class="p1">— Это совет или укор? — с доброй улыбкой на лице спросил Дмитриев.

— Не то и не другое! — встав со стула-кресла и пройдя к рабочему столу, ответил Андрей.

— Знаешь, твой отец однажды мне сказал: «Не путай красивую обёртку и конфету внутри! Чем красивее фантик, тем больше шансов попасть на лежалую мятную карамель», — вдумчиво сказал Василий Валерьевич и допил виски в стакане.

— Отец был мудрый человек! — сев на офисное кресло за рабочий стол, добавил Романов.

— Да! — коротко произнёс Дмитриев и, встав с дивана, поставил пустой стакан на стол и отдал Андрею в руки распечатку. — Завтра, стоит ожидать сюрпризы?

— Сюрпризы стоит ожидать всегда, Василий Валерьевич! — откровенно ответил Романов, положив лист распечатки перед собой среди остальных бумаг. — Главное, чтобы они были приятными!

— Спасибо, Андрей Викторович, за честный ответ! Удачи! — протянув руку Романову, добавил Дмитриев.

— Спасибо, Василий Валерьевич! — пожав руку постпреда, произнёс Андрей. — Позовите, пожалуйста, капитана Грибова.

— Добро!

Дмитриев вышел из кабинета и в сопровождение охранников направился на рабочую встречу с послом.

Алексей закрыл за собой дверь и сел на стул-кресло, повернув голову в сторону Романова.

— Ну, что?! Самое время навестить президентский дворец! — встав из-за рабочего стола с офисного кресла и сняв с вешалки для костюма пиджак, произнёс Андрей, чей элегантный стиль был одной из его визитных карточек. Он поправил ядовито-синий галстук, посмотревшись в зеркало на двери распашного шкафа, одёрнул пиджак тёмно-синего костюма и выпрямил ворот голубой сорочки. — Пора!

Грибов с Романовым покинули резидентуру и сели в чёрную «Альфа-Ромео». Алексей запустил двигатель и ударил по газам, стремительно направившись к воротам…

Рим. Дворец

Горы, сочная зелень и прозрачное озеро. Яркое солнце и лёгкое дуновение ветерка, скатывающегося с холмов. Надежда растворяется у подножия скал, откуда бьёт горный ручей источника молодости, уносящего года и десятилетия борьбы, испытаний и потерь.

Небольшие двухэтажные домики с блёкло-красными черепичными крышами, хранящие тепло родного очага, красоты зелёных лугов и бесконечный серпантин дорог, теряющийся среди ложащегося тумана.

Аделина спала, ощущая в природе спокойствие и надежду. Человек большую часть своей жизни собирает мозаику из разрозненных кусочков цветного стекла, чтобы в итоге получился витраж с неизвестным изображением. Для каждого оно станет обозначением его жизненного пути и короткой строкой вынесенного небесами приговора!

«А, что же любовь?! Где она?!». Простота ответов порой сводила синьорину де Монтенье с ума. «Любовь начинается там, где заканчиваются собственные грехи!».

Внезапный осторожный стук по дверному полотну прервал короткий сон Аделины, и она открыла глаза, сидя на кресле за рабочим столом, и выпрямила осанку.

— Входите!

— Добрый день, синьорина де Монтенье! — произнёс «Первый» и вошёл в кабинет, закрыв за собой дверь.

— Присаживайся! — коротко добавила Аделина и, избавившись от остатков короткого сна, приготовилась слушать суперсолдата, чьё озадаченное выражение лица, не предвещало ничего хорошего. — Что нового?

— Я долго думал над одним из пунктов завтрашней операции и считаю, что под видом флористов должны на вилле оказаться не наёмники, а двое из моих братьев, — присев на стул рядом с рабочим столом синьорины де Монтенье, произнёс «Первый».

— Разумно, конечно, но очень рискованно! — взяв в руки перьевую ручку, поделилась своим соображением Аделина.

