Мира

Меня всю знобит от холода, когда я просыпаюсь. Меня жутко тошнит, и слёзы снова наворачиваются на глаза. Мне так больно сейчас.

Только через некоторое время я понимаю, что нахожусь дома. Оглядываюсь, испуганно подскакиваю, и голова кружится. Я не ела, живот болит. Всё болит. Я не ушла? Я помню, что решилась на это. Я помню, что мне было так невыносимо слышать в голове слова Рафаэля, что я сорвалась. Господи, боже мой. Что я натворила?

Осматриваю одежду, кое-как заброшенную в шкаф. Выхожу в гостиную и сразу же хватаюсь за руку. Кольцо. Оно на месте. Я помню, как от обиды швырнула его в кучу разбитого стекла. А сейчас всё убрано, пахнет едой. За окном темно.

– Рафаэль, – тихо зову его. Я чувствую его аромат.

Брожу по квартире, отмечая, что наши фотографии помяты и некоторые разорваны, лежат на столике в гостиной. Откуда-то взявшийся букет цветов стоит в вазе, подаренной нам Сиен на свадьбу, и я точно клала её в чемодан. Почему-то я захотела её себе оставить. Я хожу и хожу кругами, стыдясь за то, что выкинула. Психопатка какая-то. Где Рафаэль? Он был здесь. Он приготовил ужин и салат довольно давно.

Боже.

Сажусь на диван и смотрю в одну точку. Я не знала, что всё станет таким сложным для нас. Я не думала, что окажусь в подобной ситуации. Я…

Замок щёлкает, и я поворачиваю голову. Рафаэль мотает головой, сбрасывая с волос капли воды. Дождь идёт, наверное. Он вешает пальто на крючок. Его взгляд натыкается на открытую дверь спальни, и он бледнеет.

– Мира? – Испуганно зовёт меня.

– Я здесь.

– Слава Богу. Ты как? Ты поела? Там пробки, пришлось машину бросить и доехать на метро, – он подходит ко мне, попутно включая свет.

– Я… мне так стыдно, ты не представляешь. Я такое сделала. Я…

– Всё хорошо. Мне тоже стыдно за то, что я сказал. А ты могла бы поджечь всё, к чёртовой матери, я заслужил, – он улыбается и садится рядом со мной.

– Прости меня. Я не должен был говорить о том, что жалею о нашем браке. Я идиот.

– Это было обидно.

– Прости. Я исправлю всё. Я сдал анализы, завтра заберу результаты. Мне плевать… после того, как я снова вспомнил себя в пошлом, мой ад вернулся, и я ощутил себя одиноким, потерявшим тебя, я чуть с ума сошёл. Не уходи от меня, пожалуйста. Кому я ещё нужен, кроме тебя, а? Только тебе, вот такой ублюдок, который всё портит. Прости меня, – он целует мои пальцы, и я прощаю. Я понимаю его. Я люблю его. Я тоже боюсь его потерять.

– Сделаем вид, что это нормальная семейная ссора?

– Нет, это ненормально. Такого больше не повторится. Мы будем бороться дальше. Я не хочу быть один. Я пустой, когда один. Мы найдём способ. Ты права, это не смертельно. И я могу тебе шептать о том, как сильно я тебя люблю, даже при искусственном оплодотворении. Тебе придётся сложнее, чем мне. Я многое узнал сегодня. И я виноват везде, Мира. Я должен был быть рад тому, что ты хочешь от меня детей. А я разозлился. Прости.

– Я прощаю, и ты меня прости за то, что разбила всё и ушла. Я услышала о том, что ты устал быть со мной. Я, наверное, придумала себе много ненужного, поверила это, психанула и вернулась…

– Ты, главное, возвращайся, ладно? А остальное ерунда. Купим новое, распечатаем другие фотографии, приберёмся. Это чушь. Ты главное для меня. Я люблю тебя, – Рафаэль притягивает меня к своей груди, и я закрываю глаза, улыбаясь тому, что глупость никогда не стареет. Она наша подруга. Дура она и нас превращает в таких же.

На следующий день…

Мира

Рафаэль открывает дверь, и я замираю, нервно глядя на него.

– Забрал всё, – говорит он, показывая конверт.

– Не открывал?

– Нет, отказался от консультации. Сами поймём, если процент маленький. А если это так, то пойдём в уже специализированную клинику, – Рафаэль раздевается и направляется на кухню.

– Ты хочешь его открыть сейчас?

– Сначала поужинаем, ладно? Нервничаю и не готов, – он качает головой, опускаясь на стул.

– Хорошо, когда будешь готов, откроем его или ты один это сделаешь, – целую его в макушку и обнимаю за шею.

Он поглаживает мои руки и тяжело вздыхает.

Отпуская его, направляюсь к духовке и достаю индейку. Раскладываю по тарелкам, протягиваю Рафаэлю. Он помогает накрывать на стол. Молча. Это сложный период для нас и для него в особенности. И раз уже мы справились с очередным погромом в наших сердцах, то и с этим должны справиться.

– А ты насколько взяла больничный? – Интересуется Рафаэль, отпивая сок.

– На семь дней. Куплю справку потом.

– Ты ни разу не брала отпуск.

– Да, потому что хотела получить повышение.

– Ты его получила.

– К чему ты ведёшь? – Прищуриваюсь я.

– У нас не было свадебного путешествия, любимая моя жена. После того как мы расписались, мы сходили на обед, и ты поехала на занятия, как и я. Мы с тобой даже не были молодожёнами.

– Подожди, ты хочешь…

– Я хочу отдохнуть. С тобой, – Рафаэль находит мою руку и сжимает её. – У нас есть деньги. Есть стабильная работа. Есть всё, но вот многое мы пропустили. Я лишил тебя этого. У нас не было нормального свадебного путешествия. Скоро Рождество, и мне бы хотелось полететь в Швейцарию. Помнишь, те горы? Помнишь, какими мы были? Может быть, нам удастся пройтись по тем местам в университете, где мы так много обрели?

Улыбаюсь и киваю ему.

– Да, помню. Но вот в университет мне ни капли не хочется. Последние годы я только и делала, что страдала и терпела. А горы мне нравятся. Но это будет очень дорого, Рафаэль. Мы должны подумать о том, чтобы распределить бюджет, если нам придётся делать искусственное оплодотворение или проходить лечение, – печально заканчиваю я.

– Мы заработаем ещё. Гор много. Очень много, и мы выберем наши с тобой, хорошо? Я займусь этим вопросом, а ты возьми отпуск на праздники, хотя тебя вряд ли отпустят, как и меня. Но Новый год мы справим где-то там.

– Мне нравится. Мы можем отправиться на Аляску или в Канаду.

– Канада – отличный вариант. Значит, у нас будет запоздалое свадебное путешествие. И ты будешь там нормально есть, – Рафаэль указывает на мою, практически полную тарелку.

– Не хочу. Пока я тебя ждала, съела огромный кусок чизкейка. Можешь сам посмотреть. На самом деле, я съела его весь и оставила тебе маленький кусочек, – признаюсь я.

– Серьёзно?

– Да, на нервной почве, наверное.

Рафаэль подскакивает с места и открывает холодильник.

– Ну понятно, почему тебя нет аппетита, – он хохочет, качая головой, и держит в руках очень крошечный кусочек.