держишь камень за пазухой! Чего ты хочешь?.. Больше я не скажу ничего, говори ты!

С этими словами она круто повернулась и покинула комнату.

– А тебе тоже незачем было сердиться, – сказал Бао-юй, обращаясь к Цин-вэнь, когда Си-жэнь вышла. – Ведь я сразу догадался, что ты имеешь в виду. Может быть, ты хочешь, чтобы я пошел к матушке и сказал, что ты взрослая и тебя уже пора выдать замуж? Да?

Цин-вэнь сразу опечалилась, опустила голову и, сдерживая слезы, сказала:

– Почему вы хотите меня выгнать? Пусть вы мною недовольны, но вы не можете меня выгнать!

– Ты раньше не осмеливалась устраивать такие скандалы, – проговорил Бао-юй. – Вот почему мне кажется, что ты хочешь отсюда уйти… Так не лучше ли будет, если я сообщу об этом бабушке и она тебя отпустит?

С этими словами он встал с места и собрался идти. Но тут снова появилась Си-жэнь и удержала его.

– Ты куда? – спросила она.

– К матушке, – ответил Бао-юй.

– Зря! Неужели ты опозоришь Цин-вэнь? Даже если она хочет уйти, все равно не следует торопиться. Пусть уляжется твое раздражение, а потом, как-нибудь при случае, и упомянешь об этом. Если ты пойдешь к матушке специально говорить об этом деле, это вызовет подозрения.

– Матушка ничего не заподозрит, если я скажу, что Цин-вэнь скандалила и кричала, что хочет уйти, – возразил Бао-юй.

– Когда это я скандалила и говорила, что хочу уйти? – со слезами воскликнула Цин-вэнь. – Вы сами рассердились, а теперь на меня напраслину возводите. Что ж, идите, докладывайте! Лучше я разобью себе голову, но отсюда не уйду!

– Странно! – заметил Бао-юй. – Уходить ты не хочешь, а скандалить продолжаешь! Но я не выношу скандалов, так что лучше тебе уйти!

Бао-юй встал и решительно направился к выходу. Не зная, как его удержать, Си-жэнь забежала вперед и опустилась на колени.

Би-хэнь, Цю-вэнь, Шэ-юэ и другие служанки на протяжении всего разговора стояли за дверьми и прислушивались. Сейчас, когда скандал принял угрожающие размеры и Си-жэнь вынуждена была встать на колени, они ворвались в комнату, тоже опустились на колени и стали умолять Бао-юя не выгонять Цин-вэнь.

Тогда Бао-юй поднял Си-жэнь, велел встать остальным, а сам, опустившись на кровать, вздохнул и, обращаясь к Си-жэнь, сказал:

– Посоветуй, как мне быть! Даже если сердце мое будет разбито, все равно никто не пожалеет меня!

Бао-юй заплакал, а вслед за ним заплакала и Си-жэнь. Цин-вэнь, стоявшая рядом, хотела заговорить, но в этот момент вошла Дай-юй. Цин-вэнь поспешила выйти.

– Почему ты плачешь в такой большой праздник? – спросила Дай-юй, обращаясь к Бао-юю. – Неужели вы поссорились из-за пирожков с рисом?

Бао-юй и Си-жэнь улыбнулись.

– Впрочем, можешь не отвечать, – добавила она, похлопывая Си-жэнь по плечу, – я и так все понимаю.

Затем она обратилась к Си-жэнь:

– Дорогая золовка, расскажи мне, что у вас с супругом произошло? Может быть, я вас помирю?

– Зачем вы шутите, барышня? – отстраняясь от нее, промолвила Си-жэнь. – Ведь я простая девчонка!

– Ты простая девчонка, а я отношусь к тебе как к золовке! – возразила Дай-юй.

– Зачем ты над ней насмехаешься? – упрекнул ее Бао-юй. – Даже если бы это было так, предоставь сплетничать другим. Как она выдержит, если в ее адрес начнешь злословить ты?