— Я понимаю! Однако, координацию удара и точечную зачистку, я могу доверить только им!

— Ну, что ж! Ты командир, тебе и решать! — продолжая вертеть в руках перьевую ручку и размышлять, сделала вывод синьорина де Монтенье. — Что по нападавшему на кортеж постпреда РФ при ООН?

— Мы с Лорой изучили квадрат, где находится заброшенный дом с ангаром. За несколько часов наблюдения мы видели только одного человека. Идентифицировать его мы не смогли… Думаю, послать туда оправившегося после ранения «Девятого» с небольшой группой поздним вечером. Пусть разомнётся перед завтрашней операцией!

— Делай, как считаешь нужным! Главное, чтобы без лишнего шума и форс-мажоров всё прошло! — положив перьевую ручку на распечатки на столе, спокойным и слегка уставшим голосом произнесла Аделина.

— Вам бы, неплохо отдохнуть, синьорина де Монтенье! — встав со стула, добавил суперсолдат.

— Спасибо за заботу, «Первый»! Иди работай! — вздохнув, произнесла Аделина и вытащила из пачки доминиканскую сигариллу, которую тут же закурила.

— Хорошего дня! — сказал суперсолдат и удалился из кабинета, закрыв за собой дверь.

Синьорина де Монтенье выпустила изо рта табачный дым и представила в своём воображение маленький необитаемый остров посреди океана, где царило безмолвие, а тысячеголосое эхо отвечало, теряясь среди широких морских простор.

Аделина сделала затяжку и выпустила изо рта табачный дым, зафиксировав тлевшую сигариллу в пепельнице, лежавшей на рабочем столе…

Рим. Севернее исторического центра города

Чёрный седан «Альфа-Ромео» плавно передвигался в уличном потоке машин, направляясь к Квириналу самому высокому из семи городских холмов «Вечного города». Его покровителем с древнейших времён являлось воинственное языческое божество — Квирин. Пусть, легенды о сабинянах давно исчезли в прошедших тысячелетиях, но люди во все времена любили красивые истории.

Романов опустил стекло передней двери и закурил кубинскую сигариллу, поднеся к ней прикуриватель. Солнечные лучи падали на лобовое стекло, играя на его поверхности в чехарду. Андрей поправил солнцезащитные очки «авиаторы» и выпустил изо рта табачный дым.

Грибов молча вёл автомобиль, пребывая в собственных раздумьях, где искал, но не находил ответы на большинство своих вопросов. Подполковник Романов был для него особым авторитетом и самым лучшим учителем, но Алексей не хотел повторить его путь! Далеко, не каждый человек способен вынести столько испытаний и при этом не лишиться надежды!

Андрей сделал затяжку табачного дыма, выпустив его изо рта, и продолжил вспоминать мгновение ушедшего рассвета. Горе или счастье, беда или удача; всё это не имеет никакого значения, когда не чувствуешь на душе ничего, кроме пустоты.

Виа Квиринале вела к одноимённой площади, расположенной перед президентским дворцом, где фонтан Диоскуров молча с усталостью взирал на туристов, горожан и первых лиц государств.

Алекс сбросил скорость и подъехал к дворцу, остановив «Альфа-Ромео», плавно выжав педаль тормоза. На площади полиция и карабинеры расставляли ограждения, готовясь к завтрашнему наплыву антиглобалистов, любящих агрессивный тип поведения, но при этом стараясь не давать лишнюю волю обострённому «чувству справедливости».

Романов затушил окурок в пепельнице и поднял дверное стекло. Он дёрнул на себя за ручку и вылез из машины, захлопнув за собой дверцу. Солнце припекло короткостриженую голову, и Андрей поднял голову к небу, ожидая пока Грибов припаркует машину в отведённым для этого места.

Чёрный «Кадиллак» заехал с улицы на площадь и затормозил в нескольких метрах от Романова. Он резко повернул голову, бросив на внедорожник сосредоточенный взгляд, замерший на передней дверце.

Анджелина