знала сама. Все, что показала ей Фриг, поделившись фрагментами своей памяти. Она не могла рассказать Дею всего, губы ее все еще были закрыты печатью клятвы. Но однажды, Фрея знала, он все поймет. А пока она поделилась с ним историей о девочке, которая была слишком маленькой, чтобы спасти самого дорогого для нее человека на свете. И историю о Лорде, который смог сохранить страну, но не женщину, которую любил.

– Настоящего убийцу твоей матери так и не нашли? – спросил Дей.

Фрея бы рассказала ему о Леди Хелл, о настоящей Леди Хелл, которая поплатилась за свою злость и ревность, но это тоже было частью тайны.

– Нашли. Убийца моей матери погиб от собственного колдовства, и это была долгая и мучительная смерть. Кара куда страшнее, чем мог назначить любой суд. – Фрея должна была чувствовать хотя бы толику радости, но не чувствовала ничего. Может быть, только облегчение оттого, что эта женщина больше никому не навредит.

– И ты все еще чувствуешь вину из-за смерти матери?

– Отчасти. Кажется, если бы я была сильнее, умнее, искуснее, то всего этого бы не случилось. Поэтому я тебя понимаю.

Дей улыбнулся, но в глазах его осенним золотом горела печаль.

– Но мы ведь не виноваты, – тихо сказал он.

– Конечно, мы не виноваты.

Эпилог

Вечный свет

За лесом начались поля и пастбища, а перед самым Эвигтри раскинулся сад. Ветви яблонь нависали над дорогой так низко, что закрывали ее, мешая коням идти.

Эвигтри оказался уютным крохотным городком, почти что толкиеновским Широм. Аккуратные каменные или деревянные домики, увитые плющом, украшенные плиткой или резьбой. Палисадники за низенькими заборами, яркий аромат первых осенних цветов и яблочная сладость.

Мы быстро свернули на окольную дорогу, идущую вокруг города по самым окраинам. Чуть в стороне, на одном из холмов стоял небольшой двухэтажный дом. Из-за того, как плотно он был укрыт плющом, казалось, что он вырастал прямо из земли, словно дерево. За домом начинался сад. Перед ним пышно цвели неизвестные мне нежно-фиолетовые цветы, так что казалось, будто тропинка к двери укутана дымчатым туманом. Именно у этого дома мы остановились и спешились.

– За домом есть где привязать и напоить коней, но сначала надо снять защитные чары, – сказала Фрея, идя по посыпанной белой каменной крошкой дорожке.

Она остановилась на крыльце, порылась в кармане и, достав оттуда желтый ключ, открыла дверь. Она отворилась без скрипа, пропуская нас в светлую гостиную.

Сразу с порога было понятно, что в этом доме никто не живет. Тут было даже не слишком, а неестественно чисто. Так никогда не бывает в жилых домах, где вещи лежат именно так, как нравится хозяину, а не кому-то другому. Здесь же все было почти математически правильно: камин вычищен, дрова для него лежат бревнышко к бревнышку, кружевная салфетка точно посредине кофейного столика, покрывала на диване и креслах без единой складочки.

– Как давно ты здесь не была?

– С того момента, как Лорд увез меня, я больше не возвращалась.

– А это нормально, что?..

Я не знал, как закончить. Нормально ли, что ты здесь? Не травмирует ли тебя это? Не слишком ли тебе тяжело вспоминать? Нормально ли, что я здесь? Что я буду в твоем доме, на твоей территории?

– Нормально, – ответила Фрея, отстраненно проводя рукой по спинке дивана, – я рассказала тебе не затем, чтобы ты меня жалел. И, пожалуйста, убери это виноватое выражение с лица, ты так выглядишь уж слишком послушным и смирным, тебе не идет. – Фрея уверенной поступью направилась вглубь дома, видимо, чтобы открыть заднюю дверь.

Я фыркнул и с размаху зашвырнул сумку под ближайшее кресло, чтобы хоть как-то нарушить эту слишком правильную чистоту. Только после я вспомнил, что в сумке вообще-то были склянки с лекарствами. Что ж, надеюсь, я не забыл обновить амортизирующее заклятье.

После этого пришлось идти расседлывать лошадей, и только затем мне дали отдохнуть. Фрея ушла, чтобы сказать человеку, который поддерживал порядок в доме, что его услуги пока не требуются (я бы на ее месте не был так в этом уверен, ну да ладно). Перед уходом она пообещала, что, как только вернется, отведет меня к этому их Вечному дереву.

Главное, чтобы мне не пришлось вешать себя за ногу на его ветвях, чтобы получить великое знание. Способ, конечно, проверенный, но я бы не рискнул. По крайней мере пока. А на будущее с подобным образом жизни лучше не загадывать.

Пока мы шли к Вечному древу, я успел вспомнить, почему не люблю маленькие города. Фрею узнавал едва ли не каждый встречный. Сначала на нее смотрели с сомнением, потом следовало неизменное: «Фрея, ты ли это? Как выросла-то и как на мать похожа!» К несчастью, на этом беседа не заканчивалась – дальше шли расспросы про жизнь в столице и про меня заодно. Потому вскоре я обзавелся целой легендой. Примерно так я и стал коренным жителем Сторграда, штатным магом на службе у Лорда, отважно сражавшимся с моркетскими тварями, потому заработавшим выгорание и приехавшим сюда лечиться.

– От дома есть дорога через лес, – сказала Фрея, когда мы дошли до окраины, – в следующий раз расчистим ее и пойдем там.

В лес мы свернули, но прошли по нему недолго. Деревья расступились, показав широкую поляну, покрытую нежно-фиолетовым вереском. Здесь стояла невысокая белокаменная башня со шпилем, увенчанным звездой, похожей на розу ветров, и с зеленым витражным окном. От этой башни полукругом расходилась крытая анфилада арок, укутанная плющом, точно кружевной шалью.

– А это Вечное древо, оно, получается, небольшое? – спросил я.

– Я бы так не сказала. Но отсюда ты его не увидишь, по крайней мере сейчас, скоро поймешь почему. – Фрея загадочно улыбнулась, и мне стало еще любопытнее.

Стоило нам подойти немного ближе, я заметил и еще кое-что. Те самые столбики со «звездами», которые здесь заменяли могильные камни. Видимо, городское кладбище.

– Скажи, как они правильно называются? – спросил я, взглядом указав на одно из надгробий.

– Ристеель, – ответила Фрея рассеянно, все это время она очень внимательно их рассматривала.

– А эти звезды? Это звезды вообще?

– Стелла. И да, это звезды, путеводные, если быть точнее.

Я наконец понял, что она рассматривала. В круге в центре стеллы было написано имя того, кому этот ристеель принадлежит. Взгляд Фреи замер, сделавшись на мгновение печальным. Но она быстро сбросила с себя это чувство. Я проследил, куда она