Мать ожидала его у выхода с протянутой рукой. По ней снова пробежала дрожь, когда Азим взял её за руку. Это действительно было явью — её сын вернулся.

— Не будите отца, — тихо сказал Азим, когда они вошли в дом.

Зарина понимающе кивнула, и они прошли в большую гостиную.

— Я постелю тебе постель, — сказала Зарина, зажгла три лампы и достала пару курпачей и одеяло из ниши в углу стены.

— Спасибо, матушка. Я очень устал, — тихо вздохнул Азим, снимая с себя грязный, порванный халат.

Его взгляд упал на мешочек с драгоценными самоцветами, висевший у него справа на поясе. Он смотрел на этот мешочек с каким-то отчуждением и развязал его с такой осторожностью, словно он сейчас укусит его.

— Матушка, пожалуйста, уберите это подальше от меня, — обратился он к матери со страхом в голосе.

Зарина положила одеяло у его постели и подошла к нему, чтобы забрать мешочек.

— Это… — она хотела было спросить в изумлении.

Вручив мешочек матери, Азим быстро отошёл от неё. У него был странный, встревоженный вид. Он опустил голову, чтобы скрыть это от матери. На его левую руку снова напало это навязчивое желание взяться за Чёрный рубин. Он нервно сжимал пальцы и тёр их о ладонь. Юноша завёл руку за спину, чтобы мать не заметила и этого.

— Спрячьте его в ту вазу. Я его боюсь, — едва слышным голосом проговорил Азим. Он развязал меч, положил его рядом и сел на край постели, которую мать постелила ему у дальнего окна.

Просьба сына привела Зарину в замешательство, но она выполнила его.

— Тебе что-нибудь принести поесть? — спросила она.

— Матушка, пожалуйста, никому не говорите, что я вернулся, — Азим лёг в постель и сразу же уснул.

На следующее утро Азим проснулся от ропота, стоявшего за дверью. Безусловно его мать не удержалась и рассказала его отцу. Ничего. Он бы и так узнал, выйдя во двор и заметив чёрного жеребца в стойле. Что, впрочем, сделал Рауф.

— Мама! Азим вернулся! — с криком он ворвался в дом.

— Тихо! — осекла она младшего сына. — Твой брат спит.

Вдруг дверь в гостиную открылась, а за ней стоял Азим.

— Доброе утро, отец, — сказал он хриплым голосом.

Аъзам был поражён изнурённым видом своего старшего сына. Они оба только что проснулись, но Аъзам не ожидал увидеть сына, когда спускался вниз по лестнице. Он молча смотрел на него и не знал, что сказать.

— Ты нашёл его? — почему-то только это пришло ему на ум.

Устало насупившись, Азим неслышно вздохнул и опустил голову. Не поворачивая головы, он посмотрел на вазу, стоявшую в углу на подоконнике, и бесстрастно кивнул в её сторону.

Аъзам сделал пару шагов вперёд и перевёл взгляд на белую вазу с пурпурным и жёлтым узором и снова посмотрел на сына.

— Я не сомневался в тебе.

Он подошёл и обнял сына. Аъзам был удивлён ещё больше, прижав сына в своих объятиях. Когда он провожал Азима, он обнимал крепкого юношу, а теперь обнимал тощий мешок с костями, обросший бородой. А запах, разивший от его сына, стоил отдельных слов. Не отпуская сына, он перевёл взгляд на жену и кивнул ей с намёком на ванную.

— Я приготовила тёплую ванну, — сказала Зарина, подходя к ним. — Но сначала ты должен поесть. Идём, — она взяла его за руку. — Я сделала оталу и испекла самбусы с травами. Это придаст тебе сил.

— Спасибо, — улыбнулся Азим. — Привет, Рауф, — обняв брата другой рукой, Азим прошёл на кухню с матерью и отцом.

Родным юноши не терпелось расспросить его о том, как и где он нашёл Чёрный рубин. Однако они не стали докучать ему вопросами. Они понимали, что он ужасно устал с дороги и дико проголодался. Пусть, сначала поест. Вопросы потом, после ванны.

Всему своё время.

После плотного завтрака Азим поблагодарил мать и с серьёзным видом попросил отца о том же, что и мать ночью.

— Отец, никто не должен знать, что я вернулся. Если можете, останьтесь сегодня дома. Я приму ванну и всё вам расскажу.

Аъзам согласно кивнул, и его сын направился в ванную во дворе.

Азим снял с себя всю грязную одежду и вошёл в деревянную овальную ванну и приятно вздохнул. Вода была тёплой и не обжигающей. Он положил голову на подголовник с мягкой подкладкой и прикрыл глаза…

В следующий раз, когда Азим открыл глаза, он обнаружил свою мать у ванны с пустым ведром в руках.

— Мама? — с испугом сев, юноша руками прикрыл своё достоинство под водой. — Что вы здесь делаете, матушка?

— Подливаю тебе тёплую воду, чтобы тебе не было холодно, мой дорогой, — ласково ответила Зарина.

— Но я ведь только что вошёл в ванну, — удивился Азим.

Зарина мило улыбнулась и сказала:

— Ты лежишь здесь с утра, а уже вечер.

Эти слова заставили юношу резко вскочить с места и разбрызгать воду, при этом он не забывал прикрываться.

— Я уснул?

— И мы не стали будить тебя. — Едва подавляя своё ошеломление, Зарина разглядывала тело своего сына. — Ты так сильно исхудал, — в её голосе слышалось волнение.

— Матушка, вы смущаете меня, — Азим намекнул на свою наготу.

Зарина громко усмехнулась и посмотрела сыну в глаза.

— Я твоя мать. Я тебя родила и видела всё, что ты прикрываешь…

— Мама, — протянул Азим.

— И, пока ты не женился, я в праве купать тебя даже взрослого, — Зарина с шутливо-строгой улыбкой смерила Азима взглядом, положила ведро и подала ему зелёное полотенце с белым узором.

Азим прикрылся полотенцем и подошёл к зеркалу. Впервые за долгое время он видел себя без одежды. Однако он отнёсся к своему тощему телу как чему-то естественному. И это не удивительно, ведь он практически ничего не ел, кроме яблок. Раньше под выступом его груди могли укрыться два его крайних пальцев, а теперь он с лёгкостью может пересчитать все свои рёбра.

Что ж… такова цена любви.

Кстати, о ней.

— Мне нужно во дворец, — заявил Азим, подходя к чистым вещам, которые ему принесла мать.

— Сначала, побрейся, — мягко потребовала Зарина. — Не явишься же ты во дворец в таком виде…

Через некоторое время Азим смотрелся в зеркало, стоя в прихожей. Он не узнавал собственное отражение. Он начисто побрился и слегка жалел об этом. У него сильно запали щёки и на их фоне резко выделялись скулы. Из-за этого его запавшие глаза казались глубоко посаженными. Борода же скрыла бы хоть половину этого безобразия. Если округлить глаза и широко