в свои шестнадцать лет не начинал революционную деятельность с опасностью для жизни? А на много ли старше один из его сыновей, Митя, который сражается в рядах Красной Армии?

— Ну, раз отцы и матери благословляют вас на борьбу за хлеб, благословляю и я, — сказал со вздохом Цюрупа. — Помните, что вы едете в опасные районы, где хозяйничают кулаки, бандиты батьки Махно. Будьте осторожны. Основной ваш помощник — беднота, не обижайте и середняка — только так вы сможете получить хлеб.

Тут Цюрупа вспомнил об одном печальном сообщении, недавно поступившем в наркомат. Где-то в хлебном уезде активно работал продармеец Николай Захаров. Немало подвод с зерном он отправил на ссыпной пункт. Белобандиты подстерегли Николая и зверски расправились с ним — изрубили на куски и присыпали зерном: на, мол, ешь, комиссарик!

Сказать ребятам или нет, не пугать их? Все же следует предостеречь их.

— Не скрою, одного такого семнадцатилетнего паренька, Николая Захарова, белобандиты зарубили, так что держите оружие наготове… Может, кто передумал ехать? Еще не поздно, мы в обиде не будем. — Цюрупа испытующе посмотрел на ребят.

— Едем! Все едем! — закричали бойцы. — Отомстим кулакам за продбойца Николая Захарова!

— Ну хорошо. Помните слова Ленина: продовольствие — задача номер один. Получайте мандаты…

«Аршинные мандаты» — так продбойцы назвали удостоверения, выдаваемые им за подписью Цюрупы. Они содержали целые инструкции, потому были такие длинные. Нарком продовольствия предлагал всем организациям и должностным лицам оказывать продбойцам всяческое содействие, грузить, перевозить продовольствие вне всякой очереди и т. д. и т. п.

Продотряды сыграли важную роль не только в борьбе за хлеб, но и в укреплении Советской власти в деревне. Они вывозили хлеб, отвоевывали его, сражаясь с бандами, строили мосты, улучшали дороги, помогали бедноте налаживать хозяйство. Продотрядовцы опирались на бедноту, на батраков, которые сами голодали и ненавидели кулаков-мироедов.

11 июня 1918 года был принят декрет об организации и снабжении деревенской бедноты.

Волостные и сельские комитеты бедноты, созданные при местных Советах, при участии продработников распределяли хлеб, промышленные товары, сельхозорудия, содействовали продотрядам в изъятии хлебных излишков у богатеев. Комбеды просуществовали недолго, в дальнейшем слились с Советами. Они были чрезвычайной мерой в тот период, боевыми помощниками партии и правительства в борьбе за хлеб.

Не только заготовители хлеба ехали в деревни. Через некоторое время после собрания на Кузнецком мосту Цюрупа попросил фабзавкомы питерских и московских предприятий отобрать самых лучших мастеровых, способных наладить в деревне молотилку, пустить локомобиль. В помощь комбедам создавались специальные рабочие отряды, которые в деревнях могли бы ремонтировать плуги, бороны, грабли, веялки.

Однажды в зале наркомата собрались токари, кузнецы, слесари, клепальщики, даже сталевары — члены таких рабочих отрядов.

— Помните, что вы посланцы рабочего класса, — обратился к ним Цюрупа. — Обслуживайте деревню хорошо, и не только бедноту, средний крестьянин колеблется, он готов примкнуть к нам, поддержать нас. Чините и ему инвентарь, это очень важно. И конечно, не забывайте о заготовках хлеба. Действуйте с умом, без применения силы. Вот послушайте, что вам расскажет мастеровой человек, начальник рабочего отряда, член исполкома Моссовета Сергей Михайлович Бирюков.

Из-за стола поднялся плотный, черноволосый, пожилой рабочий, доложил:

— Поставили мы шестнадцать крытых токов, помогли крестьянам обмолотиться, запустили общественную мельницу, крупорушку, перековали всех лошадей в округе, починили телеги, плуги…

— И даже оркестр создали, — подсказал Цюрупа.

