Лиза тоже не горела желанием разговаривать. Она была благодарна ему за молчание. Любой диалог, даже на отвлеченную тему, сейчас мог бы закончиться для нее истерикой. То мнимое внешнее спокойствие, которое она пыталась сохранить, было настолько хрупким, что вряд ли могло сойти хотя бы за самую хлипкую броню. Мрачная, неловкая тишина давила на уши, но музыку Макс включать не решался, а Лиза не думала об этом. Она вообще ни о чем толком не думала, безрадостные мысли напоминали вишневый кисель: тягучий и вязкий. А еще она испытывала жгучее чувство стыда.

- Остановись, пожалуйста, - тихо попросила она, когда они проезжали возле одной из станций метро.

- Зачем? – резковато спросил Макс, поглядывая на свою спутницу.

Он понятия не имел, что за мысли бродят у нее в голове. Лиза была слишком расстроена, и он не хотел, чтобы она сотворила какую-нибудь ерунду.

- Просто останови, - голос звучал немного хрипло. В глаза ему она не смотрела. – Я на две минуты.

- Только без глупостей, хорошо?

Макс прижался к бордюрному камню и включил аварийку. Времени было уже довольно много, поток транспорта спал, народа на улице тоже поубавилось. Метро впереди сигналило красной буквой «М», на небольшом пяточке перед входом рассыпались палатки.

- Я тебя жду.

Она кивнула и, отстегнувшись, выбралась из BMW. Сквозь лобовое стекло Макс видел, как она быстрым твердым шагом пошла вперед. Ему казалось, что он слышит стук ее каблуков, хотя вряд ли это было возможно. Не без труда он отвел взгляд от Лизиной удаляющейся фигуры. Почему-то смотреть ей вслед было тяжело. Белая майка мелькала светлым пятном на фоне вечернего города, в голову лезли дурацкие и ненужные мысли. Хотелось, чтобы этот день закончился. Утром, быть может, станет лучше. По крайней мере, суета нового дня затянет в привычный водоворот, времени, чтобы раздумывать о лишнем не останется.

Лиза и в самом деле вернулась минуты через две-три. В руках она держала огромную булку, из которой торчала сосиска. Хот-дог. Датский, французский или какой там еще… Макс в этом не разбирался. На бумажном пакете красовался логотип известной фастфудовской сети, торгующей хот-догами по всему городу и за его пределами.

- Можно ехать? – спросил Макс, когда Лиза устроилась на сиденье.

Посмотрел на нее с долей сомнения: он ни разу не видел, чтобы она ела что-то подобное, к тому же хот-дог был таким большим, что его брали сомнения в том, что она с ним справится. В ответ Лиза едва заметно кивнула.

В салоне автомобиля снова воцарилась тишина. Через минуту послышалось шуршание пакета, боковым зрением Самойлов увидел, что Лиза откусила кусок сосиски. В уголке губ размазался кетчуп, ему захотелось протянуть руку и стереть его. Прожевав, Лиза впилась зубами в мягкую булочку. Потихоньку хлюпнула носом. Потом еще раз. Макс понял, что глаза ее блестят от слез, а через миг капельки уже катились по щекам. Отвернулся. А она все ела свой чертов хот-дог и молча плакала.

Они уже почти доехали до дома, когда Лиза вновь нарушила молчание.

- Отвези меня в школу.

- Какая школа, Лиз? – Самойлов остановился на светофоре. Досадно - для того, чтобы проскочить, не хватило какой-то секунды. – Тебе нужно отдохнуть. Да и я тоже уже устал.

- Тогда просто высади меня тут. - В ее словах не чувствовалось упрека. Макс повернулся и внимательно посмотрел на нее. Кончик носа покраснел, лицо было бледнее обычного. – Потом приеду на такси.

- Ты в курсе, который час?

- В курсе.

За то время, что они катались, да и жили вместе, Макс успел усвоить, что порой Лиза бывает очень упрямой. Сейчас, похоже, был как раз такой случай.

Он вздохнул и поджал губы. Светофор сменил цвет, машины вновь начали движение. На следующем перекрестке вместо того, чтобы повернуть к дому, он вырулил в противоположную сторону.

- Лет двадцать назад моим родителям предложили хорошую работу заграницей, - тихий голос Лизы нарушил повисшее было вновь молчание. – Я точно не знаю, что там и как, но контракт был выгодный. И тут мама поняла, что беременна. Они с отцом вообще не хотели второго ребенка, а тем более тогда. Но… Но бабушка по отцовской линии узнала про беременность и пригрозила, что если мама сделает аборт, то она выгонит их с отцом из квартиры, в которой они тогда жили. Эта квартира должна была перейти к отцу то ли по завещанию, то ли по дарственной, точно не знаю. Бабушка с дедом жили в однушке, которую дед потом завещал мне, а родители с Сережкой в двушке побольше.

- И твоим родителям пришлось согласиться, - констатировал Макс.

- Да, - тихо отозвалась Лиза. – Бабушка фактически заставила их родить меня. Своими силами квартиру родители никогда не потянули бы, получали они не много. Даже если бы они уехали заграницу, оставалась вероятность, что рано или поздно придется вернуться. Рисковать так они не могли. А бабушка всегда была человеком слова. Я ее не слишком хорошо помню… Но она меня очень любила. Наверное, даже больше, чем Сережку. Когда меня привозили к ним с дедом, она всегда готовила что-нибудь вкусное, подолгу читала мне, мы с ней вместе рисовали… Я и внешне на нее похожа. - Она задумчиво посмотрела вперед, потом на свои руки. – О контракте родителям пришлось забыть. Серега мне рассказывал, что они тогда долго не общались с бабушкой. Он маленький был, не особо понимал, что случилось. Это уже позже соображать стал, а в то время чувствовал только, что что-то не так. Как он говорит, мама часто была не в духе, срывалась, да и отец тоже. Потом я родилась… В детстве я была беспокойной, часто болела. В два года подхватила какую-то инфекцию. Родители тогда опять отказались от контракта, потому что матери пришлось лечь со мной в больницу, а потом еще долго сидеть дома. Я всегда им мешала. С Серегой проблем не было, а вот со мной…

- Несмотря ни на что, я рад, что твоя бабушка поступила именно так, - не отрывая взгляда от дороги, произнес Макс.

Он сомневался, стоит ли говорить это, стоит ли озвучивать свои мысли, но понял, что иначе не может. В голове до конца не укладывалось, что Лиза могла быть для своих родителей помехой, но с другой стороны… В жизни случается всякое. И тем не менее он был рад, что сейчас она здесь, с ним, он не хотел признаваться себе в этом, но он действительно был рад.

- Им было нужно, чтобы я не доставляла лишних хлопот. Мне кажется, поэтому они всегда и требовали от меня куда больше, чем от Сережи. Поначалу я думала, что если буду похожа на брата, это что-то изменит. - Взгляд ее снова устремился на руки. Она сама не знала, зачем рассказывает ему все это. Хотелось поделиться хоть с кем-то, а ближе Макса у нее никого не было, хотя она прекрасно понимала, что, по сути, она для него совершенно чужой человек. – Только ничего не поменялось. Как я ни старалась, родители всегда находили к чему придраться. Мама как-то сказала мне, что они с отцом вообще не хотели девочку. Надеялись, что если уж на то пошло, то и второй будет пацан, а тут я.

- Когда-нибудь они поймут, что были не правы.