– А что Алина вам сказала?

– А она сказала: «Совсем обалдел со своими глупостями?Я сплю уже». И трубку повесила. И ведь она так сказала не потому, что не любиламеня, просто ей такие переживания были недоступны. Она не умела их слышать ипонимать. А мне так больно стало тогда… Ведь понимаете, я все ее недостаткивидел, я же не слепой, не юный глупый влюбленный, а все равно любил ее. Чембольше видел – тем сильнее любил.

– Андрей Львович, а, кроме вас, ее недостатки вообщевидел кто-нибудь? Или вы были единственным, к кому Алина поворачиваласьнегативными сторонами?

– Ну что вы, Юрий Викторович, конечно, я не былединственным. В Алине, знаете ли, была одна особенность. Она очень плохоговорила. Речь монотонная, невыразительная. Для меня-то это никакого значенияне имело, я любил ее такой, какая она есть, и меня ее полудетская речь дажетрогала, умиляла как-то. Но из-за этого неумения говорить, излагать свою точкузрения, настаивать на своем, ссориться, скандалить, доказывать, требовать Алинаи производила на окружающих впечатление мямли, бесхарактерной и безответнойдурочки. А на самом деле она вовсе не была бесхарактерной и безответной, простоэти черты никогда не проявлялись в вербальной форме.

– А в чем же они проявлялись? – заинтересовалсяКоротков.

– В поступках, Юрий Викторович, в поступках. Это длямногих было неожиданным. Именно поэтому, как я подозреваю, у Алины было стольковрагов. Именно поэтому ее так ненавидели многие.

Коротков сделал «стойку», как охотничий пес. Неужели емуудалось нащупать что-то важное? Мотив ненависти и враждебности покапросматривался только у Семенцовой и Мазуркевич. Но это и все. А Смулов говорит– многие…

– Люди не любят чувствовать себя обманутыми, это однаиз основных истин. Обманутый чувствует себя униженным, потому что обманщикоказался умнее и хитрее, а человек, нормальный человек, не любит убеждаться втом, что он глуп и простодушен. Если с самого начала знать, что, к примеру,Иван Петрович Сидоров – негодяй и подонок, то ты и ведешь себя соответственно,подстраховываешься, стараешься поменьше с ним общаться, а когда он все-такиделает тебе подлянку, вздыхаешь, мол, чего еще от него ждать-то. А вот стакими, как Алина, все иначе. Ее держат за мягкотелую безмозглую дурочку, акогда эта дурочка выкидывает фортель, ты чувствуешь, что тебя ловко провели.Ну, есть у нас на киностудии парочка известных сплетниц, и все, что от нихисходит, принято делить на семнадцать или на сорок пять, они вечно всепреувеличивают, придумывают детали на ходу. К их рассказам вообще никто всерьезне относится. Сказали – ну и сказали, даже не обижается никто, хотя сплетнибывают ох какие гнусные. А уж если Алина про кого-то что-то нелестное скажет –это уже удар ниже пояса. Надо же, гадюка, змея подколодная, молчальница, словаиз нее не выдавишь – и на тебе. И это при том, что Алина может сказать чистуюправду, пусть неприятную, но правду, а вовсе не сплетню.

– Пример можете привести, Андрей Львович? Кого Алинатаким образом обидела, настроила против себя?

– Самый свежий пример – Харитонов. Впрочем, о нем вы,наверное, уже знаете. Вы бы слышали, как он удивился, когда я ему позвонил попросьбе Алины. То есть такое было искреннее удивление, словно ему инопланетянинпозвонил. Он-то, когда у нее деньги брал, наверняка рассчитывал, что онапостесняется напоминать и будет терпеть и ждать. Она, кстати, действительностеснялась. Понимала, что все равно ничего строгого и жесткого сказать несможет, будет слова жевать и извиняться за настойчивость… Удивительное в нейбыло сочетание внутренней холодности и жесткости и внешней мягкости, вялостикакой-то, даже, пожалуй, неуверенности. Еще пример: недавно у меня«пробовалась» Зоя Семенцова, роль крошечная, эпизодик, но все-таки. В общем,показала она себя плохо, но знаете, мы все Зою жалеем, она перенесла такую трагедию…Вам рассказывали?

