– Стоит только отвернуться, – начал Эверт, придвинув кресло еще ближе, так чтобы касаться ее ног, а точнее расположить у ее коленей. – А у тебя пытаются увести жену.

– Уверена, что он думал не об этом, – откликнулась Лира, улыбаясь. – А о том, что ты вышвырнешь Марту на улицу.

– Ты знаешь, но это совсем-совсем не успокаивает меня!

Эверт рассматривал ее и кажется, ждал чего-то. Сознание Лиры терзало любопытство, язык так и чесался от напрашивающихся вопросов, но начать этот разговор означало остаться здесь на какое-то продолжительное время. Позволить ему дотрагиваться до себя, а еще хуже – прикоснуться к нему самой. Но Лира, дитя своего времени и раба вбитых с детства привычек не могла находиться с ним рядом в «таком» виде.

– Я не договорила. Думаю, что он верил в мое возвращение и переживал за то, что тобой овладеет отчаяние.

Лира наконец поднялась, упершись носом в грудь тут же возвысившегося над ней графа. Ее обдало запахом мыла, чистого тела, трав и терпко-свежих нот парфюма Эверта.

– Сути это не меняет, а добавляет несколько поводов для раздумий на его счет.

Она пожала плечами. За прошедший год он мог наладить общение с Джоном. Это, к ее немалому сожалению, осталось неизменным.

– Сам виноват, – Лира отодвинула его и пошла к выходу. – Сначала испортил отношения с мальчиком, а потом удивляешься его подозрениям, словам и поступкам.

Эверт не спешил оставаться на месте, а последовал за ней.

– Думаю, что до него дошли слухи при дворе и решение короля женить тебя на другой, более полезной невесте.

Рядом с ней послышался тяжкий вздох, затем Эверт взял ее за руку, повернул и привлек ее к себе, поцеловав. Он прикасался к ее губам с нежностью и бережностью, как будто растягивал эти мгновения. Лира же сердилась на это излишне нежный поцелуй, на свои тараканы в голове, пыталась отстраниться от него и в тоже время радовалась его нежеланию идти у нее на поводу.

– Паршивец опередил меня и выставил себя в более лучшем свете, – проговорил он ей в губы, – но знай, что я не откажусь от Марты, даже если мне придется ждать твоего возвращения годы.

Лира кивнула, упершись в его грудь лбом. На глаза выступили слезы. Она ведь думала об этом и очень-очень хочет быть здесь, рядом с ним, Джоном и всеми остальными, несмотря на то что там родители, Ольга и вообще все так знакомо, легко и почти что беззаботно. Не надо бороться за свободу, мнение, желание жить и находиться там, где ты хочешь. Это не стоило ничего, если не было трудностей, которые придавали вкус жизни и конечно самого главного – любви.

– Каждый день я каталась на этой чертовой лошади и ждала, когда ты вернешь меня обратно. Я ждала, что ты, как и я понял в чем дело…

Эверт гладил ее по спине, прижал к себе и тяжело вздохнул при этом.

– Конечно, понял. Прости меня, что тогда я все сделал по-своему, даже в такой, казалось бы, пустяковой мелочи. Рана не стоила магии, но… Без всяких «но»!

Он отстранился, глядя ей в глаза, провел по щеке, да так и оставил свою ладонь на ее лице.

– Это было делом привычки, сиюминутным желанием уберечь, сделать приятное, увидеть блеск, восторг в твоих глазах от этого пустякового волшебства. Я был не прав в своем стремлении успеть все и провернуть как можно быстрее. Я был влюблен в тебя и злился на себя за то, что все идет наперекосяк.

Эверт взглянул перед собой. Лира некоторое время находилась во власти его тепла, дожидаясь, когда он продолжит объяснения. А еще она смотрела на его подбородок, шею, выступающий кадык, несколько раз отдернув себя от того, чтобы не потянуться и не прикоснуться к нему губами.

– Я понял механизм перемещения, но пойми и ты меня. Она вернулась домой, бросилась к отцу, сначала не нашла его, а потом узнала, что тот умирает. При всей ее неуклюжести и тяги к разрушению я не мог находиться с ней ежесекундно, также как подставлять под травмы и увечья. Я решил, что всему свое время и раз уж все случилось так, а не иначе в те разы, значит должно было случиться так и теперь.

Лира кивнула. Она смогла побыть дома и увидеть, что все хорошо и все ее опасения не стоят и выеденного яйца; поняла по какому именно принципу происходят перемещения, а также смогла упростить жизнь Марте. Вот только ей нечем было порадовать Эверта. Похоже, что его друг сгинул навеки.

– То есть ты не пытался вернуть меня?

На мгновение Лире стало неприятно, но ровно на мгновение, пока Эверт не объяснил ей все.

– Первое время для этого не было возможности.

Ее благородный, руководствующийся честью и воспитанием граф, не стал вредить Марте и создавать ситуации искусственно. С одной стороны Лира была благодарна ему, а с другой понимала. Девчонка наконец попала домой. У нее умирал отец. Кем нужно было быть, чтобы думать только о своих желаниях? Лире ведь ничего не угрожало, и она попала домой.

– Марта молчала, проводила время с Мертом и, как это не странно, вела себя нормально.

Эверт замолчал. Его взгляд перестал светиться и, вообще, у Лиры сложилось впечатление что он не договаривает ей чего-то.

– Мерт умер?

Эверт кивнул, переменившись в лице. Его скулы выделились, а взгляд приобрел какое-то особое выражение жестокости и вскоре Лира поняла почему.

– Люди Траубе нашли его слишком поздно, но он держался до последнего. Провел еще несколько дней с Мартой и скончался.

Пару дней? Что было потом? Почему Марта не пыталась вернуться обратно? Ее все устраивало? Как быстро она вернулась к прежнему состоянию?

– Все стало плохо спустя несколько месяцев. Сначало все было похоже на несчастные случаи, но потом я понял, что она делает это специально, увидел порезанные руки, исцарапанный живот и лодыжки.  Я просил ее довериться мне, объяснял, что смогу помочь ей.

Эверт сжал Лиру в объятиях, не сразу отреагировав ее придушенный стон.

– Я не знаю на каком языке с ней общался Мерт до этого всего, просил поговорить с ней Кики и всех тех, кому она доверяла прежде. Марта соглашалась и как минимум с десяток раз я пробовал вернуть ее обратно. Тщетно. Затем… Спустя всего несколько месяцев она перестала слушать меня, Кики, Жана, двигалась и принимала решения, руководствуясь собственными импульсами и желания.

– Ты показывал ее Эрбу?

– Однажды, но он не смог помочь ей ничем.

Именно тогда этот плешивый козел понял, что из себя представляет Лира. У него ведь было с чем сравнить. Он видел Лиру до и после. Из разговора с Эвертом понял, что она не падала, не ударялась и не болела ничем. Вообще, причин для его «прозрения2 было более чем достаточно.

– Я не стал говорить этого ей. Было без надобности, но ты должна знать, что именно он помог рамкарцам похитить тебя.

Она качала головой, не веря в сказанное. Слова Эверта потрясли ее.