Сзади послышались шаги. Аснерд положил руку на плечо, грубыйголос прошелестел почти в самое ухо:

– Тебя что-то беспокоит?

– Еще бы, – буркнул Придон.

– Да я не о буре…

– Беспокоит, – ответил Придон. – Ты незаметил, что их командир умер не от раны? И не потому, что замерз. Аснерднасторожился.

– А что случилось?

– Его убили, Аснерд, – ответил Придонгорько. – Обязательно бы выжил, но его просто задушили.

Аснерд ахнул, быстро оглянулся. Придон не поворачивался, ночувствовал, как острые медвежьи глазки воеводы быстро и прицельно обежали всехприбывших. Затем Аснерд так же тяжело развернулся, посопел рядом, раздумывая.

– Зачем?

– Откуда я знаю, – ответил Придон тоскливо. –Что-то непонятное. Если хотели убить нас, то могли бы сразу… Хотя нет, были итак побиты, а мы нет. Но могли бы ночью перерезать нам глотки!

Аснерд подумал, сказал настороженно:

– Эту ночь еще не решались. У них руки дрожали, а мыспим чутко. Зато в следующую, если буря не прекратится…

– А если скоро кончится?

– Попытаются перерезать нам глотки, когда будемспускаться. Надо сказать Вяземайту, чтобы был настороже.

– Вяземайт уже настороже, – ответил Придон. Онвспомнил предостерегающий взгляд волхва, когда Черево спросил о рукоятимеча. – Вяземайт всегда настороже.

С покойником оставаться никому не хотелось, и, когда Придонпредложил похоронить Хрольда, вызвались сразу все четверо его воинов.

Едва сдвинули плиту, как сильный порыв помог отодвинуть, апотом Придон с ужасом ощутил, как ураган тащит тяжеленную плиту поспрессовавшемуся до твердости льда снегу. Он закричал, упал на глыбы, сталцепляться, ему помогли, кое-как подтащили обратно, в то время как Аснерд вынесмертвое тело.

Могилу долбить не решились, леденящий ветер пронизывал докостей, кое-как углубили мечами и топорами подходящую трещину, быстро уложилимертвого, засыпали сверху тяжелыми камнями.

Когда влезали в пещеру, Придон оглянулся. Над местомзахоронения буря уже намела снежный холмик. К полудню снег станет по крепостиравным льду, никакой зверь не сумеет добраться.

Придон велел прибывшим воинам выйти и срубить сухое дерево,что торчит из расщелины. Хворост заканчивается, а без огня здесь не выжить.Вязеймата предупредил, чтобы с мешка с мясом и сухарями не слезал, кто знает,сколько здесь длятся бури.

Он чувствовал, что голос его звучит сильно, уверенно,Вяземайт кивнул, Черево промолчал, а двое тут же взяли мечи и вышли в белый ад,отодвинув плиту. Придон нырнул следом, чтобы два раза не впускать холодныйвоздух, колючий снег больно полоснул по лицу, ветер торжествующе взвыл в ушах ипохоронной песней отозвался в черепе.

Однако тучи двигались уже рваные, иногда проглядывалосолнце. Он пошел в другую сторону, снег и ветер подталкивали в спину. Когда-тоздесь со скалы бежал водяной поток, замерз, огромные глыбы сверкающего льдаискрились в редкие моменты, когда на них падал луч солнца.

Древко хоть и остыло, но это не железо, к которомуприкоснись – сразу кусок кожи подаришь. Придон размахнулся, двумя ударамиотколол глыбу с хорошего барана размером, с облегчением сунул топор в петлю,нагнулся за отколотым льдом.

Пальцы подхватили снизу, он начал разгибаться…

Голову тряхнуло, будто ударили в лоб молотом. В глазахблеснул ослепительный свет. В черепе раздался треск, звон, загудело. Ончувствовал, как из ослабевших пальцев вываливается глыба, ноги подкосились,успел увидеть, как навстречу метнулась крупнозернистая поверхность слежавшегосяснега.

Его трясли, били, щипали. Он замычал, открыл глаза. Мир былкрасным, снег розовым, а каменная стена, перед которой его держали, –темно-багровой. Голова раскалывалась от боли, в черепе стоял грохот, что-топыталось выбраться и для этого разламывало его изнутри.

Он застонал, провел ладонью по лицу. Ладонь сразу сталамокрой, липкой, зато мир из красного превратился в обычный, и Придон понял, чтовзор застилала пленка крови.

Сильные руки тряхнули снова, голос за спиной прогудел:

– Что случилось? Поскользнулся?

– Еще как, – прохрипел Придон. Закашлялся,выплюнул, на лед шлепнулся красный комок. – Так поскользнули, что… головасзади как?

– Вроде цела, – ответил Аснерд, – но кровьвсе еще… Твое счастье, что я вышел почти сразу.

Придон зябко передернул плечами. Упасть вниз лицом ипролежать так в беспамятстве совсем немного – это очнуться уже в том мире, гдесейчас скачут на конях его пращуры. Никакой маг не возьмется вернуть убежавшуюиз ледышки жизнь.

– Что-нибудь заметил?

Аснерд, все еще придерживая его на ногах, зашел сбоку,всмотрелся в лицо, присвистнул.

– Да у тебя харя успела обмерзнуть!

– Что-нибудь заметил? – повторил Придон. –Вокруг?

– Показалось… – ответил Аснерд задумчиво, – вродебы метнулась тень… Но ты ж знаешь, при таком ветре…

– Надо быстро вернуться, – сказал Придон. –Узнать, кто еще выходил.

Аснерд буркнул:

– Да все выходили. Я сам их погнал, чтобы дровпоискали.

– Даже Черево?

– Его я попер в первую очередь, – ответил Аснердзлорадно.

Кряхтя, подхватил ледяную глыбу, прижал к груди. Ветерсорвал с грани мелкую ледяную крошку, брови воеводы сразу стали серыми,косматыми. Придон кивнул, мол, постарается добраться сам, качнулся и двинулся кпещере. За спиной громко топал Аснерд, Придона все еще раскачивало, он хваталсяза каменную стену.

В пещере он лег рядом с Вяземайтом. Волхв сразу понял, чтостряслась беда, подставил ухо. Придон, едва шевеля губами, пересказал, как егопытались оставить здесь навеки. Вяземайт хмурился, сопел, став очень похожим навоеводу.

Эту ночь спали поочередно. К утру буря утихла, но небо всееще оставалось затянуто низкими грозовыми тучами. Вяземайт сказал хмуро:

– Пока не очистится, за нами никто не прилетит. Придонспросил тревожно:

– Почему?

– Чем больше узнаешь про драконов, тем большепонимаешь, почему не захватили мир… В такую погоду не летают. Аснерд сказалочень серьезно:

– У них крылья намокают, как у комаров. Вяземайтотмахнулся:

– Не дури ребенка. Жили бы драконы в Степи, летали бы,там тучи высоко. А здесь, в горах, тучи ходят и выше, и ниже, и на уровнепещеры. Летать вслепую – это разбиться сразу. Эти твари не такие поворотливые,как воробьи… Так что в непогоду смирно сидят в пещерах. Вернее, спят, чтобы жирне расходовать.