– Барышня, ведь вы не знаете, как я переживаю! – воскликнула Си-жэнь. – Я буду служить ему до тех пор, пока не оборвется мое дыхание!

– Не знаю как другие, но я первая умру, оплакивая тебя! – воскликнула Дай-юй.

– Если ты умрешь, я стану монахом! – решительно заявил Бао-юй.

– Будь сдержаннее! – упрекнула его Си-жэнь. – Не говори глупостей!

Дай-юй двумя пальцами зажала себе рот, чтобы не рассмеяться, и сказала:

– Ты уже дважды обещал стать монахом! Отныне я буду записывать, сколько ты еще дашь обещаний!

Бао-юй понял, что она намекает на их недавний разговор, и улыбнулся. На этом все окончилось. Дай-юй вскоре ушла.

Потом появился слуга и сказал Бао-юю:

– Вас приглашает старший господин Сюэ Пань.

Бао-юю пришлось пойти. Оказалось, Сюэ Пань приглашал его выпить вина. Отказываться было невозможно, и Бао-юй принял приглашение. Когда солнце клонилось к закату, Бао-юй возвратился к себе и увидел, что во дворе стоит тахта, а на ней кто-то спит. Бао-юй решил, что это Си-жэнь. Он осторожно приблизился и толкнул спящую в бок.

– Что, уже не болит? – спросил он.

Но в этот момент спавшая девушка повернулась и недовольным тоном сказала:

– Опять пристаешь!

Бао-юй обнаружил, что перед ним Цин-вэнь. Он сел на тахту, привлек ее к себе и улыбнулся:

– Ты стала еще более гордой! Утром, когда ты уронила веер, я сказал тебе слово, а ты в ответ – десять! Говори сколько угодно, но зачем было напускаться на Си-жэнь, которая пыталась уговаривать тебя с самыми добрыми намерениями?!

– И без того жарко, а ты еще прижимаешься! – сказала Цин-вэнь, не отвечая на его вопрос. – Если люди увидят, что они подумают? Я же недостойна сидеть рядом с тобой!

– Если недостойна сидеть, зачем лежишь? – с улыбкой спросил Бао-юй.

Цин-вэнь ничего не ответила, только хихикнула.

– Пока тебя не было, мне можно было лежать, а как ты пришел, это уже неудобно. Пусти меня, пойду искупаюсь. Си-жэнь и Шэ-юэ уже купались. Если они тебе нужны, я позову.

– Я только что пил вино, и мне тоже хотелось бы искупаться, – заявил Бао-юй. – Давай вместе!

– Что ты, что ты! – замахала руками Цин-вэнь. – Я боюсь с тобой связываться! Я помню, как Би-хэнь прислуживала тебе при купании, и однажды вы сидели два-три часа, запершись, так что неудобно было войти! А потом, когда ты умылся и я вошла, воды на полу было налито по самые ножки кровати, даже циновка залита! И как вы с ней там купались?! После этого мы несколько дней смеялись! Но у меня нет времени подтирать воду, и незачем со мной купаться. Да и вообще я сегодня мыться не хочу, – не так уж жарко. Я принесу таз, можешь умыть лицо и причесаться. Недавно сестра Юань-ян принесла мне немного фруктов, они лежат охлажденные в хрустальном кувшине. Если хочешь, я велю принести!

– Ладно, можешь не купаться, вымой руки и принеси мне фрукты, – велел ей Бао-юй.

– Ты же сказал, что я дура и разиня! – усмехнулась Цин-вэнь. – Ведь я сломала веер! Разве я заслуживаю такой чести, чтобы принести тебе фрукты? Я могу разбить блюдо, тогда совсем будет плохо!

– Хочешь разбить – бей! – сказал Бао-юй. – Все вещи предназначены для человека, и каждый обращается с ними как хочет! Вот, например, веер! Он создан для того, чтобы им обмахивались. Но если