— Я буду приходить утром и вечером, менять повязки, — сказал ему Ной, и они оставили Норта одного в его новом жилище.

Ощутив голод, он с трудом встал и доковылял до стола, где стоял горячий, заботливо прикрытый салфеткой, обед. Норт медленно ел, горло еще болело, а рука нащупывала на шее не слабый такой рубец. Ной заверил его, что со временем он рассосется, но след останется. Управившись с обедом, сатторианец добрался до постели и провалился в сон. Не в беспамятство, а в тот сон, что восстанавливает силы и исцеляет тело, а снилось ему то, чего он жаждал больше всего на свете…

День склонился к закату. После ужина он выбрался на улицу и лег на топчан. Над ним было черное бездонное небо, усыпанное ярчайшими звездами. Скорее всего, они были такими же, как прежде, просто он слишком долго их не видел. Сатторианец лежал и смотрел на знакомые созвездия. Как же долго был этого лишен… Неожиданно он вспомнил про свой корабль. Где «Новый Орион»? Он даже не представлял, где оставил его. Ничего, он добудет себе новый, подумал он, но тут же понял, что не хочет новый. А хочет этот. Снова он нарушил свое собственное правило, о том, что нельзя привязываться к кораблям. Так же, как до этого однажды он нарушил еще одно свое непреложное правило: не привязываться к людям.

Надо будет вспомнить, где он оставил корабль. Или узнать у Морриган, нет ли его на Эйрис. Нет, Морриган пока лучше не трогать. Она так орала на него во время последнего сеанса связи, что Гор унес детей, чтобы те не наслушались чего не надо.

Лок говорил с ним спокойно, но был напряжен, а прекрасные зеленые глаза Дэйдре, при взгляде на него, наполнились слезами, когда она увидела его лицо. Он знал, что являет собой печальное зрелище, но им необходимо было увидеть его своими глазами и убедиться, что он жив. А ему оказалось важно ощущать себя частью чьей-то жизни. Это придавало ему сил и значение его существованию. Он должен жить, чтобы они были счастливы. Чтобы Морриган снова перестала быть фурией и тиранить всех вокруг, чтобы разгладились и исчезли эти скорбные морщинки вокруг глаз Дэйдре, чтобы Лок, Гор и остальные снова смогли смотреть на него без тщательно скрываемого сочувствия. Ему есть ради кого жить и ради чего. У него оставалось еще масса незаконченных дел, и одно из них было прямо здесь, на Эсстинге.

* * *

Вскоре Ной начал снимать повязки, а Норт окреп настолько, что начал понемногу тренироваться. Болело все. Малейшее усилие заставляло его морщиться от боли. Сэт обеспечил его ножами для метаний, деревянным тренировочным мечом и манекеном для отработки ударов.

— Тебе понадобится помощь, — тихо сказал эсстингианец.

— Справлюсь сам, — уверенно сказал сатторианец.

Ведь это было то, что он умел в жизни лучше всего! Но ножи летели мимо мишени, деревянный тренировочный меч оказался неподъемным, а от одной мысли об ударах начинало ломить руки.

С наскока не получилось. Пришлось начинать с азов — пробежка поутру, мучительная растяжка, после чего шли простые упражнения с нагрузкой. Сатторианец чувствовал, как с каждым днем его тело медленно, но неуклонно приходит в прежнюю форму. Постепенно мышцы снова окрепли, и он опять попробовал взять в руки меч. Ловко прокрутив его в руке, сатторианец довольно улыбнулся.

— Сэт! — позвал он незримо наблюдавшего за ним эсстингианца. — Я готов.

Сэт появился на лужайке и взял в руки второй меч. Норт сразу пошел в атаку. Как в прежние времена, мелькнуло у эсстингианца, но Северянин забыл, что сам обучил всему своего нынешнего соперника, и его сокрушительная атака была уверенно отбита. Пока Сэту ничего не стоило отражать его удары. Но через несколько дней в его руке появился второй меч, и двигались они в несколько раз быстрее, и теперь Сэту приходилось все больше держать оборону, чем нападать.

В один из таких дней после боя на его взмокшем лице наконец появилась довольная улыбка.

— Вот теперь я узнаю́ тебя, Северянин, — сказал он, вытирая лицо.

— Это еще не я, но уже скоро, — кивнул сатторианец и взглянул на друга. — А где мой пояс? Я мог потерять корабль, но пояс для ножей…

На лицо Сэта набежала тень.

— У Джахи, — сказал он мрачно, — держит его как трофей.

— Ясно, — Норт снова поднял руку с мечом. — Значит, появился еще один повод навестить нашего старого врага, — сказал он и снова пошел в атаку.

Так они тренировались каждый день.

— Мне бы пару, — сказал как-то Норт, и на следующий день пришел друг Сэта, бывший гладиатор, который встал в пару с хозяином дома.

Сатторианец прекрасно знал, что бывших гладиаторов не бывает, и был готов к серьезной схватке. Он видел у хорошо тренированного эсстингианца, спокойную уверенность в себе и не обманывался этим словом «бывший».

— Двое против гостя? — с сомнением спросил его новый спарринг-партнер Сэта.

Он не знал Норта по арене, но слышал о нем много баек. Стоявший перед ним сейчас человек совсем не походил на того, о ком рассказывали шепотом невероятные истории.

— Возьми-ка второй меч, Амон, — услышал он в ответ и последовал совету. — И никаких поблажек, — тихо добавил Сэт.

Два меча против четырех. Норт начал бой. И вскоре сложно было понять, кто где и кто на кого. Только частый, словно барабанная дробь, стук мечей, и короткие команды Сэта. Норту пришлось нелегко, уйдя в глухую оборону, он никак не мог перехватить инициативу. У него были достойные соперники. Если он знал, чего ждать от Сэта, то Амон был для него темной лошадкой. Эсстингианец великолепно владел мечами, у него была своеобразная техника, и он заставил Норта изрядно попотеть. В какой-то момент сатторианец смог снова пойти в атаку и провести прием, благодаря которому один меч Амона улетел в траву, тут же короткое касание меча в грудь и эсстингианец выбыл из боя. Сэт продержался на несколько минут дольше. Деревянный меч уткнулся ему в грудь, и эсстингианец рассмеялся.

— Вот теперь это ты, Северянин!

Амон прижал руку к груди и с почтением поклонился. Норт поклонился в ответ.

— Это был хороший бой, ты достойный противник, — сказал он эсстингианцу и тут же спросил: — Завтра повторим?

— Почту за честь, — с легким поклоном отозвался гладиатор и откланялся.

Вскоре от желающих тренироваться с Нортом не было отбоя. Бывшие гладиаторы были рады вспомнить прошлое, кое-кто из них даже бился с Нортом на арене.

Сэт не боялся утечки — люди были все верные и умели держать язык за зубами. Понятие «честь гладиатора» было для них не пустым звуком. И они считали Джахи Джабари человеком без чести. Гладиаторы Александрии относились к клану Джабари без малейшего почтения, произнося их имя с нескрываемой брезгливостью.

После утренней тренировки и небольшой передышки Норт уходил в конец сада, который заканчивался глубоким скалистым обрывом. Здесь сатторианец проводил вторую половину дня, восстанавливая навыки скалолазания, продолжая возвращать себя в прежнюю форму. Первые дни Сэт его страховал, затем Норт тренировался один.