собой, всё закончилось очень худо – после отъезда кроткого безумца произошли оползни и наводнения. В процессе катаклизма большая часть камней оказалась утерянной, потому что глина и вода смыли главное святилище, оно же хранилище.

Однако ученые кузены Кноли не побоялись гнева духов, попросили показать им священные камни, далее совершили святотатство. Уговорили одного из шаманских подручных отсыпать чуток священных остатков в обмен на реальные золотые часы одного из путников, тот не устоял, часы были довольно массивными. Кстати, сказать, часы принадлежали старшему из братьев и были взяты без его ведома, из-за того случилась крупная ссора.

Младший, который занимался кристаллами, заподозрил, что злосчастный предок, хоть ошибся, но ненамного. Священные камни по его мнению оказались товаром гораздо лучшего свойства и качества. Понятно, что выпускник Московского университета не мог ручаться за научную точность, но с виду показалось, что у него в руках природные алмазы необычной окраски. Тогда феномен был неизвестен науке и коммерции, только в недавние времена стал популярен. Далее произошло много чего, но это не так, чтобы очень интересно. А камни не до конца утвержденного свойства (вмешались исторические катаклизмы) с незапамятных времен хранились в недрах семейства бывших Кнолей.

Историю обмена, обмана и приобретения сомнительных сокровищ Алексис узнал досконально в обществе троюродной сестры Ольги, они проводили летние каникулы на даче, принадлежащей одному из предков, там в коллекции хранились три камня, которые кузены-авантюристы увезли из капища. Еще в коробке лежал путевой лист, ведущий к озеру с сокровищами. Но был он не то чтобы зашифрован, скорее записан с помощью семейных преданий и анекдотов, и причем по-латыни или по-гречески, чтобы никто из непосвященных не догадался.

И вот с год тому как Алексис тоже собрался в путешествие, ему светила практика на Юго-Востоке Африки, где вяло тянулись военные действия. Можно было запросто не вернуться, но в таком случае стоило рискнуть и свезти один из камешков, для показа местным спецам по драгоценным камням, не всех дострелили восставшие народы Африки. Во всяком случае Алексис знал досконально, что люди привозят из тех мест блестящие камешки, невзирая на строгие официальные запреты.

Они с кузиной задумали устроить обратный процесс, то бишь толкнуть товар местным торговцам. Других родичей они в известность не ставили, полагая со временем сделать приятный сюрприз. Кузина Ольга к тому же обещала дождаться Алексиса с театра боевых действий, оба толковали о будущей семейной жизни. Дальнее родство позволяло, и успех предприятия мог подкрепить идею основательным образом.

Со своей стороны Алексис исполнил задуманное, как договаривались. С тяжкими трудами, хотя почти без риска добрался до старого индуса, тот смотрел за нелегальной торговлей, посреднику Алексис заплатил мешком казенной взрывчатки и не особо парился, такова была обычная практика. Старый хрен, похожий на пожилого попугая, осмотрел камешек и пришел к неоднозначному выводу. Во-первых, заявил, что такого на свете не бывает, тем не менее… Во-вторых, предложил за камень мелкую сумму, потому что история, рассказанная молодым господином, его не устроила. Мол, все говорят, что нашли ценные вещи у дедушки на чердаке, требуются иные доказательства, если кто-то хочет торговать за реальные денежки. Однако пообещал свести с европейским агентом, если господин найдет где-нибудь похожие камешки или укажет, откуда они взялись. Желательно, чтобы не из списка Интерпола.

С такими результатами Алексис вернулся с практики и на родине выяснил, что пропажа наследного камня открылась, а кузина сдала его по-черному. Заявила, что в точности не знает, кто взял, но кузен интересовался накануне отъезда. Ко всему прочему у чертовой куклы завелся новый жених. Пришлось отпираться и выдвинуть её слово против своего, было крайне неудобно, но воспитанные родичи дело замяли. Только теперь его на пушечный выстрел не подпускают к даче, где на полке фамильного музейчика лежит коробка с остальными образцами и записями.

Всего-то делов – сгонять на дачу, найти коробку и вынести. Ни замков, ни сигнализации нету в помине, даже помощник нашелся из местных, но на него надежда плохая – мужик сильно тормозит, нужную коробку ни в жизнь не опознает, на других тоже много чего написано иностранными буквами, непременно притащит не то. Но второго шанса не будет, хозяева дачи могут всполошиться, а осенью ему обещают командировку обратно в те же места.

* * *

(Коммент от редактора… Ехали, ехали и наконец доехали до главного! Опосредованным образом нам объяснили, для чего требовалась вторая кража, и кто завладел коробкой с остальными экземплярами и записями. Наверное, за то и просили прощение у дважды обутых хозяев дачи. Так же замаячило не совсем опрятное знание, откуда взялись исторические сведения и прочие интересные подробности.

Кроме знания латыни (не тому ли училась героиня прошлого отрывка по заморским университетам?) обнаружились родичи исходного профессора Кнолле, с ними, надо полагать, произвели работу. Родные, как оказалось, много чего знали, но при каких делах оказались в той истории, прояснения не нашлось.

Однако основное знание проступило, хотя в кратком объеме. Судя по всему, Алекс Гарден, будучи практикантом Коваленковым, оценил сокровище на «местах боевой славы» и привез с информацией, что для провенанса требуются дополнительные материалы. Очень хорошо, сообщение уложилось, условности жанра проехали без особого внимания. Надо думать, эта часть автору изрядно надоела, но вполне можно понять почему. Вышло и сложно, и неудобно в избранной схеме. Едем дальше. ЕМ)

2

…Ну вот, Гелена дала себя уговорить, хотя отлично понимала, что ничего подобного ей делать не следует. На родственной почве или на другой, но задумано противоправное действие, участие в котором ей претило, и неизвестно, чем оно могло обернуться. Не исключено, что каталажкой, если пойдет не так. И само по себе выглядело неприглядно.

Однако чертов Алексис своего добился, давил на признательность и отдачу морального долга, мол, он старался, лгал и лжесвидетельствовал в её пользу, причем по доброте душевной, а пристегнуть к схеме задумал, когда узнал, что мёртвые языки ей не чужды. Ничто не мешает ответить взаимностью, причем последствий не предвидится. Ну сгоняет она в дачный поселок, зайдут они с Димоном на чужую дачу, а если вдруг их накроют – парень скажет, что забрались в помещение для развлечения, обычное дело. Зашли с девицей выпить бутылку в домашнем уюте, и так далее… Димону дадут по загривку, её отпустят, разве что с бранными словами, ну и что? Конечно, назваться подружкой Димона – не фунт изюма, но можно перетерпеть.

Следующим камнем преткновения стал Димон, огромный угрюмый детина с конской гривой и почти немой, от него