Хотя штатгальтер неофициально признался, что был неспособен возглавить теологическое противостояние, его симпатии отчетливо проявились уже во время волнений в Алкмаре в 1610 г., когда гомаристы открыто объявили о своей преданности «Дому Нассау»; он также поддержал кампанию, направленную против Ворстия. Но в Алкмаре и Утрехте гомаристы потерпели поражение, и в 1610–16 гг. Мориц избегал слишком близких контактов с ними. Не было смысла нарушать порядок в государстве и доводить положение до критической точки, если другая сторона казалась достаточно сильной, чтобы можно было рассчитывать на победу над ней, или заводить противостояния в тупик, который мог привести только к гражданской войне и гибели государства. В течение определенного времени у Морица просто не было другого выбора, кроме как занимать нейтральную позицию; и с той поры, как арминиане держали под своим контролем общественную Церковь в Гааге, он продолжал посещать проповеди Уттенбогарта в Бинненхофе. Между 1610 и 1615 гг. у Олденбарневельта были определенные основания уверенно себя чувствовать, хотя он был слишком склонен принижать значение контрремонстрантов, называя их чужаками, сборищем «пуритан, главным образом фламандцев или фризов». Свержение режима Олденбарневельта вовсе не было предопределено и до 1616 или 1617 гг. казалось маловероятным. Однако корни поражения крылись далеко в прошлом, и было очевидно, что около 1615 г. он (и Гроций) упустили инициативу в политике. Начиная с этого времени, власть правящей группы постепенно начала ослабевать.

Падение Олденбарневельта и партии большинства в Штатах Голландии, самой либеральной группы на голландской политической сцене, можно объяснить тремя главными причинами. Во-первых, они потерпели неудачу в попытке восстановить единство в Штатах Голландии. В 1614-16 гг. в результате принятия декрета Гроция «О церковном мире» над умеренной контрремонстрантской группой взяли верх, хотя и не полностью, «ястребы» во главе с бургомистром Амстердама Паувом, который предпочел заключить союз с другими провинциями против Олденбарневельта вместо того, чтобы восстановить гегемонию Голландии над остальной частью Республики. Этот фактор объясняется больше экономическими и политическими, чем религиозными и идеологическими соображениями. В первую очередь, правящая группировка в Амстердаме, покровители Петра Планция и его бескомпромиссных контрремонстрантов, не простила Олденбарневельту заключение перемирия и принесение в жертву интересов колониальной торговли.

Во-вторых, это было продолжающееся упрочение позиций контрремонстрантов среди проповедников и консисторий общественной Церкви в Голландии, несмотря на прогресс «ремонстрантизма» во многих голландских городах. Только в крупных городах регенты имели возможность оказывать давление на проповедников. За их пределами они не располагали средствами уничтожения засилий контрремонстрантов. Из 15 классис, составлявших общественную Церковь в Голландии, 5 были убежденными контрремонстрантами — классис Амстердама, Дордрехта, Энкхейзена, Эдама и Горкума. В остальных арминианские городские советы изгнали из городов контрремонстрантские элементы, или даже, как в Лейдене и Харлеме, выработали modus vivendi с преимущественно контрремонстрантскими консисториями, которыедо 1617 г. избегали серьезных трений, но были неспособны навязать свою волю классис в целом.

Там, где у власти находились арминиане, регенты перешли в наступление на контрремонстрантских проповедников, которые бросали вызов их авторитету, и ревностно подавляли сепаратистские тенденции среди поддерживавших контрремонстрантов горожан. В Утрехте арминианский магистрат, согласно сведениям католической верхушки, после 1610 г. был столь же нетерпим к «гомаристам», как и к католикам.

В Хорне, где прихожане и консистория в августе 1614 г. раскололись на две партии, городской совет удалил контрремонстрантов из консистории, изгнал единственного городского контрремонстрантского проповедника и разогнал тайное молитвенное собрание контрремонстрантов. В Роттердаме, где контрремонстрантское меньшинство попыталось обособиться и создать отдельную общину в 1614–15 гг., Гроций воплотил на практике свою философию свободы совести (без свободы вероисповедания), не разрешив устраивать раскол в общественной Церкви. В Гааге арминианская консистория успешно сдерживала контрремонстрантского проповедника Хенрика Росаэса и его сторонников до 1615 г.; когда же в этом году возникла откровенная трещина между Росаэсом и Уттенбогартом, Росаэс был лишен прихода и отправлен в изгнание. В Гааге до 1617 г. не позволялось учреждать даже небольшую контрремонстрантскую конгрегацию.

Но в голландской сельской местности и в предместьях, в том числе таких, как Делфтсхавен и Рисвик, непосредственно примыкавших к Роттердаму и Гааге, царила контрремонстрантская теология. Английский посол, сэр Дадли Карлтон, преувеличивал в своем отчете в 1617 г., что «деревни, как в Голландии, так и в других провинциях [оставались] всецело на стороне контрремонстрантов». В действительности, существовала полоса деревень, к которым относились Беркель, Хазерсвуд, Вармонд и Зевенхейзен, протянувшаяся через Южную Голландию и Утрехт до сельской местности неймегенского округа Гелдерланда и Оверэйсселя, где проповедники и сельчане симпатизировали ремонстрантам. Но точно так же не вызывает сомнений, что большинство деревенских жителей в Южной Голландии и почти все сельские обитатели в Северной Голландии были контрремонстрантами.

В результате, здесь не было ни единого классис, который полностью разделял бы ремонстрантские взгляды. Из 10 классис, которые не были преимущественно контрремонстрантами, четыре — классис Роттердама, Алкмара, Хорна и Бриля — разделились на враждующие фракции к 1615 г., а еще два — Гауды и Вордена — раскололись в следующие два года. В остальных — Харлема, Делфта и Лейдена — также в явной или скрытой степени наблюдалась тенденция к расколу.

Третий, и последний фактор сыграл решающую роль в нарушении сложившегося равновесия. Это были растущие волнения в среде голландского городского населения, — ключевой элемент кризиса 1617–16 гг., который дестабилизировал государство и предоставил Морицу возможность свергнуть Олденбарневельта, не доводя обстановку до парализующего тупика или гражданской войны. К 1616 г. общественные беспорядки в голландских городах уже немало беспокоили регентов. Одним из их главных элементов было тлеющее возмущение давно обосновавшихся в городах выходцев из южных Нидерландов, которые чувствовали себя ущемленными в правах во многих сферах гражданской жизни, включая членство в городской милиции и командование ею, а также городскую благотворительность. Тот факт, что Арминий был голландцем, а Гомар — фламандцем, подчеркивал теолого-культурный раскол, существовавший в голландских городах. В консисториях Лейдена и Харлема заправляли южане, воинствующие контрремонстранты, задетые за живое тем, что люди, которые благодаря своим навыкам в ткацком деле создали новое богатство этим городам, оказались отстранены от участия в городском управлении и не имеют доступа в регентские круги. Олденбарневельт и бургомистр Хофт были лишь двумя из многих голландцев со стороны ремонстрантов, которые с неприязнью относились к кальвинистской ортодоксии иммигрантов-южан. Когда лейденский городской совет в 1615 г. попросил нового ремонстрантского профессора теологии, Епископия, регулярно читать проповеди в городе, он отказался, заметив, что не хочет подвергаться цензуре со стороны «господ фламандцев» из консистории.