— Подстава. Деньги давай, — потребовал я, подходя к демонессе.

— Ну, почему подстава? Надо было как нормальные люди, ночью зайти, или когда хозяин на кухню уйдет.

— И стать грабителем? Не дождётесь. Обещала деньги — плати.

— Ладно — ладно. Сейчас тут один дяденька поедет, поговори с ним, он тебе пять монет даст.

Я открыл рот, чтобы заругаться, но чертовка исчезла. А из-за угла действительно показалась повозка для дальних странствий. Не карета, но серьёзное устройство.

— Не подскажете, как проехать к Лавре? — обратился ко мне молодой, но солидно выглядевший человек с козлов.

— Туда двигаюсь. Если подвезёте, то доведу до ворот.

— А садись, — подвинулся возница. Я запрыгнул на скамеечку.

— Судя по одежде, значку и оружию, вы одновременно и студент — монах, и военный? — спросил дяденька, когда мы двинулись.

— Студент. А потом приняли в орден… Помогаю обеспечивать безопасность города иногда. Знаете, сколько людей на большие праздники прибывает? Малейшая ошибка — и задавят друг друга толпа на толпу, без всякого на то желания.

— О-о, большое дело, — послушно восхитился дяденька.

— А вы зачем едете? За кем-то из учащихся или гостиницу ищите? Могу подсказать приличную и недорогую.

— Буду благодарен, если сначала покажешь вход в Лавру, где на исповедь людей принимают, а потом гостиницу. Я тут впервые.

— Едем! Я с удовольствием. А если вы на исповедь, то лучше приходите пораньше, часов в пять или шесть. Очередь очень большая, все стремятся здесь исповедаться и причаститься.

— Ну… Мне не столько исповедаться, сколько поговорить… О жизненных проблемах.

— Нет, тут говорить просто так не будут. Только после исповеди можете что-нибудь спросить. Да и то вряд ли ответят, людей очень много ждёт исповеди и причастия. Если про серьёзные жизненные проблемы поговорить, прямо как если жить или не жить, то люди к монахам ходят, но там тоже на поток всё поставлено — грешен, каюсь, бог тебя простит, следующий заходи. И очередь к ним такая, что несколько недель надо ждать.

Дядька приуныл:

— У меня нет столько времени. Послушай, вас же учат на священников, может, ты мне ответишь. Вопрос простой и частый. Можно сказать, типовой. Меня родители в детстве сильно давили, оскорбляли так, чтобы сбежал в самостоятельную жизнь сразу, как только появилась возможность. А теперь они стали ветхими, жить сами не могут, пришлось взять их в дом. А они остались какими были, командуют в оскорбительной форме, жену обижают и вообще жить рядом невозможно. Иногда хочется их прибить. Я нашего святого отца спрашивал, а он только одно может твердить: «Почитай родителей твоих, и тебя Бог вознаградит!».

— А вы знаете, что происходит с человеком после того, как он принимает правило полного беззлобия, правой и левой щеки?

— Про то, что такое правило есть, слышал, о том, что надо жить любовью и других людей не обижать, знаю, но такого правила не принимал.

— А происходит то, что ничего не получается. Что-то пересиливает и в каждом конфликте действуешь так, как привык ранее — оскорблениями и грубостью. В житиях святых отцов полно историй про то, как у них первое время ничего не получалось. Да и к концу жизни они тоже себя ещё больше грешными считали. Жития святых читали?

— Да, я люблю почитать. Есть такое дело, встречал в житиях.

— О чём это говорит? Что управление человеком осуществляет чаще всего не сам человек, а животная часть. А там только гнев, гордость и подражание ранее виденному поведению. Даже после отказа от гордости очень тяжело выйти из-под этого давления. Вот к чему я рассказываю вам про правило правой щеки. Так что если ваших родителей в детстве шпыняли их родители и гоняли ровесники, то и они себя по отношению к вам будут вести деспотично и безжалостно. Даже если в детстве обещали себе быть хорошими. У них просто неоткуда было взять идею о том, что не стоит добиваться дома абсолютного послушания способами крайней жестокости. Ужасные жертвы ужасных жертв — так о них пишут в нашей литературе. А потом такие дети, униженные и оскорблённые в детстве, болеют от того, что заедают горе вкусностями или запрещают себе все радости из-за обиды на весь мир. Единственный способ это остановить — любовь и прощение, как Господь учил. Не забивать собственных детей, как бы не бесили, не выбивать из всех вокруг абсолютного послушания. А со временем и вовсе отказаться от гнева и любых унижений, начать жить только полной любовью.

Я посмотрел на дядьку и увидел, что он плачет.

— Ужасные жертвы ужасных жертв. Это значит, что их можно простить, но не слушаться. Молодой человек, вы сказали всё, что мне было нужно. Цель моей поездки достигнута. Вас всё-таки неплохо учат. Я предполагал потратить десять монет на жертву монастырю и ещё двадцать святому отцу за общение, но теперь я могу десятку отдать вам. Берите, вы их честно заработали. Я знаю, что у студентов тяжело с деньгами. Так что берите.

Мы как раз приехали к гостинице, в которой Орден недавно уничтожил хозяев — убийц, к гостинице, где я познакомился с Орденом. Гостиницу после этого передали паре, которая была очень обязана магистру, и которая сильно бедствовала. Предполагалось, что они подкормятся, содержа эту гостиницу, но паломников отпугивала плохая слава. Я провёл дядьку к хозяевам. Те были невероятно рады неожиданному постояльцу. Гостей у них было мало.

Я взял деньги, пожелал всем всего хорошего и пошёл домой пешком. На выходе из гостиницы возникла Вамташпа, потребовала пять монет, так как она обещала мне только пять, а я получил десять. Послал её ко всем чертям, сказал, что это было непредсказуемо и что мы ни на какую конкретную сумму не договаривались. Чертовка ездила по ушам и попрошайничала аж до ограды Лавры.

* * *

На следующий день сразу после выполнения домашнего задания я заполз на койку в надежде, что уж сегодня точно смогу додумать мысли, так жестоко прерванные вчерашним вторжением. Ничто не предвещало неприятностей. Серен готовился зажечь свечку, чтобы заглотить очередную порцию философской литературы, все домашние задания были сделаны…

Не тут-то было! Стена опять начала раскрываться. Я подумал, что это опять Вамташпа, и недовольно пробурчал:

— Ну, что ещё опять?

— Как всегда, спасение мира, — весело ответил Одрамас.

— Ой, простите, примите моё глубочайшее…

— Скидывай всю одежду и пошли, времени нет.

Я послушно разделся. Одрамас взял меня за руку, и мы перенеслись. Я успел заметить только круглые глаза Серена.

Это было очень странное помещение. Самое странное из