– Что по большей части заслуга Яги, – честно призналась я. – Хорошо, что это у вас не стандартное развлечение и не утвержденная программа мероприятий. Весь дворец едой заляпали.

– Ну да, обычно застолья так не заканчиваются. – Митя засмеялся. Я тоже не удержалась, вспомнив царский обед. – Разъедется народ после смотрин, все и успокоится.

– Подкинул Филька дел, – кивнула я. – А нельзя было объявить, что это недоразумение, ошибка, никаких смотрин не будет, всем спасибо, все свободны?!

– Скандал вышел бы! Ключник приглашения с царской печатью посылал! Все по правилам, согласно обычаям. Если позвали, то извольте выбрать и жениться.

– А если никто не понравится?

– Не важно! Если бы царь по-тихому невесту выбрал, пригласил бы в гости или сам съездил познакомиться, туда-сюда, там бы по-тихому и решили. Обычно так и делают. Чтобы у каждой стороны возможность была отказаться, если что. Хотя это и не совсем по правилам, – объяснял Митька. – А раз так широко заявлено – конкурс, смотрины, невест пятнадцать штук, – то отступать некуда.

– Значит, кого-то царь непременно выберет? – уточнила я.

– Ага! – подтвердил парень.

– А ты откуда знаешь, что я в застольных боях не участвовала? – До меня, как до жирафа, с опозданием дошло: его же там не было, ни на пиру, ни возле Аленушки.

– На тебе платье чистое, остальное Фрол Авдеевич нашептал, – не моргнув глазом ответил Митя.

Ага, значит, он мной интересовался. С чего бы это? Понятно с чего. Или непонятно? Или не поэтому? Я сама понимала, что думаю, и то нескладно. Каша из мыслей какая-то в голове. Но почему-то хотелось запрыгать на одной ножке от восторга. Он мной интересуется! Ура! Ура! Ура! Пора лечиться.

– Ну и как тебе царь? – ехидно поинтересовался Митя, не сводя с меня глаз.

Чуть не ляпнула: «Какой царь?» Точно, меня же в царицы прочат.

– Никак! Я и не видела его. Уселся далеко, высоко, чего там разглядишь? Необщительный он у вас.

– Должность обязывает, – кажется, обиделся Митька. – Не тебе царя судить. Про царя или хорошо, или ничего.

– Ага, у нас тоже так говорят. – Я еле сдержалась, чтобы не добавить «как про покойников».

– Что-то я не пойму, тебя царь не устраивает или, может, ты мужененавистница, или это… того… по девочкам. Ты замуж не хочешь?

– Почему не хочу? Почему сразу по девочкам? Отчего мужененавистница? – оправдываясь, забубнила я. – Брак дело ответственное, многое в жизни определяющее. Хотелось бы по взаимной симпатии. За близкого человека.

– Хочешь сказать, что корона тебя не прельщает? Тебе непременно любовь подавай?

– Ну, во всяком случае, хотелось бы с супругом не в первую брачную ночь познакомиться! Или у вас можно и без супружеских обязанностей обойтись?

– Ну это вряд ли. – Митька явно веселился и специально подзадоривал. – Наш царь до девок охочий, да и они от него пищат.

– Я не мышь, пищать не умею! – тявкнула в ответ. – А у Яги в доме пищать вообще опасно для жизни. Тимофей – съест.

Парень хохотал во весь голос. Я тоже рассмеялась – чего дуться? До царя высоко, до смотрин далеко, придумаю еще что-нибудь.

– Ладно, пора мне. – Митя встал. Я тоже поднялась. – Провожать не надо, – предупредил он меня. – Дорогу знаю, – и пошел к воротам, а я все-таки сделала несколько шагов следом. Вдруг он резко остановился и обернулся, я, разумеется, не ожидала и ткнулась ему в плечо. Он схватил меня за плечи, не дав упасть. Мы замерли. Сердце билось, как у зайца, ноги не держали, только сильные руки Мити не давали сползти на землю. На виске я почувствовала легкое касание губ. Уверена, что почувствовала, совсем легкое, совсем недолгое. Потом он отстранился.

– Со двора никуда не ходи, – сказал почти шепотом. – Похоже, действительно на невест охоту открыли. А сюда сунуться никто не решится. – Он ушел, тихо притворив за собой ворота. А я стояла посреди двора с пылающими щеками, как разбитая параличом школьница на первой в жизни дискотеке. Постояла, вздохнула и пошла в дом.

Уподобляться чучелу из огорода дело бессмысленное. Пугать некого. Вороны сюда не прилетают, им тут есть нечего. Да и в мастерстве отлова птиц я огородному охраннику явно уступаю.

В избе Тимофей беззаботно сопел на лавке. Я присела рядом, он даже ухом не повел. В этом мире я чужая и беспомощная, даже в быту. Без Яги ни самовар поставить не могу, ни на стол накрыть. Как она без кухонного комбайна, микроволновки и стиральной машины справляется, непонятно. Вон! Пресловутая русская печка. Это же не дай бог кому! В ней готовить, как стакан воды в жерле вулкана кипятить. А ухват с горшком не каждый атлет поднимет. Ладно, есть все равно не хочется. Надо как-то включаться в предложенную реальность. Видимо, я здесь навсегда. Хорошо, что у меня дома не осталось цветов или животины какой, а то погибли бы голодной и обезвоженной смертью. Почему-то сейчас особую ностальгию по прошлой жизни вызывали не подруги и даже не любимая работа, а бар за углом. Тоскливо-о…

Я осторожно открыла один из шкафчиков в дубовом буфете Яги. Уже смелее – второй. Потом все остальные. Ничего подходящего не нашлось. Баночки-скляночки, пузырьки-коробочки. Пить что ни попадя у нее опасно. Кто ж ее, ведьму старую, разберет, чего она тут поналивала. Может, желчь бешеных пингвинов, а может, слюну буйных мартышек, покусанных ядовитыми летучими мышами. Из надписей я только «настойка валерианы» поняла, но это мне как мертвому припарки. Зато, увидев находку, Тимофей заметно оживился и даже, пересилив презрение, потерся о мои ноги. Понятно, наши желания совпадают.

– Пить в одиночестве – это первый признак алкоголизма! – поведала я коту. Влерианки мне не жалко! Я компанию хочу!

Тимофей мгновенно смекнул, что есть возможность сообразить на двоих. Умный кот у бабки. Он запрыгнул на печку и отодвинул шторку, послышался звон стекла. Отлично, я спустила сверху корзину с тремя бутылками внушительных размеров. Ха, настойка малины! Подойдет!

– Не отравлюсь? – поинтересовалась у кота на всякий случай. Тимофей уверенно покачал головой. Ну надо же, мы приходим к взаимопониманию!

– Ты из стакана предпочитаешь или из миски будешь? – Я откупорила пузырь с валерианкой, хозяину решила налить первому, так сказать, в знак уважения.

Пить на полу как-то неудобно, так что, дабы создать доверительные отношения и поддержать только что завязавшийся контакт, пригласила Тимофея к столу, точнее, на стол. Долго он не сомневался, любовь к валерианке пересилила и воспитание, и сложившиеся традиции. Ну не мне же на пол спускаться, в самом деле, там же дует. Чокнувшись о блюдце Тимофея, я осторожно попробовала напиток. Очень, очень даже неплохо! Отлично просто! Крепость, как у вина, вкус, словно у малинового компотика.

В процессе, пока обе бутылки с малиновой и валериановой настойкой пустели, у нас с Тимофеем установились прочные дружеские отношения.