– Бабушка Леры Квашни пьет, ее внучкаудрала в Москву, но должна была вернуться, а еще девочка Оля могла к нимприехать! Маленькая такая, хрупкая, совсем ребенок. Лера…

– Маленькая, совсем ребенок, –повторила Наташа, потом в ее глазах мелькнула искра понимания, беспокойство инекий намек на страх.

Но, может, все это мне лишь показалось, потомучто потом Наташа поморщилась.

– О господи, – вылетело из ее накрашенногоротика, – на Первомайской все если не пьяные, то обкуренные! Отвяжитесь.

Она с силой выдернула рукав из моих пальцев ипошла к выходу, я толкнула дверь, обозрела комнатку и поняла, что тут давноникто не живет, помещение было набито грязной мебелью, видно, даже бомжи нежелали селиться в подобном месте.

Постояв пару секунд на пороге и вздрогнув,словно попавшая под струю холодной воды собака, я кинулась за Наташей, а татолько выходила из подъезда. Я схватила ее за руку и сообщила:

– Ната! Я не пью и не употребляюнаркотики.

– Чего вы от меня хотите? –отозвалась молодая женщина.

– Давайте подвезу вас до станции,поговорим по дороге!

Наташа поколебалась, потом нырнула в «Жигули».

– Слушаю, – без эмоций заявила она иуронила на пол свою сумку. Торбочка раскрылась, наружу вывалилась куча мелочей.

– Вот неуклюжая какая, – вздохнулаНаташа и стала подбирать вещи. – Ну зачем таскать с собой столько дряни?

– У меня в сумке такой же бардак, –улыбнулась я, потом, решив помочь Наташе, наклонилась, взяла лежащий на коврикеключ весьма странного вида, толстый, с кнопками и брелком с логотипом «БМВ», иподала его хозяйке:

– Держи.

– Спасибо, – нервно ответилата, – так о чем беседовать станем?

Мой рассказ затянулся, Наташа в процессе егопотеряла агрессивность, а потом и неприветливость, в конце концов онапроизнесла:

– Если подбросишь до Курского вокзала,скажу «спасибо», а в качестве платы за проезд расскажу про Леру, толькодумается, она давно покойница.

Я вздрогнула.

– Почему?

Ната пожала плечами.

– Валерка пропала не вчера, известий отнее никаких не было, что прикажешь думать, а? Ладно, давай по порядку. Слушай,хочешь мороженое? Вон там палатка.

– Нет, – ответила я.

– Постой, себе куплю, – заявилаНаташа, сбегала к ларьку, вернулась с огромным рожком и, кусая лакомство,завела рассказ.

Девочки по фамилии Квашня появились на свет вБуркине у сильно пьющей матери. Сначала родилась Лера, а потом Наташа. Были лиони от одного отца, не знает никто, мама Аня сама не помнила, с кем делилапостель. Но у нее имелся законный муж Ваня Квашня, на которого и записалидевочек. Услышь Иван о том, что дважды стал отцом, он, может, и закричал бы:«Офигели? Я сто лет с Анькой не живу».

Только Ваня давным-давно бежал из Буркина вневедомом направлении.

Аня о девочках особенно не беспокоилась, рослиони как трава в огороде, потом мать глотнула некоей жидкости, отдаленно похожейна спирт, и умерла, малышки остались с бабкой Настей, такой же запойнойпьянчужкой, что и молодуха. И никто не мог вспомнить, является ли Анастасияродной бабушкой крошек; если все же да, то кем она приходилась Ане? Свекровью?Матерью? Ната особо своим генеалогическим древом не занималась, Настю звала«бабой», а Леру «сестричкой».

Самое интересное, что девочки выросли хорошие,красивые и неожиданно умные. Лера окончила десять классов и уехала в Москву.Валерии хотелось стать парикмахером или маникюршей, найти в столице мужа инавсегда забыть о Первомайской, Ната же мечтала поступить в институт.

Лера уехала из Буркина сразу после полученияаттестата.

– Устроюсь и сообщу новый адрес, –сказала она Нате.

Но младшая сестра так и не дождалась сведенийот старшей, Валерия словно в воду канула.

На следующий год Буркино покинула Ната. Ни вкакой вуз она не попала, зато пристроилась в фирму, которая отмывает коттеджипосле строительства, и встретила свою любовь. На симпатичную девочку обратилвнимание сорокалетний хозяин строительной бригады. Разница в возрасте Нату неиспугала, сыграли тихую свадьбу, Наташа сменила фамилию на Еремину, и теперьона правая рука мужа, дела у них идут не слишком хорошо, но и не плохо, на хлебда масло с сыром хватает.

Два раза в год, на Рождество и Троицу, Натаприезжала в Буркино и находила там одну и ту же картину: пьяные соседи иневменяемая баба Настя. Оставлять старухе деньги было опасно, поэтому внучказатаривала родственницу крупами, консервами, сухим молоком, макаронами,оплачивала вперед коммунальные расходы и уезжала. Мысль о том, чтобы прихватитьс собой бабку, даже не приходила внучке в голову, ясное дело, старуха и вМоскве станет квасить, а Ната с мужем живут в приличном доме, среди вполнеуспешных людей, стоит ли позориться перед соседями. Нет уж, пускай баба Настяобитает в Буркине.

Пару лет назад Ната, приехав очередной раз спродуктовым десантом, нашла Настю мертвой. Сколько бабка пролежала бездыханной,не сумел определить даже эксперт. За окном стояла стужа, в старухиной комнатеоказалось открыто окно, градусник в помещении сполз ниже нуля.

Наташе пришлось побегать по инстанциям,раздать взятки, прежде чем она получила свидетельство о смерти. Немудреныебабкины пожитки растащили обитатели барака, в комнате осталась лишь поломаннаямебель, но по-прежнему Лера и Ната прописаны были в Буркине.

Некоторое время назад Наташе позвонили изадминистрации Буркина и сообщили, что барак наконец-то идет под снос. Сестрамположено дать отдельную квартиру и, что самое интересное, ее им выделили вновом доме, возведенном, правда, не в Буркине, а в Ведерникове. Наташе былосовершенно наплевать на то, где ее собираются поселить, она живет у мужа,поэтому она ответила:

– Честно говоря, я не нуждаюсь в жилье.

– А ваша сестра тоже отказывается? –несказанно обрадовался чиновник. – Тогда побыстрей оформите выписку.

Вечером с работы приехал Андрей, супруг Наты,и отругал жену.

– Ну ты даешь! – рявкнул он. –Какую хоть квартиру предлагают?

– Не знаю, – растерялась та, –зачем она мне?

Андрей постучал согнутыми пальцами по лбуНаты.