– Когда вы желаете переехать?

– Сегодня, сейчас же.

Он встал. Разговор тяготил его. Он чувствовал себя неловко с этой женщиной, хотя вряд ли мог отдать себе отчет, почему именно.

– Простите, – внезапно произнесла женщина, удерживая его, – еще одно слово.

– Говорите, – ответил он, снова садясь.

– Мне хотелось бы попросить вас об одном одолжении.

– Об одолжении? Меня?

– Да, – сказала она смиренно.

– Вы меня знаете, вы испанка, и просите меня об одолжении! – заметил он, пожимая плечами.

– Я знаю, что поступаю нехорошо, но я прошу вас об одолжении, потому что только вы один можете оказать мне его.

– Раз так, говорите, я слушаю вас, но будьте кратки.

– Я прошу у вас только пять минут.

– Хорошо, пусть будет пять минут.

В эту минуту дверь отворилась и в залу вошли два человека. Женщина отступила и, сделав флибустьеру знак, чтобы он следовал за ней, тихо произнесла:

– Я отведу вас в ваши комнаты.

– Но о чем же вы хотели меня просить?

– После, в другой раз, – ответила она голосом, прерывающимся от волнения.

– Как вам угодно. Однако этот господин мне знаком, и я желаю с ним поговорить.

– Вы знаете Франкера?! – воскликнула она, вздрогнув.

– Почему бы мне его не знать, да и с какой стати это касается вас?

– Меня? Это меня нисколько не касается.

– Если так, то, пожалуйста, оставьте нас.

– Я ухожу. Человек, пришедший с господином Франкером, мой слуга. Он останется здесь, чтобы прислуживать вам.

– Хорошо-хорошо! – с нетерпением промолвил Монбар. – Странная женщина! – прошептал он, провожая взглядом хозяйку гостиницы, пока та выходила из залы. – Не могу понять, почему она так меня заинтересовала. Мне кажется, будто мы с ней уже встречались, но где и когда – этого я не могу вспомнить.

Он подошел к Франкеру, который сидел, опустив голову, и казался сильно обеспокоенным. Однако, заметив Монбара, молодой человек поднялся и протянул ему руку.

– Добро пожаловать в Пор-де-Пе, – сказал он.

– Благодарю, – ответил Монбар, отвечая на его пожатие, – но что с вами? Вы бледны, расстроены… Не случилось ли какого-нибудь несчастья?

– Нет, не обращайте внимания. Мне так неловко. У меня, должно быть, приступ лихорадки, и ничего больше. Наверно, здешний воздух не для меня.

– Вы смеетесь! Местный климат – самый здоровый в целом свете.

– Тогда это, вероятно, следствие простуды, подхваченной мной в Леогане.

– Это может быть всем, чем угодно, друг мой, – ответил флибустьер, понимая, что молодой человек по какой-то причине не хотел открывать правды, – во всяком случае, надеюсь, что болезнь, какова бы она ни была, не помешает вам участвовать в экспедиции, которую я готовлю.

– Конечно, я очень хотел бы сопровождать вас.

– Итак, это решено.

– Экспедиция будет серьезной?

– Вы сами сможете судить об этом, – ответил Монбар с улыбкой.

Во время разговора флибустьеров человек, которого трактирщица назвала своим слугой и который был не кто иной, как Бирбомоно, ходил взад и вперед по зале, переставляя с места на место стулья и скамьи.

– Послушайте, милейший, – обратился к нему Монбар, – я только что снял в этом доме комнаты. Пожалуйста, покажите мне их.

– Я к вашим услугам.

– Вы уходите? – спросил Франкер.

– Да, ненадолго, мне необходимо отдохнуть.

– Жаль, – с волнением произнес молодой человек. – Раз уж случай свел нас здесь, я хотел бы объясниться с вами.

– Объясниться со мной? – переспросил Монбар с удивлением.

– Да, если, впрочем, вы согласны.

– Вы очень торопитесь?

– Очень, клянусь вам!

– Как странно! Стало быть, дело серьезное?

– Дело касается жизни и смерти, – сказал Франкер прерывающимся голосом.

Несколько секунд Монбар рассматривал его с величайшим изумлением.

– Как странно, – вымолвил он наконец, – мы очень мало знаем друг друга… Что же такого важного можете вы мне сообщить?

– Но вы согласны, по крайней мере, меня выслушать?

– Конечно, когда вам угодно.

– Сейчас.

– Я слушаю вас.

– Не здесь. Вы один должны слышать то, что я вам скажу.

– Хорошо. Пойдемте в мои комнаты. Или, может быть, вы предпочитаете говорить со мной у вас?

– Мне все равно, только бы мы были одни.

Монбар движением руки приказал Бирбомоно проводить их в его комнаты. Все трое вышли из залы.

– О, кабальеро! – шепнул мажордом на ухо молодому человеку. – Что вы хотите предпринять?

– Хочу так или иначе покончить с этим делом, – ответил тот с горечью, – мое положение невыносимо.

Бирбомоно опустил голову и промолчал. Поднявшись на несколько ступеней, мажордом отворил дверь и ввел Монбара и Франкера в довольно неплохо меблированное помещение.

– Вот ваши комнаты, – сказал он Монбару.

– Хорошо, теперь идите.

Мажордом вышел, затворив за собой дверь.

Комната, куда вошли флибустьеры, оказалась передней. Не задерживаясь, они прошли в гостиную. Монбар сел в кресло, знаком прося молодого человека последовать его примеру, но тот отрицательно покачал головой и остался стоять. Наступило довольно продолжительное молчание. Монбар первый прервал его.

– Я жду, – сказал он.

Молодой человек вздрогнул и медленно, мрачным голосом произнес:

– Милостивый государь, вы пользуетесь репутацией человека беспримерной храбрости и отваги.

Монбар поднял брови, удивляясь такому неожиданному вступлению.

– Да, – продолжал Франкер, – вы слывете человеком неустрашимым, таким, которого ничто не может заставить трепетать.

– Очень может быть, – ответил флибустьер, – но какое отношение имеет моя храбрость к нашему с вами объяснению?

– Сейчас вы поймете… Вы часто, как сами говорили мне, дрались на дуэли, а дуэль между флибустьерами почти всегда имеет смертельный исход.

– Прошу вас приступить к делу, – перебил Монбар, чувствуя, что им овладевает гнев, и делая напрасные усилия преодолеть его.

– Случай всегда вам благоприятствовал, и вы целым и невредимым выходили из этих поединков. Это так?

– Уж не хотите ли вы оскорбить меня? – запальчиво вскричал Монбар.