Тетя тяжело вздохнула. Она всегда так вздыхала, когда собиралась сказать что-то не слишком приятное.

– Ты должна сказать ему. И попросить его помощи.

– И как ты себе это представляешь?

– Легко и просто. Призываешь Нить и пишешь. Пойми, Вия, сейчас не время упрямиться, речь идет о жизни вашей дочери, он имеет право знать.

Фрея не понимала большей части разговора. О ком вообще шла речь?

В какой-то момент она перестала слушать. Ее манило туда, где качался вереск и еще слышался рокот далекой грозы. Но дождя все не было.

– Что ты сделала, Хелл?

Голос отца громовым раскатом пронесся по комнате. Фриг вжалась в стул, сидя перед арфой и жалея, что за ней не получится спрятаться. Хотя отец, казалось, вовсе ее не заметил.

– О чем ты, милый? – вымученная улыбка придала лицу матери еще более болезненный вид.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я. И о ком.

Леди Хелл делала вид, что не знает и что подобные допросы в их доме – обыденность, пускай и досадная. Фриг в очередной раз подивилась тому, как мать умеет владеть собой в подобных ситуациях. Потому что от напряжения, нараставшего с каждой секундой, даже струны арфы зазвенели. И Фриг положила на них руки, гася звук.

– Ты хоть понимаешь, что натворила? Этот ребенок ничего тебе не сделал, – продолжал отец, кое-как сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. Фриг впервые видела его таким.

– Только ребенок, значит… – рассеянно пробормотала мать.

– Хелл!

От резкого окрика Фриг дернулась. Пальцы скользнули по струнам. Арфа жалобно всхлипнула в повисшей тишине.

– Фриг… – отец обернулся, рассеянно глянув на нее, – ты не могла бы оставить нас. Нам с твоей матерью нужно обсудить нечто… важное.

Фриг выпрямилась, все еще сидя на стуле. Она была уже не маленькой, она имела право знать.

– Что она сделала? – Казалось, что дрожь струн передалась рукам.

Что мать могла сделать? Фриг вспомнилась фигура в плаще, весь тот разговор. «Есть много способов убить человека», – сказала фигура. Наемник? «Не все заклинания одинаково полезны», – сказала мать. Заказчик?

– Она прокляла кого-то? – спросила Фриг едва слышно.

– Ты что-то знаешь? – отец посмотрел на нее серьезнее, и Фриг ощутила всю тяжесть его взгляда.

– Нет, я просто… – «не могу сказать» – догадалась.

– Тогда пошла вон, – мать не кричала. Ей не нужно было кричать, чтобы у Фриг внутри все заледенело. Шипящая, кипучая злость и так сочилась из каждого ее слова.

Фриг вылетела из комнаты быстрее, чем выпущенная из лука стрела. Пробежала по коридору. А потом вернулась, беззвучно ступая по полу. Она надеялась, что сейчас отец так поглощен разговором, что ничего не заметит. И что замок поможет ей услышать беседу чуть лучше.

– Разве ты не понимаешь, что это проклятие убивает и тебя. Даже если ты наняла кого-то, оно все равно привязано к тебе.

Так вот почему мать так неожиданно заболела и при этом старательно делала вид, что с ней все хорошо.

– И этот амулет тебе не поможет.

Мать снова его надела – кусочек рога роскатта и сложные защитные чары. Фриг удивилась, увидев его на ней. Что же тогда было в свертке, который она отдала наемнику? Фальшивка?

– Я не сниму проклятье, – в голосе матери слышалась затаенная дрожь.

Амулет казался достаточно мощным, но сегодня рог почернел и треснул.

Стоя за дверью, Фриг не видела и не чувствовала всего того, что происходит в комнате. Но даже так казалось, что потолок рухнул ей на плечи. Фриг поняла, что у нее трясутся колени.

– Я не могу его снять, слышишь, не могу! – самообладание Леди Хелл раскололось. Разлетелось вдребезги. – Снять может только тот, кто наложил, а проклятый недрэ не выходит на связь!

Проснулась она от холода. Озноб пробрал до костей, и Фрея хотела поплотнее натянуть одеяло, но не нашла в себе сил даже шевельнуть рукой. Тогда она попробовала вновь заснуть, но не успела.

Стукнула входная дверь. На этот раз совсем тихо, кто-то явно притворил ее за собой. Затем раздались шаги, тяжелые, незнакомые. Весь дом насторожился, впустив в себя чужака. И Фрея тоже почувствовала тревогу.

– Не ожидала, что ты прибудешь так быстро, – сказала мама вместо приветствия.

– Ты написала мне впервые за четырнадцать лет. И написала такое. Ты действительно думала, что я буду медлить?

Мама не ответила, лишь подбросила дров в камин. Фрея кожей чувствовала, как огонь кусает поленья. От каждого укуса она забирала себе немного тепла. Но холод внутри нее был сильнее.

– Хелл сказала, что это за проклятие? Она снимет его? Если ей нужно что-то взамен, я готова на все.

Хелл… Имя казалось знакомым. Точно. Так же, кажется, звали первую Леди Сторграда. Но она была хорошей, много жертвовала на благотворительность. По крайней мере, так Фрея слышала.

– Она только заказчик. Исполнителя мои люди сейчас ищут.

Его люди… сказано это было так, что Фрее тут же представилась свора гончих псов. Красивых, с блестящей шерстью, тонкими мордами и сильными лапами. С фамильным гербом на ошейниках.

– Уртика тоже ищет, если помнишь, в прошлом она была прекрасным следопытом.

Повисла тишина, непривычно тяжелая для этого дома. И Фрея чувствовала, как сильно ему хочется заскрипеть половицами, лишь бы ее разогнать. Но никто не двигался с места.

– Вия… – только Уртика до этого называла маму так, да и то нечасто, – почему ты не сказала мне раньше? Зачем было хранить тайну целых четырнадцать лет?

– Я бы хранила ее всю оставшуюся жизнь, но видишь, как все обернулось. – Мама усмехнулась, но совсем-совсем невесело. – Завести ребенка было моим решением и только моим. И я прекрасно справлялась одна. До этого.

– Но я имел право знать. Я не отпустил бы тебя, несмотря ни на что. Оставил бы Хелл и Сторград, тебе стоило лишь сказать.

– В этом и суть. – Мама тяжело вздохнула, но в словах ее слышалась такая нежность, с какой она раньше говорила только с Фреей. – Подумай, что стало бы со Сторградом без тебя? Ну скажи мне, какая правительница из Хелл? Она взбалмошная девчонка, которая готова на любую подлость, лишь бы утолить жажду мести.

В тишине был слышен только треск поленьев. И далекий шум верескового поля, но Фрея не хотела туда, ей нужно было остаться здесь, послушать и погреться, отбирая у камина его тепло.

– На самом деле мне стоило прервать наши отношения раньше, пока все