растрепанный томик иощутила приступ зависти: Смолякова, причем очень старый роман, один из еепервых опусов.

– Че молчите? – начал злиться мент.

Во мне проснулась актриса.

– Извините, конечно, я попала всовершенно идиотскую ситуацию.

– А сюда по другой причине несуются, – безразлично сказал дежурный, – у вас вытащили кошелек? Где?Если на автобусной остановке, то ступайте на Коммунистическую, там отделениеесть, это ихняя территория.

– Дело в другом.

– В чем? – окончательно поскучнелдежурный.

– Я приехала в гости к подруге, ВалерииКвашне.

– Ну и?

– Потеряла ее адрес, – занылая, – Лерочка дала бумажку и добавила: «Если заплутаешь, там спросишь, насс бабушкой Анастасией все знают».

– Я думал, у вас дело, – хмыкнулмилиционер, – а тут ерунда. Ничем помочь не могу.

– Пожалуйста, запросите адресное бюро,думаю, много времени операция не займет, все же Буркино не Москва.

Милиционер моргнул, затем скривился.

– Ну вы, москвичи, и наглые! Может, тебееще ботинки почистить или вареньем язык помазать? Иди отсюда.

– Я вас отблагодарю.

– Взяток не беру!

– Кто же о деньгах говорит! Гляжу, выдетективы любите?