– Да-да, я в курсе. Продолжайте, пожалуйста.

– В общем, я решил Зою взять на этот эпизод. Изжалости. И потом, если вы в курсе истории с «Трубадуром», то, наверное,понимаете: у меня постоянное чувство неловкости перед Зоей. Никакой моей винытут нет, я даже вообще в «Сириусе» еще не работал, когда это случилось, но разя люблю Алину, то я вроде как делю с ней все, в том числе и неприязнь, которуюк ней испытывают другие люди. Не знаю, понятно ли вам… Короче говоря, я знал,что Алина отобрала у Зои роль, и как близкий друг Алины чувствовал себяответственным за отношения с Семенцовой. Хотел их сгладить… А Алина взвилась.Нет и все, категорически! Дескать, там, где речь идет об искусстве и большомуспехе, не должно быть места никчемной жалости. Зоя – спившаяся, потерявшаячеловеческий облик сумасшедшая, ну и все в таком же роде. Господи, как онакричала! И конечно, стала всем рассказывать, что я беру Зою на эпизод изжалости, потому что пробы откровенно плохие, и Зоя загубит работу… Ну и такдалее. Все, что Алина говорила, было чистой правдой. И пробы плохие. И брал яСеменцову из жалости. И спившаяся она, страшная и старая. Но зачем же было всемэто рассказывать? И Зоя, конечно, узнала. Некрасиво вышло.

– Как давно это случилось?

– На прошлой неделе. Совсем недавно. Зоя впала в такуюярость! Припомнила, конечно, что Алина отняла у нее Азучену – ее последний шанссделать роль второго плана. В общем…

Смулов как-то неловко махнул рукой с зажатой в пальцахсигаретой, от резкого движения столбик пепла сломался и упал на ковер, норежиссер, казалось, даже не заметил этого, погруженный в свои переживания.

– Зато в истории с Ксенией Алина вся как на ладони.Весь ее характер виден. Вам уже рассказали?

– Да, мне говорили, что Ксения Мазуркевич грубооскорбила Алину на людях. Но что было дальше, я не знаю.

– В том-то и дело, что ничего не было. Алина даже непопыталась ей ответить, не остановила ее, не пресекла эту гадость. Молчавыслушала, стоя за спиной у Ксении. Та, кстати, даже не подозревала, что Алинаее слышит, пьяная была, как всегда, и выступала на публику. Так вот, Алинадослушала тираду до конца и ушла, не сказав ни слова. Народ тут же, конечно,заволновался. Ксении объяснили, что та говорила слишком громко и Алина ееслышала. Ну, с нее-то как с гуся вода, ей всю жизнь все с рук сходило, весь«Сириус» ее дружно покрывал. Она и осталась в убеждении, что никто и на этотраз ее не тронет, хотя говорила она такую мерзость, что уши вяли слушать. А Алинана следующий же день занялась поисками телефона Козырева, отца Ксении.Понимаете? О похождениях жены президента знали все, ее сто раз видели в самыхпикантных ситуациях, но все мы молчали, потому что реноме Ксении – это нашаработа и наши деньги. А вот Алина решилась. Представляете? Не ответила Ксениипри всех, не устроила скандал, этого она совсем не умела, я вам уже говорил. Аспокойно на следующий день начала действовать исподтишка. Алину можно понять,оскорбление было очень грубым, непростительно грубым, а она теперь – звезда,что ей деньги Мазуркевича. Она и без них проживет, ее вон уже Рудин пасет,проходу не дает, миллионные контракты предлагает.