так далее и тому подобное. Вскоре после того профессор Красновский заявил научной общественности, что документы от Кнолле не поддались расшифровке, тайна осталась неразгаданной, проект придется закрыть на неопределенное время. Не мог же он доложить, что «видит око, а зуб неймет», хотя, на самом деле «око» тоже не очень четко видело, где на дальнем Юго-Востоке мужички собрали красные камешки с магическими свойствами. Или это были бабы с корзинами на голове, они же пекли пирожки с червячками, что вполне соответствовало первобытным тропическим нравам. Или корзины были только в Пеленеже. Бог весть…

О злокозненном братце Варсонофии поведала сестрица Людочка, и даже предложила с ним познакомиться…

Внезапный конец истории.

* * *

(Комментарий от редактора… Именно так оно и случилось, плескаясь и журча лился стилизованный сказ о том, как Вадик и Любочка Марцевич, бесцеремонно взятые из самой первой порции литературных мемуаров, толковали некоей Гелене, какую шутку сыграл их родич с профессором Красновским-Киреевским, и вдруг оборвался, практически на полуслове.

Признаю без стеснения, поначалу я искала продолжения в иллюзии, что вышла техническая ошибка и следующая страница запестреет текстом, но увы, белое поле простиралось до конца страницы. И когда курсор доехал до нижнего края, там тоже зияла пустота. Обнаружилось, что таков был авторский замысел.

Но ещё более обидным вышло прозрение, что возможности ответа исчерпались. Хотя через небольшое время нашлась догадка. Померещилось, что неопытная авторша тянула опостылевшую повесть, пытаясь втиснуть максимальный объем информации. Однако без всякого удовольствия, разве что кроме истории с братом Варсонофием. И вдруг (надо думать) получила рассказ приятельницы Любы… Тогда она, не долго думая, приспособила близнецов в качестве наследников профессора. А как они изложили в лицах главную тему, то рассказу пришел конец. ЕМ)

Глава двенадцатая

1

Тем временем весна шла незаметно среди упадка с разрушением, тем временем образовалась нездоровая привычка к повседневной жизни. Ну, такое возможно было предвидеть, никакое разрушение империи не отменяет потребностей и интересов по части своих дел, даже среди общего упадка.

Дела между тем шли неплохо, как бы в утешение к незавидному настоящему. Самым приятным вышло то, что супруг Миша собрался с внутренним ресурсом, преодолел тоску и стал писать в сине-лиловых тонах нечто торжественное и мрачное. Но впечатляющее, поэтому я одобрила начинание.

Младший отписывал из школы бодрые послания и слал картинки по всем случаям жизни, иногда на живописных фонах проглядывалась фигура кузена Сергея, но чаще присутствовал пасынок Слава. Он же писал позитивные посты в социальной сети, там временами появлялась Элла Крохина, она перебирала учебные заведения, как капризная невеста соискателей, а Слава поощрял в поисках.

Литературные штудии в издательстве «Колизей» шли неспешным чередом, директор Ванда сетовала, что таинственные тексты с авторами-инкогнито исчезли из обихода, мол, без них работа стала рутинной, но увы, владелица обленилась и почила на лаврах, нет бы самой досочинить, что там происходило, тогда, не исключено… Однако мои ресурсы внезапно исчерпались…

Валентин долго не появлялся на горизонте, надо думать, что я утомила его больше положенного, бедняга не захотел сочинять со мной романчики на почве законченного двухвекового расследования. Пришлось смириться, но тем более удивительным показалось почтовое вложение, пришедшее одним заурядным утром.

«Глянь, прелестная крошка, что нашлось. Не у нас ли?» – надпись была предпослана трехминутному сюжету на «YouTube», представитель некоего аукциона радостно сообщал, что к ним поступил редкостный оранжевый алмаз неизвестного происхождения. Там же фигурировал камень в бронированном стеклянном шкафу, затем между пальцев прелестной девушки – в целях обозначить величину и каратность под номером 14.

Следует признать, что выглядел минерал сокрушительно, подобное сочетание блеска, цвета и прозрачности представить наяву было трудно, хотя никто не исключал элементов фотошопа в целях завлекательности. Дело, кстати, происходило в Женеве. Но с кузиной Ирочкой связываться на сей предмет я не стала.

Зато последовала совету друга, прокрутила клип несколько раз и собралась с ответом: «Хочешь сказать, нам всучили фальсификат? А реальный продукт обкатался и уехал в Женеву? Тогда надо брать…»

– Увы, проехали, дело было в октябре, а в ноябре инкогнито купил за 13,5 лимонов местных франков, рекорд. А мы ушами хлопали… – ответил друг Валя в сокрушении сердца, но устно, по домашнему телефону, сам дозвонился.

– Да, вышло неловко – отвечала я. – Могли бы встрять и объявить скандальную правду об оранжевых и алмазных миражах. Эх, упустили жар-птичку, проворонили!

Так мы немного поболтали краткими фразами, но шутка дальше не поехала, и без того показалось, что пришлась не к месту. Валька сам отказался сочинять «романчик», и нечего бога гневить историями приблудных алмазов, сколь угодно блистающих, оранжевых и дорогих. Как замечено по другому случаю: «доктор сказал в морг, значит – в морг».

Тем не менее дальнейшее показало, что я ошибалась, но соображение пришло после второго звоночка от того же друга. Прошла неделя или чуть более, и друг Валя возник в мобильнике и задал вопрос. Правда, интонация исполнения слышалась фальшивой донельзя, особенно после того, как дружок заверил неоднократно, что беседует просто так, в желании узнать, каково мое физическое и моральное самочувствие.

– Кстати, – произнес друг Валя с абсолютной неискренностью. – Не помню, упоминал или забыл? Старая подруга Соня Исправникова о тебе в очередной раз осведомлялась. Ты вроде не соизволила снизойти до её клиентуры, но Соня – девушка редкого упорства, не оставляет надежды на лучшее. Не хочешь с ней побеседовать?

– Ничего подобного не помню, – ответила я с завидной лапидарностью.

– И звонить не будешь? – переспросил друг Валечка медовым голосом. – А почему?

– Потому что не хочу, – ответила я, коснея в упорстве, с ним обстояло не лучше и не хуже, чем у помянутой Сони, Валька просто забыл.

– Ну да ладно, хрен с тобой, золотая рыбка, – пообещал Валька, сменив лицемерный тон беседы на обыкновенный. – Занимайся пустяками в своем кукольном издании, всех денег не заработаешь.

– Это ты о себе, крошка-Отче? – тон удачно подхватился. – Тебе Сонечка за меня комиссионные платит, как щедрая бандерша? Хочет заманить в свой малиновый будуар? И почем я иду в этом измерении?

– Не обольщайся, недорого, – друг Валя не остался в долгу. – Всего лишь одноразово, точнее, для специфической клиентки, отнюдь не из меньшинств.

– Тогда посули ей Мишу. Если не из меньшинств, то будет довольна, – я упорно гнула неприличную линию, не желая выруливать на предлагаемую тему.

– Если торговать телом, то исключительно чужим – вот наш девиз, – Валентин не думал отказываться от темы ну просто никак. – Неужели муж так надоел?

– Во-первых, Миша отнюдь