— Кто это?! — диким голосом вскричала я, схватив Николя за руку. Он аж подпрыгнул от неожиданности:

— Господи, Николь, что опять случилось?

— О чем ты, детка? — заволновалась бабушка. Но я смогла лишь промычать что-то нечленораздельное, тыча пальцем в газету.

— Там написано… кто это… Сен-Клер… ничего не понимаю…

— Это я, — раздался голос Лекса, который неслышно вышел из кабинета и подошел к нам. — Ты прекрасно выглядишь, Николь.

Пока я в полнейшем изумлении смотрела на него, он взял газету и тоже бегло просмотрел статью.

— Все-таки напечатали, — вздохнул он. — Успокойся, Николь, все в порядке.

— Но как же… ты же… Кто ты такой?! — завопила я на весь коридор.

— Боже мой, что с ней опять такое? — испугалась бабушка. — Девочка, тебе плохо?

— Не волнуйтесь, мадам, — улыбнулся Лекс, присаживаясь передо мной на корточки. — Что тебя так напугало, милая?

— Кто такой Александр Сен-Клер? — четко отделяя каждое слово, спросила я.

— Это я, — спокойно ответил Лекс.

— Это он, — подтвердил Николя, с опаской глядя на меня, а бабушка несколько раз быстро кивнула.

— И вы все об этом знали?! — я смотрела на них во все глаза.

Бабуля и Николя непонимающе переглянулись.

— Николь, ты меня пугаешь, — сказала бабушка, — конечно, мы знали. И ты его знаешь, вот он, сидит перед тобой и смотрит влюбленными глазами…

— Бабушка, мне сейчас не до смеха!

— Да никто не смеется, Николь! — воскликнул Николя. — Мы действительно не можем понять, что тебя так удивило?

— Его зовут Лекс, — твердо сказала я. — И не надо делать из меня сумасшедшую, хватит, уже пытались. А тут написано про какого-то Александра…

Лекс взял мои руки в свои и медленно произнес:

— Меня зовут Александр. Александр Сен-Клер. Лекс — это сокращенно, понимаешь? Так меня с детства называют, так я всем всегда и представляюсь, уже привык…

Я буквально потеряла дар речи… Александр… Опять Александр… Только тот был ненастоящим, верно? А этот — реальный! Мужчина моей мечты… Он действительно существует!

— Бабушка… боже мой… ты понимаешь? — забормотала я, сжимая руки Лекса. — А ты сам понимаешь? Ты же Александр!

— Конечно Александр, глупенькая, — тихо рассмеялся он, целуя мои руки. — Извини, надо было представиться тебе полным именем.

— А-а, так вот в чем дело! — наконец-то поняла бабушка. — Теперь все ясно. Я-то думала, ты, детка, знаешь, что он и есть твой сказочный принц, правда, без яхты… — и она подмигнула Лексу.

— Ну почему же без, — невозмутимо ответил он. — Яхта у меня имеется, и не одна. Как-никак, я вполне прилично зарабатываю.

— Не скромничай! — Николя шутливо стукнул его свернутой в трубочку газетой. — «Прилично»! Да ты один из самых завидных женихов Франции! А твои фотографии — это вообще достояние республики.

— Да ладно тебе, — отмахнулся от него Лекс и ласково посмотрел на меня. — Ну ты как, пришла в себя?

— Я тебе этого никогда не прощу! — воскликнула я, так как до меня постепенно дошел смысл всего сказанного им. — Если бы тогда, в Довиле, ты назвался мне Александром… Может быть, ничего бы и не было! Как ты мог не сказать мне, что ты — Александр?!

— Все-таки у нее пунктик насчет Александра, — вздохнула бабушка, — она давно им бредит… Хотя знаешь, Лекс, может, Николь и права: представься ты ей полным именем — и все! Она сразу же влюбилась бы в тебя, и Патрик с Мирандой остались бы с носом!

Они все дружно рассмеялись. В этот момент из кабинета выглянул Этьен:

— Здравствуйте! Мадам графиня, можете войти вместе с мадемуазель.

— Я пойду с месье Мартеном, если вы не против, — сказала ему бабушка, — а мадемуазель, по-моему, сейчас очень нужно поговорить с Лексом.

И вместе с Николя они вошли в кабинет.

Лекс присел рядом со мной.

— Николь, милая… — он нежно погладил меня по щеке.

Я задержала его руку и прижалась к ней:

— Лекс… Я так хочу, чтобы ты поверил мне…

— Помнишь, я просил не говорить ничего, в чем ты еще не уверена?

— Я давно уже уверена, правда, — прошептала я. — Я люблю тебя…

Его глаза потеплели, и он взял меня за подбородок:

— Я тоже люблю тебя, Николь. Но ты об этом прекрасно знаешь…

И он поцеловал меня. Сначала легонько, в сомкнутые губы, а когда я ответила, резко притянул меня к себе, одной рукой держа за талию, и это уже были совершенно другие поцелуи: настоящие, полные страсти и желания… Хорошо, что мы сидели, иначе я точно лишилась бы чувств: настолько сильно дрожали не только ноги, но и все мое тело… Никогда бы не подумала, что буду целоваться с мужчиной моей мечты на кушетке в полицейском управлении! Но это было волшебно, восхитительно и незабываемо!

Не знаю, сколько мы еще вот так сидели бы и целовались, но прервало нас только деликатное покашливание вышедшего из кабинета Николя:

— Прошу прощения, конечно, но тебя, Николь, просят зайти…

— О, да вы целуетесь! — в восторге вскричала бабушка, абсолютно не понижая голоса. — Слава Богу!

Мы вскочили с кушетки. Не знаю, как Лекс, а я была очень смущена. Но, когда увидела, с какой искренней радостью и бабуля, и Николя смотрят на нас, все мое ощущение неловкости моментально исчезло.

— Я с тобой, — шепнул мне Лекс, и мы вошли в кабинет.

Комиссар Этьен дал подписать мои показания, распечатанные на нескольких листах машинописного текста, после чего ознакомил с показаниями Миранды и Патрика, которые, в принципе, говорили одно и то же, уже известное нам всем, полностью признавая свою вину в содеянном.

— Они рассчитывают на снисхождение? — спросил Лекс.

— Видимо, да, — пожал плечами Этьен, — хотя вряд ли получат его: слишком много они натворили. Пожизненный срок им уже обеспечен.

Мы тепло простились с ним и вышли на улицу.

— Мадам Изабель, если вы не возражаете, я привезу Николь позже, — обратился Лекс к бабушке, которая уже села за руль своей машины. — Нам надо поговорить.

— Конечно, дорогой, — кивнула бабуля, — до встречи!

И умчалась. Николя уехал следом, а мы с Лексом сели в его машину. Я уже знала, куда он меня везет.

— Так это твой дом? — спросила я, когда мы подъехали к знакомым воротам моего прежнего убежища. — Дом одного очень хорошего человека, как сказал Николя, помнишь?

— Помню, — улыбнулся Лекс, открывая калитку, — проходи, Николь!

Я с радостью вошла в знакомый сад, по которому, оказывается, успела соскучиться. На пороге дома нас встретил седовласый дворецкий в черной жилетке.