Бао-юй быстро подхватил косынку, вытер слезы и, придвинувшись поближе к Дай-юй, взял ее за руку:

– Не плачь, твои слезы разрывают мое сердце! Лучше вставай и пойдем к бабушке!

– Не хочу я больше с тобой водиться! – воскликнула Дай-юй, отталкивая его руку. – Ты уже взрослый, а все такой же бесстыжий, даже правил приличия не знаешь!

Не успела она это произнести, как раздался возглас:

– Вот и хорошо!

Вздрогнув от неожиданности, Бао-юй и Дай-юй быстро обернулись и увидели Фын-цзе, которая, входя в комнату, говорила:

– Бабушка страшно расстроена и жалуется на свою судьбу! Она велела мне узнать, не помирились ли вы. Я пыталась уверить ее, что это ни к чему, так как не пройдет и трех дней, как вы помиритесь. Но старая госпожа обругала меня и сказала, что я лентяйка. Тогда пришлось пойти. В самом деле получилось так, как я предсказывала. Ведь причин для ссор у вас нет, три дня вы живете дружно, а потом два дня дуетесь друг на друга. Право же, чем взрослее вы становитесь, тем больше впадаете в детство. Почему вы вчера смотрели друг на друга, как дерущиеся петухи, а сегодня снова держитесь за руки и плачете? Ну-ка пошли к бабушке, пусть она успокоится!

С этими словами она схватила Дай-юй за руку и потащила к выходу. Дай-юй на ходу повернула голову и стала звать служанок, но ни одной поблизости не оказалось.

– Зачем они тебе? – спросила ее Фын-цзе. – Я сама о тебе позабочусь.

Они продолжали путь, а Бао-юй плелся следом. Вскоре они вышли из сада и добрались до дома матушки Цзя. Фын-цзе вошла в комнату и, обращаясь к матушке Цзя, промолвила:

– Я же говорила, что о них незачем беспокоиться – сами помирятся. Но вы непременно захотели, чтобы я пошла их мирить. Когда я вошла к ним, вижу, они уже просят друг у друга прощения и держатся за руки, да так крепко, что не разнимешь. Оторвать их друг от друга было так же трудно, как вырвать голубя из когтей ястреба. Мне даже не пришлось уговаривать их помириться.

При этих словах все присутствующие рассмеялись. Среди них находилась и Бао-чай. Дай-юй, не глядя ни на кого и не произнося ни слова, заняла место рядом с матушкой Цзя.

Бао-юй, не зная, что сказать, обратился к Бао-чай:

– В торжественный для твоего старшего брата день я, как назло, заболел и не только не послал ему подарки, но даже не пришел поздравить. Старший брат, видимо, не знает, что я был болен, и может подумать, что я нарочно отказался прийти. Попрошу тебя, сестра, замолви перед ним за меня словечко!

– Это лишнее, – возразила Бао-чай. – Даже если бы ты просто не хотел пойти, я не посмела бы тебе напомнить. А что же я могу сказать теперь, когда ты болен! Ведь вы братья, всегда находитесь вместе, и если будете относиться друг к другу с недоверием, это не вызовет ничего, кроме отчуждения.

– Раз ты меня поняла, сестра, значит все в порядке, – сказал Бао-юй, а затем спросил: – Почему ты не пошла смотреть спектакль?

– Боюсь жары, – ответила Бао-чай, – просмотреть два акта и уйти нельзя, так как неудобно перед гостями. Вот и пришлось сослаться на нездоровье, чтобы не ходить.

От этих слов на лице Бао-юя отразилось смущение, но все же он не растерялся и насмешливо заметил:

– Неудивительно, сестра, что тебя сравнивают с Ян Гуй-фэй. Только мне кажется, ты немного полнее ее…

Бао-чай вспыхнула, хотела разразиться гневом, но тут же спохватилась, что это было бы неудобно, и поэтому, овладев собой, с холодной усмешкой произнесла:

– Может быть, я похожа на Ян Гуй-фэй, но, увы, у меня нет брата, которого можно было бы сравнить с Ян Го-чжуном.

Разговор этот был прерван появлением служанки Цзин-эр, которая нигде не могла найти своего веера и решила спросить о нем Бао-чай.

– Это, конечно, барышня Бао-чай спрятала мой веер! – высказала предположение она. – Добрая барышня, отдайте его мне!

– Поосторожней! – прикрикнула на нее Бао-чай. – Когда ты видела, чтобы я над кем-нибудь шутила? Лучше пойди и спроси у девчонок, которые всегда балуются и хихикают с тобой!

Смущенная Цзин-эр убежала.

Бао-юй, который снова сказал не то, что следовало, да еще при людях, почувствовал себя еще более неудобно, чем во время примирения с Дай-юй. Желая скрыть смущение, он отвернулся и принялся болтать с сестрами.

Когда Бао-юй насмехался над Бао-чай, Дай-юй чувствовала удовлетворение и сама хотела вставить несколько язвительных замечаний, чтобы немного посмеяться, но неожиданный приход Цзин-эр и резкость, с которой ответила служанке Бао-чай, заставили ее изменить намерение, и она лишь спросила:

– Сестра Бао-чай, скажи мне, какой акт ты посмотрела?

Однако Бао-чай заметила удовлетворение на лице Дай-юй и поняла, что та испытывает удовольствие оттого, что Бао-юй над нею насмехается, поэтому, едва она услышала вопрос Дай-юй, как с улыбкой сказала:

– Я посмотрела акт о том, как Ли Куй обругал Сун Цзяна, а потом просил у него прощения.

– Ведь тебе, сестра, известны все древние и современные пьесы, – заметил Бао-юй. – Как же могло случиться, что ты не запомнила названия этого акта, а даешь его описательно? Ведь акт этот называется «Просить наказания во искупление своей вины»!

– Значит, «Просить наказания во искупление своей вины»? – насмешливо воскликнула Бао-чай. – Ах да, ведь вы изучаете древность, поэтому вам и известно, как «Просить наказания во искупление своей вины», а я даже не знаю, что это значит!

Бао-юй и Дай-юй густо покраснели, и вместе с тем им стало больно друг за друга.

Фын-цзе, ничего не понявшая из этих пререканий, заметила лишь выражение лиц всех троих и с улыбкой спросила:

– Кто же в такой жаркий день ест неспелый имбирь?

Ее тоже никто не понял, и все только удивились:

– Неспелый имбирь? Никто не ел…

– Тогда почему на ваших лицах такое выражение, будто вам в рот попало что-то горькое? – спросила Фын-цзе, проведя рукой по щеке.

Бао-юй и Дай-юй еще более смутились. Бао-чай хотела что-то добавить, но заметила, что Бао-юй совершенно растерялся. Ей тоже стало неудобно, она проглотила готовую сорваться с языка фразу и только улыбнулась. Все остальные машинально заулыбались вслед за нею.

Вскоре Бао-чай и Фын-цзе ушли, и Дай-юй сказала Бао-юю:

– Вот ты и натолкнулся на человека, который умеет говорить похлеще меня! Убедился ты теперь, что на свете не все так простодушны, как я, которая всегда старается угодить другим и говорит только то, что может понравиться?

Проницательность Бао-чай