— Ну да, была и музыка, — оживился Бирюков. — Небольшой, конечно, оркестр — две трубы, барабан и скрипка… Однако играли. Кто, значит, не хотел сдавать излишки хлеба по твердым ценам, тому играли похоронный марш. А кто сдавал хлеб — встречали «Интернационалом». А что? Очень даже помогало, мужики боялись похоронного марша…

Цюрупа рассказал потом об этом Ленину. Владимир Ильич от души посмеялся…

Почин питерцев быстро подхватили рабочие других городов. А правительство декретировало право рабочих организаций создавать продотряды, с тем чтобы половина заготовленного ими хлеба шла на удовлетворение своих потребностей, а половина — в распоряжение компрода для всех голодающих рабочих и беднейшего крестьянства.

Совнарком разрешил рабочим и крестьянам голодающих мест формировать маршрутные поезда, но при этом им должно быть выдано обязательное удостоверение от местных органов, послан контролер и комиссар от компрода, и они должны выполнить условие, что часть заготовленного хлеба нужно отдавать комиссариату продовольствия.

Организовывались уборочные и уборочно-реквизиционные отряды для снятия хлеба с полей бывших помещиков, с полей кулаков и богатеев, в прифронтовых местностях. За продбойцами сохранялись средний заработок и место работы, им выдавались суточные. Эти отряды подчинялись только наркомпроду. Монополия хлебной торговли налаживалась.

Наркомпроду приходилось решать и другие вопросы, также связанные с хлебом. Стремясь избавиться от нужды и голода, многие жители Москвы по личной инициативе ездили в деревни, закупали, обменивали вещи на хлеб. Когда же везли его домой, их встречали заградительные отряды, которыми ведал непреклонный член коллегии наркомпрода товарищ Рузер. Ленину пожаловались работники Моссовета:

— Везет человек пуд-два для своего семейства, и вдруг отбирают. Представляете? Надо бы пропускать рабочих с хлебом…

Совнарком временно разрешил рабочим Москвы льготный провоз хлеба, но не более полутора пудов одним человеком. Цюрупа категорически был против:

— Разве это выход? Это внесет дезорганизацию! — говорил он.

Его не послушали. И началась «полуторапудовая вакханалия». В «Известиях» писали о разгуле мешочнической удали, безотчетной, бессистемной, узаконенной спекуляции. Ленин вновь поставил вопрос в Совнаркоме о льготном провозе хлеба. 5 сентября было решено не чинить препятствий в подобном провозе лишь до 1 октября, после чего вновь стали действовать заградительные отряды. Это взволновало многих москвичей, правительство считало необходимым разъяснить трудящимся свою политику, призвать их к дисциплине и выдержке.

«…Товарищи рабочие, не поддавайтесь на провокацию темных сил, не играйте на руку буржуазии и контрреволюционерам, которые хотят вашими руками загребать себе жар и погубить все завоевания революции, — говорилось в правительственной телеграмме. — Своими необдуманными выступлениями и самостоятельным товарообменом не вносите дезорганизацию в тяжелую работу по добыванию хлеба. Совет Народных Комиссаров ведет теперь в огромных размерах обмен товаров на хлеб, приступил к реквизиции вооруженными отрядами у деревенской буржуазии залежей хлеба. Если хотите помочь, оказать содействие своей рабоче-крестьянской власти, действуйте организованно: выделяйте из своей среды лучших знатоков продовольственного дела для работы в советских продовольственных органах, вербуйте боевые отряды честных, неподкупных, решительных революционеров, верных защитников интересов рабочих и крестьянства. Провокаторов и агентов контрреволюции немедленно задерживайте и направляйте в Москву. Помните твердо: или мы организованно, с честью, выйдем из всех обрушившихся на нашу голову неслыханных затруднений, или же все неминуемо обречено на полную гибель. Третьего не дано. Совет Народных Комиссаров в ожидании близких результатов этих мер просит у вас, товарищи