— Когда на меня так давят, я вообще ничего сделать не могу, — вполголоса, шипя змеей, принялась чинить я оправдания.

— Ты не права, — так же шепотом ответила Окара. — Знаешь, я ведь дракон и знаю о пламени достаточно, чтобы понять: огонь стихия страстная. И раз ты не в силах сама дать ему волю, тебя нужно растормошить. Ты пытаешься все держать под контролем, а злость контролю поддается с трудом. Вот он, — мотнула головой она в сторону эльфа, — и провоцирует тебя, чтобы ты не перегорела.

— Верно, — поддакнул Дион, и с видом профессора принялся вещать. — Магическая энергия имеет свойство застаиваться. Тебе необходимо магичить, иначе тебя однажды может попросту разорвать.

— Успокоил, — хмыкнула я, устало сгребая последнюю чашку и позволяя лесному подхватить короб и отнести его в подсобку.

Странно, но после этого всплеска на душе действительно стало значительно легче. Словно я наконец хорошенько выспалась, выплакалась и наелась шоколада до отвала. И все это одновременно.

— У нас, иппорианцев, — совсем беззвучно пролепетала Окара, будто читая мои мысли, — сущность раскрывается еще в детстве, а ты ведь немного другая, — драконица выразительно поглядела на меня, пришельца из другого мира, в котором о магии душевно здоровые люди вообще не говорят. — Значит, придется раскрываться так. Метод жестокий, но зато действенный.

— Наверное, вы правы, — наконец согласилась я с друзьями. — И все же хотелось бы как-то помягче что ли..

— Пришлая! — возможно, Ривел слышал наш разговор, поэтому и вложил в свой голос всю возможную жесткость и резкость. — Вы чего тут копаетесь до сих пор?

— Так у нас больше нет занятий сегодня, — заикаясь, выдавила я, — профессор.

Окара, сердито сверкая глазами, тут же невзначай подтолкнула меня, мол: «Да прояви ты уже наконец крепость духа, мямля!».

— Как нет? А занятие по высшему целительству?

Я с удивлением глядела на остроухого: «С утра руны у первокурсников, а затем еще и магия стихий. Может, он переутомился или вовсе с ума сошел?»

— Я ведь занимаюсь на отделении Стихийной и Боевой магии, — аккуратно начала я.

— Помню. Не скажу, что рад этому, но… разве я не говорил? — Ривел открыто довольствовался моим обескураженным видом. — Раз так, то говорю. Беря во внимание исключительность ваших урожденных способностей, помимо занятий на стихийном отделении, три раза в неделю у вас будут дополнительные занятия по целительству. С профессором Дориусом мы все обговорили. Он охотно согласился принять еще одного студента.

— Спасибо, профессор!

Неожиданная радость даже мешала поблагодарить заботливого эльфа как следует. По правде говоря, сделать выбор в пользу боевой магии мне было сложно. Выбор, как известно всегда выступает в совокупности с определенными жертвами. Вот и я душой хотела исцелять, мечтала научиться управлять своим даром, чтобы помогать с минимальным для себя ущербом, как это делал Леонард. Но умом понимала: научиться защищать себя в таком мире, где то Федерация, то еще бог знает кто покушается на твою жизнь, все же важнее.

— Некогда болтать, — нетерпеливо прихлопнул тем временем Ривел в ладоши. — Живо на пятый этаж.

Снова бормоча нескладные благодарности, я, попрощавшись с Окарой и Дионом, рванула бежать. Добралась быстро. За те месяцы, что живу здесь, хотя бы ориентироваться мало-мальски начала.

— Ты ведь к Ривелу подрядилась! — ошарашенно глядела на меня Ума, с измученным видом выходя из дверей учебной аудитории. Занятия у целителей, как и у стихийной группы, тоже закончились.

Я пожала плечами, протискиваясь мимо белокожей нимфы. Габриэль наморщила нос, увидев меня, но смолчала. Она вообще стремительно теряла авторитет в студенческом обществе и нападать больше не смела. Думается, причиной была все же не я, а желчность юной красавицы и неумение хранить чужие секреты. Ведь то, о чем знает Белоснежка, знают все. Это уже стало своего рода аксиомой.

— Но как ты…?

— Удача, — улыбнулась я, опередив вопрос Умы, глядя, с какой неподдельной радостью навстречу мне ковыляет старик Дориус. — Чистая удача. Не без капельки эльфийского благородства, разумеется.

Нимфа усмехнулась, качая головой. Она была рада, ведь теперь ей будет с кем обсудить свои магические достижения на целительском поприще.

* * *

Вот уже больше получаса нимфа бродила по комнате, хватая то одну, то другую вещь и бросая ее на дно своего дорожного чемодана. Для нее оказалось самой настоящей проблемой собраться в дорогу.

Я же сидела на кровати, напоследок пролистывая полюбившиеся книги по теории магического боя. Моя нехитрая поклажа, один-единственный холщовый мешок, да учебная сумка с тетрадками и конспектами, с вечера стояла в углу возле двери.

«Сгущение воды до желеобразного состояния» — называлась глава. Я с жадностью глотала строки, чтобы успеть запомнить хоть еще чуть-чуть, ведь мне как укротителю огня с водной стихией работать было куда сложнее.

— От одной мысли, что мы с тобой больше не встретимся, — с видом полного бессилия уселась ко мне на постель нимфа, — мне становится дурно, Лиза.

Я оторвалась от чтения, мысленно жалея, что библиотечные книги нельзя взять с собой.

— Мы еще увидимся, Ума.

— Ага, — с сомнением протянула девушка. — Уйдешь в свой мир земельный, и поминай как звали.

— Земельный, — хохотнула я, поднявшись и приобняв подругу за плечи. — Хорошо, не подземельный, — Ума слабенько улыбнулась и тут же вскочила.

— Чуть не забыла! — согнулась она в три погибели и принялась шарить под своей кроватью. — Это тебе! Подарок.

Девушка с торжествующим видом изъяла из подкроватной темноты глиняный горшочек.

— Что это, "Винни"? — засмеялась я, глядя на озадаченную нимфу. — Надеюсь, мед?

Ума и ухом не повела, лишь невозмутимо стряхнула с коленок пыль. Похоже, Дион был прав. К моим иномирным странностям вполне можно привыкнуть.

— Нет, не мед. Это цветок, — принялась она любовно гладить листочки. — Ирия, называется. Очень-очень редкий. Ирия уже не растет в природе, только в оранжереях. Ее архисложно вырастить, она всходит глубоко под землей, а на поверхности появляется лишь лет десять спустя. И то всего на один день, но я помагичила над ней немного.

— Здорово, — переняла я горшочек из рук нимфы, опасаясь, как бы эта драгоценная Ирия не зачахла по пути. — Спасибо!

— Пожалуйста. Она зацветет, — с сомнением добавила Ума. — Когда-нибудь. Наверное.

Снова с неловким видом рассыпая благодарности, я поставила горшочек на стол и раскинула руки для объятий.

— Я буду скучать по тебе, Ума Валетти, — стиснула я чудаковатую травницу в объятиях.

— И я буду скучать, Лиза Пришлая, — совсем скисла нимфа, захныкав. — Очень буду скучать!