— Хорошо. — Искра улыбнулась ему.

Тигр снова махнул хвостом и побежал домой.

— Можешь себе представить, его люди называют его Пушком! — сказал Шторм.

— Серьёзно? О, это неправильно! — воскликнула Искра.

— Люди дествително глупые, — сказала Пуриэль. — Но это приятные люди. Они любят Тигра и очень беспокоятся о нём, когда темнеет.

— Мне тоже нужно идти, — сказал Шторм. — Спокойной ночи вам обеим.

— Спокойной ночи, — ответили Пуриэль и Искра.

“О боже, я совсем забыла, что кошки хорошо видят в темноте! Время на моём сотовом вполне могло быть правильным. Мне, наверное, пора домой.”

— Ты тоже живешь с людьми? — спросила она Пуриэль.

— Нет, я родилась и всю жизнь прожила в этих лесах. Мне нравится моя независимость. Правда, в моём возрасте становится всё труднее охотиться, но Шторм и Тигр хорошо обо мне заботятся.

— Они очень славные.

— Ты тоже пойдёшь?

— Да, я думаю, мне пора. Спокойной ночи, Пуриэль.

— Спокойной ночи, Искра.

…

Сотовый телефон всё ещё был в кустах. Он показывал “23:48”.

“Я доберусь до приюта после полуночи, — подумала Эмбер. — Надеюсь, Маргарет будет спать. Что она подумала о моём исчезновении?”

Знакомый путь из школы в приют с высоты кошачьего роста казался незнакомым и занял больше времени, чем обычно. Эмбер использовала это время для размышлений.

События этого долгого дня были невероятными и, откровенно говоря, невозможными. За исключением того факта, что они произошли.

Сможет ли она снова превратиться в человека? Было заманчиво попробовать это прямо сейчас, но Эмбер отвергла эту идею. Голая девушка, идущая по парку посреди ночи, выглядела бы подозрительно. Кроме того, она замёрзнет. И пробраться в приют кошке будет проще — она могла бы использовать кошачьи дверцы Маркизы. Если она превратится в человека просто для проверки, сможет ли она снова стать кошкой? “Я попробую это в безопасности моей комнаты.”

Эмбер задумалась о своём кошачьем имени — Искра. Оно было так близко к её настоящему имени. “А какое моё настоящее имя? Возможно, оба.” Ей всегда нравилось её имя. Но ей нравилась и Искра. “Они оба подходят. Эмбер по-английски это Тлеющий Уголь. Уголь светятся не ярко, но жарко, с большим огненным потенциалом. Искра это проявление горящего огня. Мне нравится.”

“Завтра будет большой шум из-за того, что я пропустила уборку и весь вечер. Что мне им сказать?” — Эмбер думала об этом дольше всего. Она придумала историю, что пошла полазить по скалам и на обратном пути заблудилась в лесу. Это была правдоподобная история, потому что Эмбер делала уже это раньше. Не заблуждательную часть, а лазание по скалам.

Что делать с её знаниями про преступления? Позвонить в полицию по анонимной горячей линии? И что сказать? После всего пережитого голова плохо соображала. Ладно, время подумать у неё есть. Одного преступника она уже остановила, по крайней мере, на время. Второй тоже в одиночку действовать не будет, значит и он приостановлен.

…

Когда Эмбер добралась до приюта, там было тихо. Свет был везде выключен, кроме входной двери и крыльца. Сначала она проверила крыльцо и окно своей комнаты. Окно было закрыто, и в комнате было совершенно темно и тихо.

Одна из нянек обычно спала в большом холле и могла услышать, как хлопает кошачья дверца. Эмбер решила пройти через чёрный ход. Он был рядом с кухней, которая в это время должна была быть пустой.

Внутри здания она двигалась бесшумно и быстро, благодаря Маркизовым вырезам во всех дверях. Она проскользнула в свою комнату, никого не встретив. Внутри она запрыгнула на свою пустую кровать и огляделась.

Маргарет крепко спала. Эмбер, всё ещё в теле кошки, могла видеть, что её веки были красными и опухшими. “Она плакала из-за меня или родителей? Не важно. И то, и другое. Она плакала от одиночества. Маргарет, ты не одна, — тепло подумала Эмбер, — у тебя есть я. Я вернулась.”

“По крайней мере, я надеюсь, что вернулась.” Она зашла в самый тёмный угол и представила себя девушкой. Это не сработало. Казалось, будто невидимая и непроницаемая эластичная стена разделяла её образы кошки и девушки. Она почти запаниковала. Если бы она была человеком, она бы точно запаниковала, но кошки видят и чувствуют гораздо больше. Теперь Искра почувствовала, что может обойти стену через другие измерения. Она вообразила, что делает это.

Мир замерцал и потемнел. Эмбер потрогала себя. Да, она снова была девушкой. В комнате стало намного темнее, и Эмбер пришлось держаться за стену, чтобы добраться до шкафа. Её глаза немного привыкли к темноте, и она смогла найти свою пижаму. Но прежде чем надеть её, она превратилась в кошку, а затем обратно в девушку. Ключ был в том, чтобы представить себя кошкой или человеком и влиться в этот образ боком, вокруг разделяющей их стены. Эмбер больше ничего не пробовала — она слишком устала. “В другой раз,” — подумала она.

Она надела пижаму, подоткнула одеяло Маргарет и прошептала ей: “Я вернулась”. Маргарет не пошевелилась.

Эмбер легла в постель и подумала, что сейчас же заснёт. Вместо этого она лежала и думала. Должна ли она рассказать правду о том, что произошло, и о своей новой способности? И кому? Было бы неплохо обсудить это с кем-нибудь.

Ей на ум пришли только два человека — Маргарет и Адам. Адам был старой гвардией. Он увидит множество возможных осложнений и будет настаивать на том, чтобы рассказать об этом учёным и “соответствующим экспертам”. Перспектива стать лабораторной морской свинкой для “экспертов” заставила её похолодеть. “Только через мой труп,” — подумала она.

Маргарет умела хранить секреты, и ей можно было полностью доверять. Однако, была большая проблема. В прошлом году группа детей из приюта собиралась посмотреть фильм про оборотня. Маргарет отказалась его смотреть и позже призналась Эмбер, что смертельно боится оборотней.

— Но ты же знаешь, что это невозможно, — пыталась убедить её Эмбер, — это всего лишь фантазия.

— Это утешает, но не делает фильм приятным.

Страх Маргарет перед оборотнями был серьёзным, как фобия. Она бы запаниковала, если бы ей сказали, что это возможно. Трансформации Эмбер были другими — она сохраняла свой человеческий разум даже в змеиной форме. Но фобии не были логичны. “Лучше ей не говорить,” — вздохнула Эмбер.

11. Следующий день

— Это было эгоистично и безответственно! — голос миссис Симпсон звенел, и её щёки покрылись красными пятнами.

“Почему люди любят быть такими громкими?” — подумала Эмбер, глядя в пол.

— Почему