Томас с трудом оторвал отяжелевшую голову, увиделпроносящиеся совсем близко вершинки деревьев. Дракон летел над лесом,растопырив крылья, впереди бежала огромная уродливая тень. Показалась широкаяполяна, даже небольшое поле, утыканное пнями, зияющее ямами. Дракона неслопрямо на пни, Томаса затошнило, он закрыл глаза и покрепче вжался в щели междуплитками.

Внезапно спину под ними жутко тряхнуло. Сквозь зубы ругалсякалика. Томаса ударило лицом, рот наполнился кровью. Веревка перерывала надвое,но держала. Томас открыл один глаз. В десятке шагов рядом мелькали деревья, адракон уже бежал по земле, выставив перед собой крылья, гася скорость, в грудихрипело, хлюпало, из ноздрей валил пар. Крылья постепенно с сухим шорохомопускал, сворачивал.

Олег одним движением перерезал веревку, Томас держался закостяной выступ обеими руками, ногами цеплялся за другой, и не будь сейчас вшлеме с опущенным забралом, то вцепился бы в холку дракона и зубами. Олеграздвинул губы: молодец рыцарь, держится как клещ на молодой козе, хлопнул поплечу.

Томас вдруг отделился от надежной спины, дваждыперевернулся, катясь по косогору, наконец ударился о землю и остался лежать,широко раскинув руки и бессмысленно глядя в вечернее небо.

Над ним возникло встревоженное лицо калики:

— Сэр Томас! Ты в порядке?

— В порядке, — прохрипел Томас. — Но чтобы ябыл в самом полном порядке, этот проклятый жаворонок лучше бы не вылуплялся изяйца вовсе!

— Ушибся? — ахнул Олег. — Мне послышалось, тыпадал с сорокафутовой башни... В доспехах, на каменный двор...

— Падал! — огрызнулся Томас. — Но не с самоговерха! Успел залезть лишь на три фута, как меня столкнули.

Охая, он поднялся, оглянулся на огромный серо-зеленый холм,что был драконом. Зверь даже голову вытянул и положил на землю. Глаза отусталости закрыл, а крылья, которыми так небрежно спихнул рыцаря, лежали наспине, как старые паруса, полностью закрыв высокий гребень. Длинный хвост недергался, острые иглы гребня опустились и застыли, чуть подрагивал самый кончикхвоста.

Томас повел плечами, кости захрустели, словно дракон изжевалвместо куска мяса и выплюнул. Олег предложил:

— Я соберу на костер, а ты покорми зверя.

Мешки, сбитые со спины, крыльями, лежали как упали — в двухдесятках шагов позади кончика хвоста дракона. Томас смерил взглядом этулетающую ящерицу, от хвоста до головы получалось футов сорок, а от головы дохвоста все сорок пять.

— Может быть, лучше я соберу?

— А говорил, что сам кормил и чистил своего коня!

— Еще и чистить? Лучше разожгу три костра.

Олег, не будучи обременен доспехами, быстро притащилоставшиеся мешки. Дракон приоткрыл один глаз, горестно вздохнул. Олегнетерпеливо постучал носком сапога по нижней челюсти, словно в дверь негостеприимнойхатки. Дракон лениво приоткрыл пасть. Олег пытался протиснуть мешок с мясомцеликом, не сумел, вытряхнул мясо перед чудовищной мордой. Огромные ноздризадвигались, вытянулись, расширились, словно лисьи норы. Олег потыкалокровавленным куском в плотно стиснутые губы. Дракон нехотя раздвинул челюсти,Олег с силой затолкал в пасть оставшееся мясо, пасть закрылась, и дракон усталоуснул, щеки раздулись как у запасливого хомяка.

Томас разжег огромный костер, предусмотрительно расположивза деревьями: дракону мог не понравиться дым. Когда Олег вернулся с короткойохоты, в котелке кипела вода. Крупные сучья прогорели, багровые угли призывномигали.

Томас принял из рук калики двух зайцев, покачал головой:

— У нас же оставалась печень туров... Как в тебя стольковлезает. А еще отшельник!

— Нечего объедать дракона, — пояснил Олег. —Ты не подумал, что нечем кормить его завтра?

Томас выпотрошил зайцев, одного бросил в кипящую воду,другого решил поджарить на углях, которые, честно говоря, для такого случая ужеподготовил, зная калику.

— А ты подумал?

— В степи пасутся целые стада.

Ели в молчании, усталые, хотя вроде бы целый день толькосидели на летящем драконе. Томас первым услышал сухой стук неподкованных копыт,отбросил ложку и ухватился за меч. Олег торопливо дохлебал, тоже поднялся. Заего плечами торчали лук и стрелы, а меч в ножнах оставил возле костра.

На поляну выехали всадники. Низкорослые, ладно сложенные,черноволосые и черноглазые. У всех за плечами луки, на головах странныевойлочные шляпы, кони мелковатые, но, судя по виду, выносливые и злые. Томаснасчитал двенадцать человек, вдали угадывалась плотная стена конников...

Всадники вскинули руки, что-то прокричали гортаннымиголосами. Один соскочил с коня, медленно пошел вперед, вытягивая руки. Олегкивнул Томасу, чтобы оставался, медленно пошел навстречу. Томас, положив рукуна рукоять огромного меча, напряженно следил за Олегом. Тот бесстрашноприблизился к черноволосому, возвышаясь почти на голову, заговорили негромкимиголосами. Черноволосый показывал на всадников, даже повел рукой в сторонуостальных, что держались за деревьями, что-то говорил быстрым гортаннымголосом, несколько раз кивнул на дракона. Тот спал на другом конце поляны,деревца перед ним гнулись от мощного дыхания, а листья уже осыпались от шумногохрапа.

Олег оглянулся, крикнул:

— Сэр Томас! Отдыхай пока. Я схожу в стойбище. Узнаюновости, давно не был на Руси, а они только что оттуда.

— Но ты в безопасности? — тревожно вскрикнулТомас. — Это не половцы?

— Половцы, — ответил Олег. — Куманы! Теполовцы, с кем удается подружиться, называются куманами или кумами. Вернусь —расскажу.

Ему подвели богато украшенного коня, цветная попона отливалазолотым шитьем. Черноволосый указывал пальцем на Томаса, Олег отрицательнокачал головой. Он вскочил в седло, не касаясь стремян, Томас крикнул в страхе:

— Когда вернешься?

— Утром, — ответил Олег. — Спи!

Он толкнул коня, умчались навстречу удлинившимся теням.Вечер наступал быстро, солнце еще не успело погрузиться за край земли целиком,а вдогонку за блестящей луной начали высвечиваться звезды. Небо потемнело,звезды усыпали небосвод от края и до края. Не столь яркие, как в Иерусалиме, ноколючие и острые, завтра надо лететь с опаской, высоко не подниматься, ибоможно распороть спину об эти торчащие гвозди.

Проснулся он как от толчка. Слышались отдаленные голоса,тревожно фыркали кони. Томас выхватил из-под головы меч, спросонья встал вбоевую позу, ибо привиделась конная атака сарацин.

В бледном рассвете десятки людей суетились на краю поляны,пахло свежепролитой кровью. Среди них выделялся один ростом и размахом плечей.Когда обернулся, Томас узнал калику.

Олег помахал рукой: