задрожать от страха. Густав крепко сжимал в руке крест, словно свою жизнь, и, не смея отвести глаз от призрака, продолжал отступать. Дышать становилось всё труднее, но нельзя сдаваться.

– Нет… Нет!.. Тебе не удастся меня убить! – из последних сил стонал Густав.

– Убить, – отозвался воздух.

– И с собой тебе меня не увести!

– Увести…

– Убирайся в ад!!

– В ад.

Раскат грома поглотил последние слова, оглушил потерявший силы рассудок и оборвал стук загнанного сердца.

После обеда Гретта вернулась в свою комнату, чтобы дописать письмо отцу. Ей было тоскливо, грусть обволакивала душу. Успокаивало лишь то, что батюшка её отныне свободен, что он снова дома. Хотя Густав и предупредил, что будет за ним присматривать, жизни отца всё равно ничего не угрожало. Вот только сердце его, несомненно, тревожилось за дочь родную и единственную. Гретта писала отцу о том, что жизнь её в замке Регентропф протекает спокойно и слажено, что супруг её не обижает и старается быть заботливым, что свекровь добра к ней и ласкова. Писала, что волноваться не из-за чего, писала и слабо надеялась, что отец поверит её словам.

Вдруг лучи солнца, ярко освещавшие пергамент, потускнели, и на стол надвинулась тень. В комнате потемнело, словно внезапно настал час сумерек. Гретта отложила письмо, подошла к окну и выглянула на улицу – голубое небо заволакивали серые тяжёлые тучи. Дождевые тучи. «Берхард», – мелькнуло в голове девушки, и радость вошла в её плачущее сердце. Печаль уступила место светлому ожиданию встречи с любимым.

Гретта осталась у распахнутого окна. Вскоре пошёл дождь, очень сильный, настоящий ливень. Гретта протянула руку и почувствовала удары множества тяжёлых капель. Капли были тёплыми, но какими-то… равнодушными. Ливень словно не обращал внимания на стоявшую у окна девушку, с надеждой всматривающуюся в его серую пелену. Может, это обычный дождь? Может, Берхарда нет в нём? Гретта разочарованно вздохнула. И всё-таки душе её в это не верилось. Раз Берхард стал частью стихии, он не мог не быть в ней.

Девушка опустила руку. Рукав платья совсем промок. Невероятно сильный ливень. Капли шумно бились о подоконник, нервно отбрасывая брызги. Гретта продолжала стоять у окна и смотреть на дождь. Она ждала. Берхард, несомненно, пришёл, вот только, наверное, не к ней. Возможно, он опять у Густава, запугивает его, сводит с ума.

Раздался гром, тучи сжались плотнее, полностью загородив солнце, и ливень, казалось, пошёл ещё сильнее. Гретта отступила. Какой злой дождь. Или так злится Берхард? Если он действительно может быть столь грозным, то Густаву и в самом деле есть чего бояться. Гретта отвернулась и отошла вглубь комнаты. Сердце её отяжелело. Страх? Нет, не страх. Тревога за Густава? Но к нему нет у неё тёплых чувств. Обида? Да, вполне возможно. Гретта понимала, что дух Берхарда остался на земле вовсе не ради неё, а для того, чтобы отомстить своему убийце. Вернее, его насильно здесь оставили. Едва он выполнит поставленную задачу, как воспарит к небесам. И вот тогда Гретта действительно останется совсем одна.

Снова грянул гром. И на этот раз настолько яростный, что казалось, будто его издали стены замка. Гретта испуганно ахнула. Никогда в жизни ей не доводилось слышать столь ужасный грохот. Она поспешила закрыть окно. В комнату вбежала бледная встревоженная Лизхен.

– Ой, госпожа, вы видели какая гроза?! Какая страшная! – охая, восклицала она. – Так громыхнуло, что у меня душа в пятки ушла. Я так испугалась! А вы?

Но Гретта не ответила. Закрыв окно, она пристально всмотрелась вдаль. Как странно. Девушка посмотрела в одну сторону, в другую. Непонятно.

– Подойди, Лизхен, взгляни-ка, – подозвала Гретта служанку.

Лизхен подошла к хозяйке:

– Что вы увидели, госпожа?

– Посмотри туда. Над городом солнце. И туда взгляни – над лесом и деревней тоже небо ясное.

– Городу и деревне повезло. Такой ливень смыл бы их в реки.

– Похоже, тучи только над Регентропфом. Интересно посмотреть, что с другой стороны замка. Неужели дождь лишь над нами? Не нравится мне это.

– Что вы хотите сказать? – Лизхен удивлённо распахнула глаза. – Вы думаете, это не просто ливень, а гнев небес?

– Или гнев Берхарда.

– Ой, нет-нет! – ужаснулась Лизхен. – Не говорите больше о приведении. Я смертельно боюсь его!

И будто для ещё большей острастки, вновь ударил гром. Перепуганная Лизхен, вскрикнув, отбежала и спряталась в углу за большим сундуком. Гретта осталась у окна, продолжая всматриваться в полупрозрачную пелену серого ливня. Девушка словно чего-то ждала. Но чего именно, она и сама не знала.

Вскоре сила ливня начала стихать. Тучи ещё не пропускали солнечный свет, но капли уже не столь рьяно били по стеклу. Гроза более не подавала голоса. Лизхен неуверенно выглянула из-за сундука.

– Кажется, шум дождя стал тише? – подала она слабый голосок.

– Значительно тише, – отозвалась Гретта, не отрывая взора от окна. – Можешь далее не прятаться.

Однако Лизхен не торопилась покидать своего укрытия.

– Вот когда солнце появится, тогда и я выйду, – сказала она.

С непонятной тяжестью на сердце Гретта оставила наблюдение за стихией и вернулась к столу, где её ожидало неоконченное письмо к отцу.

– Вот уж не думала, Лизхен, что ты такая трусиха, – усмехнулась Гретта. – И раньше бывали грозы, но ты от них не пряталась никогда.

– Бывали, да не такие ужасные, – подала из-за сундука голос служанка. – И они не были связаны с приведением. Представьте только, вдруг дух Берхарда сейчас находится в этой комнате!

И испугавшись собственного предположения, Лизхен спешно перекрестилась и зашептала молитву. Гретта опустила глаза. Она не боялась духа Берхарда, напротив, она хотела бы увидеть его. Увидеть не в виде дождя, а в виде человека, которого она знала, любила и к которому ещё совсем недавно могла прикоснуться. Возможно, именно этого и ждало её сердце, возможно, надежда именно на это чудо и тревожила его.

– Мой милый Берхард, – тихо и печально шептала Гретта. – Почему не желаешь показаться мне? Почему общаешься лишь со своим братом? Неужели чувство мести в духе твоём сильнее любви?

Тонкий солнечный лучик прорвался сквозь чёрные тучи и яркой светлой полосой пронзил сумрак комнаты.

– Вот и солнце, – вздохнула Гретта. – Гроза ушла, скоро и дождь закончится.

Лизхен ещё раз привстала из-за сундука. Увидев, как вслед за первым лучом солнца в комнату проник и второй луч, молодая женщина немного успокоилась и вышла из тёмного угла.

– Слава Богу, – перекрестилась она. – Как хорошо, что гроза не была долгой. Я уж думала, не переживу её.

Солнце всё увереннее расталкивало тучи, и свет его быстро растворял мрак комнаты. Ливень потерял силу, перейдя в