и отверг ее, для меня это было страшное огорчение, когда мне сказали, что труд мой не может стать достоянием широкого читателя. А сейчас я должен сказать, что я исключительно признателен А. Г. [Дементьеву], который удержал меня от многих серьезных политических ошибок. Я считаю, что моя диссертация представляет результат буржуазного космополитизма, буржуазного влияния и, таким образом, объективно является вредной работой, несмотря на все мои самые искренние лучшие желания.

Вторая моя ошибка – это неправильная трактовка социальных позиций Ломоносова в докторской диссертации 1935 г. Я не хочу брать скидок на то, что моя работа была напечатана до появления в газете “Правда” статьи о Ломоносове. Мне важно сейчас указать на то, что в своей работе о Ломоносове я принизил его подлинное историческое значение. Мне стало это ясно после того, когда появилась передовая в газете “Правда”, а до того я понимал несколько ошибочно некоторые положения и политические, и научные. ‹…›

Я перечислил ряд своих ошибок и прошу разрешения остановиться на вопросе, результатом чего все это является. Это, несомненно, буржуазное влияние, но является ли это каким-то личным качеством или тут играют роль какие-то другие обстоятельства. Прошу не думать, что я хочу выгородиться; все то, что представляет мою вину, я знаю. Но мне хотелось бы, чтобы здесь я был правильно понят. Я должен сказать, что когда я был аспирантом института, который носил название Института сравнительного изучения литератур и языков Запада и Востока им. Веселовского при Ленинградском университете, для многих из нас это был большой и серьезный этап нашей жизни, и личной жизни и политической. В этом институте мы работали под руководством Десницкого и Максимова[934] и считались марксистами. Нас в институте держали на особом положении, к нам относились недоброжелательно. Наша ошибка заключалась в том, что мы полагали, что вообще наука эта правильна, но основы ее неправильны, что нужно буржуазные основы заменить марксистскими основами, и все будет правильно. Это – самая большая ошибка. Не может быть буржуазной науки на марксистской основе, нужно целиком было строить иную науку. Но тогда нам говорили, что мы поступали правильно. Теперь мне ясно неправильное представление о науке, сложившееся в институте, что можно марксистскими основами поддержать ветхое здание буржуазной науки. Должен сказать, что мы также занимались изучением классиков марксизма, но и здесь было у меня очень много серьезных и больших ошибок. Основная ошибка заключалась в том, что я работал на дому, в кабинете, отъединенно. И я продолжаю изучать классиков марксизма-ленинизма у себя на дому, подвергая себя риску снова каждый раз впасть в ошибки.

Из всего того, что я говорил, я хочу сделать вывод, что мы должны теснее, ближе стоять к партийной организации факультета, работать с ней в тесном контакте, мы должны присматриваться к тому, как работают наши молодые товарищи. Мы должны признать, что они лучше применяют марксистско-ленинские методы в своей работе. Мы учились по книгам, а они были на практической работе, проверили свои положения практикой, жизнью. Поэтому мы должны не только обратить внимание на глубокое и серьезное изучение классиков марксизма-ленинизма, но и работать в тесном контакте с факультетской партийной организацией, которая всегда была серьезным руководителем и наставником, помогая нам в исправлении наших ошибок. (Аплодисменты)»[935].

Вышедшая после Павла Наумовича А. В. Десницкая повторила свою тираду по поводу космополитизма в языкознании, профессора С. Д. Кацнельсона, структурализма и прочего, сказанную ею на минувшей неделе на факультетском партсобрании[936].

Вслед за ней к кафедре вышел Ф. А. Абрамов – он также повторил свое выступление на партсобрании, посвященное профессору Г. А. Бялому, объяснив это тем, что «научная продукция проф[ессора] Бялого еще ни разу не подвергалась критике в нашей печати, хотя она в этом и крайне нуждается»[937].

Вслед за этими двумя проверенными выступавшими произошла театрализация мероприятия, ради чего многие вообще пришли в этот день; к кафедре вышел «взволнованный» А. Г. Дементьев:

«Товарищи, в президиум поступило длинное и пространное письмо студента 3 курса, к сожалению, не подписавшего свою фамилию[938]. Тем не менее, письмо представляет с нашей точки зрения настолько значительный интерес, что решаюсь его зачитать.

(Тов. Дементьев зачитывает письмо. Продолжительные аплодисменты. Письмо прилагается.)

ПИСЬМО В ПРЕЗИДИУМ УЧЕНОГО СОВЕТА

Товарищи, я не буду разбирать теорий профессора Гуковского, Жирмунского и др. О их порочности уже сказали свое слово и еще скажут наши уважаемые ученые. Я считаю, что мне – студенту III курса – еще трудно реять в дебрях стадиальности профессора Гуковского, я еще не настолько эрудирован, чтоб полемизировать здесь с учеными.

Лишь три года назад сменил пулемет на книгу. Я просто хочу сказать свое искреннее слово студента-филолога. Я хочу произнести его не лично от себя, а от имени тех студентов, которые с оружием в руках прошли от Сталинграда до Берлина, от имени тех, у кого еще не засохли на руках мозоли от работы на фабриках и заводах, снабжающих героическую армию, от имени тех, кто своими большевистскими словами вдохновлял в жестоких битвах с немецкими фашистами.

Вот мы все перед вами, товарищи ученые. Мы – молодые строители коммунизма – пришли к Вам за знаниями. Мы смотрим вам прямо в глаза и требуем: дайте нам их. Дайте нам такие знания, чтоб завтра, выйдя из стен университета, мы могли, засучив рукава, вместе со всем народом строить коммунизм.

Поймите же, наконец, товарищи, что мы не сынки барчуков и не нуждаемся в сладеньком эстетстве, в фантастических теориях, уносящих нас в чужие земли, куда-то в небесную синь. Мы, советские люди, любим свою родную землю и социалистическую родину, ее богатую и здоровую земную жизнь. Мы всего лишь на 5 лет как бы зашли в университет на своем пути к большому будущему, чтобы вооружиться коммунистической наукой.

Жизнь нашей родины не ждет, не топчется на месте, не перестраивает какую-то свою “методу”. Жизнь социалистической Родины гигантскими шагами идет к коммунизму.

Григорий Александрович и Виктор Максимович, взгляните на свою Родину, она ушла от Вас вперед.

Григорий Александрович и Виктор Максимович, нам завтра выступать в бой, на передовую линию идеологического фронта. Дайте же нам сегодня знания, нужные и полезные социалистическому обществу. Вас для этого поставила здесь наша партия и правительство, и ведь в этом цель каждого советского ученого, настоящего и будущего.

Обращение ленинградских ученых к товарищу Сталину очень многому обязывает и профессоров, и преподавателей, и нас, студентов. Оно говорит